одна из них была мне незнакома, а в другой я узнала Юлю Авдееву.
Девушки стояли и сидели в разных позах, и я поняла, что художник делал предварительные этюды для своих композиций. Каждый портрет был выполнен мастерски и реалистично, и я еще раз убедилась в том, что у Игоря настоящий дар. Два больших холста – это, видимо, итоговые картины. Интересно, как они выглядят…
Я вытащила первый холст и повернула его к свету.
На картине была изображена девушка все в таком же белом платье, как и то, в котором позировала я. Но если на моем портрете я была в образе задумчивой красавицы-гречанки, то на этом полотне платье девушки походило на саван. И сама она была мертвая, тело безжизненно лежало на полу, освещенное тусклым светом с правой стороны. Глаза ее были закрыты, губы странно искривлены в какой-то нелепой полуусмешке-полуулыбке, синюшные, точно у утопленницы. Лицо одновременно и жуткое, и прекрасное, а на горле – ярко-алая полоска крови, опоясывающая шею, словно красная лента… Не знаю, как художник смог так изобразить смерть – картина завораживала, и я не могла отвести от нее глаз, настолько она привлекала своей жуткой красотой. Чтобы создать такую работу, надо быть или гением, или?..
Еще одна работа – тоже мертвая девушка, поза только другая. Она полулежа раскинулась на кресле, точно решила отдохнуть, когда ее настигла смерть. Лицо являет собой сильный контраст по сравнению с фигурой – выражение его испуганное, глаза широко раскрыты, а губы – плотно сжаты, точно она пытается подавить рвущийся наружу крик ужаса. И – та же полоска крови на шее, похожая на красную ленту, которая намеренно изображена неправдоподобно. Художник словно обращал внимание зрителя на лицо мертвой, говоря, что в нем заключено все самое важное, а не в изображении крови.
Я стряхнула с себя оцепенение, вызванное работами живописца, достала телефон и настроила камеру. После этого я сфотографировала каждую картину, потом перевернула холсты и повторила процесс съемки. Две большие работы имели название – картина с мертвой незнакомкой с закрытыми глазами называлась «Гармония», вторая картина – «Мелодия». Я еще раз повернула картину под названием «Мелодия». Положила рядом с ней портреты Юли. И поняла, что глаза у изображенных девушек имеют одно и то же выражение. И лицо, и фигура мертвой с широко раскрытыми глазами напоминали мне лицо и фигуру Юлии Авдеевой.
Я задалась вопросом, почему Игорь делает такие композиции. Неужели и меня он собирается изобразить в образе мертвой? Знали ли об этом его натурщицы? И как создавались большие работы? Он заставлял их позировать, накладывал грим, чтобы девушки выглядели правдоподобно? В каком-то смысле картины были пророческими – и Юля, и Настя (если работа «Гармония» действительно изображала Синельникову, в этом я пока сомневалась) трагически погибли, им перерезали горло. Однако даты, указанные на картинах, свидетельствовали о том, что девушек убили после того, как Игорь написал свои работы. Хотя дату можно поставить любую…
Как бы то ни было, картины доказывают пока только то, что у Игоря явно нездоровое воображение и странное восприятие мира. Привязать их к убийствам пока не удастся – мало ли кому какой сюжет в голову придет?
Как я уже говорила, художником он был едва ли не гениальным, такому по силам изобразить что угодно и кого угодно. Но это не отрицает подозрительности обнаруженных мной творений художника. Не так много времени прошло после убийств, чтобы художник смог так быстро сотворить несколько качественных и исполненных драматизма холстов. А значит… С Колесниковым я завтра намерена встретиться. Под предлогом выяснить, как будет выглядеть его композиция под названием «Тишина». Та, в которой я являюсь главной героиней… На месте решу, как действовать.
Я аккуратно сложила холсты и поставила их обратно. Потом продолжила осмотр мастерской. «Жучки», установленные мною во время вечернего сеанса, я заменила на новые прослушки, – учитывая то, что я обнаружила в комнате, надо будет проверить записи, вдруг я увижу что-то интересное. Однако кроме странных картин я ничего сто́ящего в мастерской не обнаружила. Кухню и туалет я тоже тщательно обыскала, проверила даже мусорное ведро, однако никаких зацепок больше не заметила.
Возвращаться домой я не спешила – надо было завершить свою работу до конца и осмотреть территорию близ мастерской Колесникова. Как я уже говорила, неподалеку находился частный сектор, какая-то убогая школа, огражденная грязно-серым забором. Трехэтажное здание было похожим скорее на колонию для несовершеннолетних, нежели на место, где дети получают знания. Подойдя ближе к школе, я увидела, что часть окон выбита, а дверь приоткрыта. Видимо, здание давно уже пустует – по какой-то причине школу не отремонтировали, а просто забросили. Я зашла на территорию бывшего учебного заведения. Наверно, так должен выглядеть дом с призраками, подумала я про себя. Мрачное, забытое богом и людьми строение, взиравшие на мир глазницами пустых окон… Я решила осмотреть школу, поэтому зашла в приоткрытую дверь и огляделась.
Было очень темно, электричества в здании не было. Я включила фонарик на мобильнике и посветила перед собой. По бокам от входной двери стояли лавки, на полу валялись комья пыли и мусора. Поднявшись на второй этаж, я зашла в первый кабинет, находившийся напротив лестницы. Учебные парты, когда-то белые, покрылись толстым слоем пыли, на зеленых стульях я увидела надписи, сделанные учениками школы, – матерные стишки, письмена из разряда «Оля плюс Вася равно сердце» или «МарьВанна – старая дурра», «наскальные рисунки» двоечников… Да, когда-то здесь бурлила и кипела школьная жизнь: на уроках писались контрольные, на переменках девчонки болтали о своих глобальных проблемах и великих радостях, а мальчишки гонялись по коридору да задирали самых симпатичных одноклассниц… Почему школу забросили? Гораздо дешевле отреставрировать здание, нежели строить новое учебное заведение, но по какой-то причине ремонтом решили не заниматься. Интереса ради посмотрю на досуге, что произошло с этим зданием и где теперь находится новая школа.
Я прогулялась по всему второму этажу, заходя в каждый кабинет. Где-то парт почти не было, где-то они стояли, иногда я находила сломанные стулья и тетрадные странички, исписанные задачками по алгебре и геометрии да упражнениями по русскому языку. В каких-то кабинетах я обнаруживала пустые банки из-под пива и пачки из-под сигарет – похоже, школу использовали какие-то подростки в качестве места, где можно устраивать тусовки с алкоголем и прочими запретными «радостями жизни».
На третьем этаже ничего нового я не нашла – те же самые пустые кабинеты с мусором, как и на первом этаже. Я даже забралась на крышу, но и там обнаружила все те же «артефакты» в виде бутылок и пустых пачек. Повсюду окурки, стекло и грязь.
Я спустилась вниз, на первый этаж. Здесь располагались спортзал, школьная столовая, смежная с кухней, и кабинет директора. Я исследовала пустой спортзал и директорский кабинет, в котором практически не осталось мебели – видимо, все ценные вещи уже давно вынесли. Потом прошла в столовую, где роль столиков выполняли все те же ученические парты. На кухне я увидела разбитую посуду, кастрюли и сковородки – старые, давно негодные, никто на такие даже не
