где могла бы пересечься с Волковым. Все каникулы проводила с дядей. Так утверждают в один голос все ее учителя. А ты узнала, за что Николай Стрельцов присел, когда она училась в университете? По какой статье?
Стрельцов Николай получил срок в четыре года за нанесение телесных повреждений. Кому он их нанес и где, она пока не знала. Дела в свободном доступе не оказалось. Алена сделала запрос. Обещали сегодня открыть ей доступ.
— И там его убили? — уточнил Ходаков из аэропорта.
— Да. Была драка. Такое случается.
— Ну да, ну да, — неуверенно отозвался Ходаков. — Значит, кто у нас остается подозреваемым?
— Кто и был: Стрельцова. И мотив у нее все тот же: месть. А соучастником преступления был Усов. Он принес ей нож.
— Ну… Об этом мы можем только догадываться. — Ходаков громко зевнул в трубку. — Она могла его и с собой принести.
— Нет, — последовал ее категоричный ответ. — У нее с собой был маленький клатч. Такой нож туда бы не вместился. Если притащила его в куртке, то как пронесла в зал? Бред, Ходаков…
Позже на утреннем совещании уже полковник назвал бредом все их версии.
— Скоро Новый год! Усиления по всем отделам вводятся, а вы мне резину тянете! Прошло две с половиной недели, а у вас все те же танцы с бубнами! Завязли в нулевых, коллеги! Сбила вас с толку личность Орлова-Ивушкина! А он мог просто домогаться Стрельцовой и за то получить ножом в сердце. Что по отпечаткам на ноже? Не установили причастных?
С отпечатками тоже было все не очень. Рыков проверил всех сотрудников ресторана, кто обслуживал в тот вечер банкет. Не нашлось причастных. На фирму ездил с оборудованием, там отсканировал пальцы всего коллектива. Тоже ноль.
— Значит, это был кто-то посторонний! — повышал голос полковник до немыслимых октав. — Кто-то вошел незамеченным. И так же вышел. Где Стрельцова?! Почему не ищете?!
Стрельцова как сквозь землю провалилась. Ее объявили в розыск еще полторы недели назад, но все бесполезно. У Фокина даже начали закрадываться гадкие мысли о том, что ее нет в живых.
— Проверили всех ее хорошо и плохо знакомых, товарищ полковник, — докладывал спустя пять минут Фокин с хмурым видом. — Всех ее сокурсников проверили на возможную причастность. В том смысле, что кто-то мог обеспечить ее убежищем. Все мимо. Никто с ней не общался с момента завершения учебы. Коллеги тоже ее не встречали с того памятного вечера. Только сестра Усова видела ее, когда Стрельцова утром напала нее с требованием вернуть деньги. Усова ни о каких деньгах не знает. Но заявление о нападении написала. А также о том, что в ее квартиру кто-то вломился накануне того дня, как Стрельцова на нее напала.
— И что за деньги? — вцепился сразу полковник. — Какие мысли?
— Мы предполагаем, что Усов кого-то шантажировал. Возможно, Стрельцову. Либо он видел момент убийства, либо принес ей нож по требованию и потом сложил два и два.
— Зачем же ей был нужен такой нож за банкетным столом? Это вызвало бы неприятные вопросы. Бред это все, Фокин. Ищите Стрельцову. Она убийца. Ее шантажировал Усов, потому что видел момент убийства. Ему она, возможно, и заплатила. А потом пришла забрать деньги и расправиться с шантажистом, что у нее великолепно получилось. Только денег не нашла. Пропил, прокутил, отдал… сестре! Все. Больше никаких версий слышать не хочу. Главная подозреваемая — Стрельцова. С ее мотивами после будем разбираться, как поймаем. Ищите ее! У вас три дня! Потом полетят головы. Все поняли?..
Вернувшись в кабинет, они расселись по своим местам и провели в молчании полчаса. Фокин читал заключение Рыкова о проведенных исследованиях. Ходаков писал отчет о командировке. Леонова ждала, когда ей на почту придет информация о деле Стрельцова.
За окном крупными хлопьями сыпал снег. Температура была близка к нулю. И каждый из них, косясь на оконный проем, думал о чем угодно, только не об убийстве Ивушкина.
Скоро Новый год, как справедливо заметил полковник. В магазинах предпраздничная суета. Уже открылись елочные базары. И, проходя мимо, Фокин отчетливо слышал запах хвои и смолы, но впервые ничего не чувствовал. Ни радости, ни оживления, ни легкого раздражения от толчеи. Полное равнодушие к происходящей вокруг него суете. Что ему грядущий праздник, если он теперь один? Прежде был с Жанной. Она без устали бегала по магазинам, забивая холодильник деликатесами. Фокин еще помнил огромные омаровые клешни, нацелившиеся на него с полки. Были и мандарины в вазах, и икра. И гусь запекался с яблоками. И горы разных салатов и закусок. И если обстоятельства срывали ему праздничную ночь, то потом они все равно пировали. Тихо, вдвоем, но праздновали. И он еще неделю без конца лазил в холодильник, чтобы схватить с полки что-нибудь вкусненькое.
Жанна теперь чужая женщина. Выложила позавчера в сети новое фото с примерки белого платья невесты. И не то чтобы ему было больно смотреть на нее в этом платье, но неприятно точно. И он не обрадовался и не лайкнул фото.
— Странно все же… — прервал тишину Ходаков. Он вообще подолгу не мог молчать. — Стрельцовы были бандитами, матерыми, судя по рассказам местных. Но Николай ни разу не попал в поле зрения правоохранительных органов. Задаю им вопрос: почему? Осторожным, говорят, был. Брат его — тот да, вечно на рожон лез. Все какие-то новые темы для бандитских промыслов выдумывал. И все по-крупному! Не какой-то там гоп-стоп. Оттого его и за руку схватить было сложно.
— А точнее? — отозвался Фокин, отрывая взгляд от окна, за которым белая пелена снега превращала все вокруг в уродливые сугробы.
— То деньги фальшивые взялись с корешами выпускать. Потом лекарства какие-то производили в гараже. С лекарств на алкоголь паленый переключились. Поставки, говорят, были по всей стране. Денег подняли немало. Но все как-то очень вовремя прекращали. Полиция не успела доказательную базу собрать, как они уже свернули производство.
— И почему же при таких деньгах братья не обзавелись жильем в Москве? — глянула на них Леонова. — Отец Василисы у ее матери в аварийном доме проживал, и то нечасто, в основном наездами. Николай на родине племянницу воспитывал. Куда деньги-то подевались?
— А вот тут мне коллеги поведали очередную интересную историю о Стрельцове-младшем. Перед самым своим исчезновением он занялся сбытом краденого золота. В особо крупных размерах. И не цепочки с кольцами имелись в виду. А слитки. Он ездил куда-то на север. И оттуда вез все напрямую в Москву. Был посредником между продавцами и покупателями. По слухам, денег поднял
