Клянусь, мои предки ни разу не разводились и не уходили к другим.
– Слушайте, а ведь это очень интересно, – восхитилась я. – А где Отто сейчас? – спросила я.
Соломон даже бровью не повел.
– Не знаю, – будничным тоном произнес он. – Всю жизнь жил со мной, а три года назад решил уехать в город. Решил податься в Тарасов. Пусть попробует. Вдруг у него получится? Он давно хотел.
Он подвинул ближе бутылку с соевым соусом. Конечно, какой шашлык без него? Но на самом деле ему просто надо было на что-то отвлечься. Правда, скрыл он это плоховато.
– Ну а ты о себе расскажешь? – спросил Соломон.
– А со мной все просто, – я подцепила вилкой кусок шашлыка и положила на тарелку Соломона. Свою партию гастрономического удовольствия отправила на свою тарелку. – Родилась в Тарасове, живу в Тарасове, работаю там же.
– А кем, забыл? – нахмурился Соломон.
– Внештатный автор. Пишу статьи, очерки, а потом продаю их разным изданиям.
– Блогер?
– Ни в коем случае.
– Звучит чудесно, – похвалил Соломон. – Ты прогулялась по городу-то?
– Немного осмотрелась. Но пока еще толком не обжилась. Дайте время – в отель не загоните, – улыбнулась я.
– Ты ведь кого-то ищешь?
Вопрос не просто застал меня врасплох – я на мгновение потерялась в пространстве. Но только на мгновение.
– Почему вы так решили, Соломон?
– Мы не одни живем, а среди людей, – напомнил он. – Если кто-то ведет себя не так, как другие, его запоминают. К нему начинают относиться с осторожностью.
– Не понимаю вас.
– Все ты понимаешь, Татьяна.
Откреститься не получилось, что, в принципе, было понятно с самого начала. Теперь только держать удар. В конце концов, никто не знал, что я общаюсь с болтливыми людьми. Да и на каждого встречного я не бросалась. Ну с кем я поговорила? С официантом, с лейтенантом и со спасателем. Кто из них слил меня Копенбергу?
– Кто вам об этом рассказал? – спросила я.
Соломон поднял стопку.
– Давай за любовь к ближнему, Танечка, – мягко улыбнулся он. – Любовь – это очень важная «артерия» в жизни каждого.
– Хорошо. За любовь.
До дна пить я не стала, теперь уже не потому, что слишком крепко для меня, а из-за того, что пора было активировать режим осторожности и внимательности. Мне нужна ясная голова, а не горшочек с кашей на плечах. С горячей и густой кашей.
– Так что ты там рассказала о себе? Внештатный автор? – с сарказмом произнес Соломон. – Это для очерка ты посетила полицию и ресторан и расспрашивала о пропавших людях?
О том, что я посетила спасательную базу и разговаривала с Виталием, он не упомянул. Значит, язык без костей не у Виталия, а у кого-то другого. Вовсе не обязательно, кстати, что это лейтенант полиции Бегунков или официант Гена. Они могли поделиться о разговоре со мной с кем угодно, а вот потом эти третьи лица и постарались.
Но сдаваться я пока не планировала. В конце концов, я ничего плохого не сделала. Да я, считай, вообще ни о чем не знала наверняка.
– Я пишу статьи для разных изданий, – решительно заявила я. – Про поселок Беглое услышала случайно от одного знакомого. Он здесь был. Скажу больше: он приезжал сюда несколько лет подряд, а потом случилось несчастье. Не с ним, а с его лучшим другом Никитой. Он бесследно исчез. Зашел за угол поздним вечером и растаял в метели.
Все это время Соломон смотрел в стол. Натурально уперся взглядом и не поднимал головы. Сидел, умостив на груди кулачищи, и прямо-таки пытался силой мысли расколоть столешницу пополам.
– Я решила распутать эту историю, – закончила я.
Соломон не двигался с места.
– Не знала, что это запрещено, – добавила я.
– Он действительно будто растворился, – не поднимая взгляда, медленно произнес Соломон. – Это произошло три года назад, а как вчера было. Каждая зима с тех пор на моих нервах играет.
– К психологу не обращались?
– Не было таких мыслей.
Загремели ключи, скрипнула входная дверь, впуская кого-то с улицы в тепло.
– Вернулась! – услышала я голос Раисы. – Поставь чайник, Соломончик, иначе заболею.
Послышался грохот от сброшенной на пол обуви, и вскоре на кухне появилась всклокоченная Раиса.
Соломон хмуро осмотрел ее с головы до ног.
– Что еще случилось? – сникла Раиса и перевела взгляд на меня. – И бутылка на столе, и шашлык.
Она снова перевела взгляд на мужа, но на этот раз он был более пристальным.
– Рассказал Тане про Никиту, – словно оправдываясь, произнес он. – Не ори. Так вышло. Я не виноват.
– Рассказал – и ладно, – устало ответила Раиса. – Твоей вины нет.
– Есть, – повысил голос Соломон. – Сама знаешь, что есть.
– А я говорю, что нет, – Раиса тоже решила прибавить громкости.
«Сейчас сцепятся», – подумала я.
– Эй, ребят!
Мой голос оказался громче их. Копенберги разом замолчали и одновременно повернули головы в мою сторону.
– Дело ясное, что дело темное, – срывающимся голосом подвела я итог. – Рая, я как раз объясняла вашему мужу причину посещения лыжного курорта. Нет, черт побери, я приехала сюда не с целью следить за вами, но мне тоже нужны деньги, это мое право – хотеть денег! Они мне нужны! Если я помимо красивых фоток вплету в статью или очерк – а я вообще между ними разницы не вижу, если честно! – историю о том, что кто-то здесь пропал самым мистическим образом, то получу хороший гонорар. А деньги, повторяю, мне нужны, знаете ли! У меня ребенок, которого я воспитываю без отца! Я кручусь, я стараюсь. Что плохого я сделала-то? Ну что?!
Из глаз вырвались самые натуральные горячие слезы.
Раиса тут же протянула мне салфетку.
– Никто тебя не винит, – сказала она. – Но можно было уведомить нас с самого начала.
– О чем?
– Просто расспросить о том, что тебе нужно, и все.
– Как вы себе это представляете?
– Порой
