Зазвенел школьный звонок. Вообще-то это лишь так говорится — зазвенел. На самом деле это была запись, смоделированная на компьютере. В качестве образца использовался голос миссис Куинн.
— Учащиеся, все на построение! Не заставляйте меня повторять!
Хотя, конечно, компьютер повторял свой призыв снова и снова. Не так давно Джимина Грэди исключили из школы за то, что он проник в кабинет директора и подменил образец голоса миссис Куинн своим. Его голосом компьютер говорил куда менее любезные слова.
Только я взял сумку, как из тени школьных стен выступил Ред Шарки. Сначала из темноты показалась рука, потом нога — ну, прямо злодей из мультиков.
— Думаешь, ты очень умный, Минимун? — спросил он.
Глаза его злобно сверкали. В такие минуты Ред Шарки был способен на все, что угодно.
— У меня вообще-то имя есть. Меня зовут Флетчер, — сказал я, втайне гордясь собой из-за того, что не позволил трясущимся коленям подогнуться.
— Так вот, Флетчер, будет лучше, если я больше ничего не услышу об этой истории с органайзером. У меня хватает хлопот и без детективов с игрушечными значками, раздувающих всякие истории.
В его голосе прозвучали какие-то неожиданные нотки — сквозь злость проглянуло отчаяние. Похоже, раздражение Реда было направлено не только на меня.
— Лично я считаю, дело закрыто, но советую твоему брату какое-то время держаться подальше от Беллы.
Ред кивнул, принимая совет, но тут же вспомнил, что по идее должен злиться на меня. Он наклонился так близко, что мы едва не соприкоснулись носами.
— Родди будет держаться подальше от Беллы, а ты держись подальше от нас! Начиная с этого момента, Минимун, ты в отставке. Дошло?
Я не стал прятать глаза и ответил на взгляд Шарки. Не ему решать, в отставке я или нет. Это касается только меня. Я считал делом чести твердо посмотреть Реду в глаза, но спустя пять минут оказалось, что именно этого он, Шарки, и добивался. Потому что, пока я таращился ему в глаза, Ред стащил мой значок.
Глава 2
ЧЕЛОВЕК С ДУБИНКОЙ
Я сидел на детском стульчике у двери миссис Куинн, ожидая, пока красный огонек сменится зеленым. Красный означал «не беспокоить»; зеленый, что можно постучать. Нехитрый код, понятный даже малышам.
Мне было не по себе. Значок исчез, и я превратился в обычного мальчишку. Теоретически я понимал, что значок — всего лишь кусок металла и что я остаюсь детективом и без него. Однако я два года учился, добиваясь этого значка, и благодаря ему последние шесть месяцев чувствовал себя особенным, выдающимся. Без него же я стал просто еще одним парнем, воображающим себя Шерлоком Холмсом.
Я должен был вернуть значок во что бы то ни стало. Я знал, где он, или, точнее, знал того, кто знал, где он, но никаких доказательств у меня не было и рассчитывать на признание преступника не приходилось. Что ж, где вор, там и улики. Я найду их и предъявлю Реду. И тогда, если он не вернет мне значок, я обращусь в полицию.
Кто-то сел рядом со мной. Я обернулся и с удивлением обнаружил, что это Эйприл Деверо. Она широко улыбнулась, обнажив отличные зубы и ядовито-голубую жвачку.
— Привет, Эйприл. У тебя тоже неприятности?
Она покачала головой, отчего нитки розовых бусин у нее в волосах загремели, словно трещотка на хвосте гремучей змеи.
— Скажешь тоже! У меня не бывает неприятностей. Просто принесла депешу для Фитца. — Эйприл произнесла слово «депеша» на французский манер.
Мистер Фитцджеральд — учитель. Он разрешает называть себя «Фитц» — должно быть, думает, что это делает его в наших глазах крутым и стильным. Однако шансов стать крутым у него не больше, чем у меня — выиграть олимпийское золото в прыжках в высоту.
— Я просто хотела узнать, много ли ты берешь.
— Беру?
Эйприл вытащила из кармана банкноту в десять евро.
— За детективную работу. Ну, типа как с органайзером.
— Гм, думаю, сегодняшняя работа десятки стоит. Я сильно рисковал.
Эйприл рассмеялась.
— Ты серьезно, Минимун? Для этой работы я тебя не нанимала. Если уж на то пошло, с коробкой из-под печенья тебе просто повезло. Педикюр стоит тридцать евро. Выходит, ты по важности типа втрое меньше. Я дам тебе эту десятку в качестве предоплаты. Если согласишься поработать на меня.
Нельзя сказать, что я с радостью ухватился за это предложение. Честно говоря, я не привык иметь дело с девочками. Разве что иногда пропадет карандаш и приходится спрашивать, не они ли взяли. А те, что понахальнее, запросто могут слямзить даже мою коробку с завтраком.
— Предоплата? И что за расследование?
Эйприл встала, перекинув волосы на одно плечо. В своем пушистом розовом жакете она походила на растрепанную маргаритку.
— Речь идет о Шарки. Не просто об этом вонючем воришке, а обо всей их семье.
Я похлопал по карману, где обычно лежал значок. Значит, тут замешан Ред Шарки. Я уже и сам решил заняться Шарки, так почему бы заодно не заработать несколько евро? Последить за Редом для Эйприл, нарыть на него немного компромата… Кто знает? Может, я даже смогу поймать его с поличным. В смысле, с моим значком в руках. Сделаю исподтишка пару фотографий, и длинным рукам закона будет проще дотянуться до Реда Шарки.
— Ладно, — сказал я. — Рассказывай, что за дело.
Эйприл вытащила пудреницу и оглядела себя в зеркало.
— Bonjour [1], — сказала она своему отражению. — Как дела? Выглядишь неплохо. Ты, кажется, похудела?
Я откашлялся.
— Эй, Эйприл! Что за дело-то?
Она захлопнула пудреницу.
— Прости, Минимун. Небольшое упражнение для повышения самооценки. В передаче «Здоровые нервы» показывали. Значит, дело. Ну, поначалу я думала, мне просто кажется, но теперь уверена, что в Локке определенно происходит что-то странное.
Внезапно над дверью вспыхнул зеленый огонек.
— Входи! — произнес пронзительный голос директрисы.
— Мне пора. — Я с трудом выбрался из детского стульчика.
Эйприл схватила меня за рукав.
— Приходи к моему дому. После обеда.
Из кабинета раздался новый призыв, на этот раз громче.
— Приду, — пообещал я Эйприл, взявшись за дверную ручку. — Около семи.
— Ладно. Только не болтай об этом. Ты, типа, мне не чета. Не хочу, чтобы люди думали, будто у нас rendezvous [2] или что-то в этом духе. Ты работаешь на меня, как… ну, как служанка. Довольно туповатая служанка.
Я сумел сохранить бесстрастное выражение лица. Детективу часто приходится сталкиваться с неуважением. Однако Эйприл вела себя совершенно неприлично. Я привык к оскорблениям от своих ровесников, но она-то была всего десяти лет от роду и сантиметров на десять ниже меня. А тот, кто на десять сантиметров ниже меня, — самый настоящий коротышка.
«Ладно, я с тобой еще разберусь», — подумал я и с мрачной улыбкой открыл дверь директорского кабинета. Я верну свой значок, даже если ради этого придется какое-то время терпеть Эйприл Деверо.
Миссис Куинн сидела за столом-недомерком из малышового коридора. Стол был завален отчетами и официальными бланками, и где-то под бахромой вязаного кардигана директрисы звонил телефон, но она не обращала на него внимания.
Оба добермана, Ларри и Адам, возвышались за спиной миссис Куинн. Сейчас, когда они были без намордников, стало ясно, что они действительно ухмыляются.
Вспомнив, зачем я здесь, я согнал с лица улыбку.
— А-а, маленький Флетчер Мун, — засюсюкала миссис Куинн, — Какой приятный сюрприз!
Потом она в свою очередь вспомнила, зачем я здесь, и на ее лице возникло суровое выражение. Псы тоже перестали ухмыляться. С их пастей свисала слюна.
Директрисы — они такие. Настроение у них может измениться за долю секунды. Прямые кандидаты в шизофреники.
— Что скажешь в свое оправдание? Может, есть какие-то обстоятельства, смягчающие твою вину?
