Та машинально кивнула. Глория засмотрелась, как слуга достает с полки керамический горшочек с медом и такую же ложечку…
Когда субботним утром Рябов услышал в трубке голос Лизы, он решил, что бредит.
— Ты?!
— Удивлен? — вздохнула она. — Не ожидал?
— Признаться, нет…
— Понимаю. Я не собиралась тебе звонить. Обстоятельства вынудили.
— Какие же? — напрягся Антон. — Шеф хочет меня уволить? И ты не преминула позлорадствовать? А мне плевать! Мне теперь все по фиг…
— Это ты подослал к шефу детектива?
— Чего тебе надо?
— Кроме тебя, некому. Я сразу смекнула, что это твоих рук дело.
— Молодец!
— Перестань копать под Валеру… Валерия Петровича, — поправилась секретарша. — Он ни в чем не виноват. Я имею в виду, он не причастен к смерти Тамары. Я хочу выйти на него замуж. Понимаешь? Оставь нас в покое!
— А то что? Директор меня уволит? Я же сказал, мне по фиг! Без работы не останусь.
— Значит, я не ошиблась. Ты нанял ищейку!
— Пошла ты…
После инцидента в отеле «Махараджа» Рябов был в ярости. Он злился на всех, в том числе и на себя. Маме тоже от него перепало. Теперь она с ним не разговаривает и без конца глотает лекарства. Звонок Лизы в выходной день взбесил его. Какого черта она ему угрожает?
— Ты самый сердобольный, да? Или у вас с Тамарой что-то было? Услуги частного сыщика стоят ого-го! Не жалко денег?
— Не твоя забота! — огрызнулся Рябов.
— Зря ты подозреваешь Валерия Петровича…
— А кого мне подозревать? Тебя?
— Я Тамару не убивала. Хоть директор на нее и заглядывался. Что я, дура, в тюрьму садиться?
— Ты умная. Потому все обстряпала, как положено.
— Не гони, Рябов! Вместо того чтобы ссориться со мной, лучше послушай. У меня есть предложение. Ты отзываешь сыщика, а я расскажу тебе кое-что про мужа Тамары. Согласен?
— Надо подумать…
— Думай быстрее.
Антон усердно размышлял. Чего вдруг Лиза позвонила ему? С какого перепугу?
— Откуда у тебя информация о Шестакове?
— Я вообще-то наводила справки не о нем, а о Тамаре.
— Зачем?
— Больно ты въедливый, Рябов. Считай, мы с тобой не договорились. Чао!
— Э-э!.. Погоди!.. — спохватился он. — Значит, ты собирала сплетни? С какой целью? Шантажировать Тамару?
— В этой жизни каждый за себя. Тамары больше нет, поэтому я могу признаться: если бы она решилась отбить у меня шефа, я бы пустила в ход все, даже шантаж. Только Тамара оказалась чистенькой. Зато мне случайно попался компромат на ее супруга. Кто добыл, не спрашивай. Мир не без добрых людей. А свои источники я не сдам!
— Ну… и что тебе известно?
— Сначала деньги, потом стулья, — усмехнулась Лиза. — Дай слово, что отзовешь сыщика.
— Даю!
Рябов сейчас дал бы ей любое обещание, даже зарезать родную маму. Он был ужасно зол на Шестакова, который выставил его на посмешище и развел на деньги.
— Мне нужны гарантии.
— Ты мне не веришь?
— Честно? Ни капельки, — заявила секретарша.
— Если директор не замешан в убийстве, тебе не о чем волноваться. Детектив ничего не накопает.
— Всякое бывает. Тут за себя поручиться нельзя, не то что за другого. Мало ли? Я замуж хочу, Рябов. Усек?
— Что я должен сделать?
— Поклянись своим здоровьем! Обманешь — заболеешь страшной болезнью.
Молодой человек горько рассмеялся. Лиза, несмотря на меркантильность, была по-своему наивна.
— Бог с тобой, клянусь…
— Я ничем не рискую, — обрадовалась она. — Солжешь, тебе же хуже! Раз тебя интересует гибель Тамары, вот некоторые факты… Доктор Шестаков употребляет наркоту! Он берет гашиш у одного типа, в общем… тебе его знать не обязательно.
— Ха! Это для меня не новость.
В трубке воцарилась тишина.
— Ты в курсе? — после напряженной паузы спросила Лиза. — Кто тебе сказал?
— Это все, что ты можешь мне сообщить?
— Нет. Шестаков часто ездит в Индию, он попал под влияние какого-то гуру. У него от медитаций мозги поехали! Этого никто не замечает, потому что Шестаков по характеру странный. С причудами! В общем, он и так чокнутый, а в придачу с наркотой… полностью неадекватный.
— Ты намекаешь, что Тамару убил муж?
— Тебе судить. И еще! У Шестакова есть дача в Подмосковье. Он приобрел ее за бесценок…
— Дача? — перебил Антон.
Тамара никогда не упоминала о даче. Иногда ей хотелось отдохнуть от суеты, выехать за город, и она мечтала о деревянном домике в деревне.
— Что-то вроде того. В загородный дом удобно возить любовниц. Держу пари, Тамара не знала о приобретении супруга.
— Наверное, ты права.
— Кроме того, Шестаков занимается на даче темными делишками. Родители моего одноклассника снимают дачу в Прокудинке…
— Как ты сказала?
— Прокудинка — это деревня, в которой муж Тамары купил домик.
— А-а!
— Так вот… Шестакова сельчане считают сумасшедшим. Потому что только псих мог купить дом с такой репутацией. Якобы там все хозяева плохо кончают. Кто утопился, кто сгорел, кого убили. Деревенька маленькая, наполовину заброшенная, все друг друга знают…
Рябов прижал смартфон к уху, чтобы лучше слышать.
— …а Шестаков умудрился остаться инкогнито, — продолжала Лиза. — Он ни с кем в Прокудинке не общается. Ни с соседями, ни с дачниками. Даже в магазин не ходит. Ясно, почему! Он что-то скрывает!
— Это надежные сведения?
— У моего одноклассника папаша — мент, — проговорилась секретарша. — У мента больные почки, а в той деревне живет знахарка. Он много лет к ней ездит лечиться.
Все-таки Лиза была по-детски наивна. Обратилась к однокласснику, тот попросил отца «пробить» Шестаковых по своим каналам. И выяснилось, что муж Тамары владеет домом там, где они отдыхают. Совпало!
— С этого места подробнее, — попросил Антон…
Алина закрылась в спальне и легла, натянув на голову одеяло. Она старалась не прислушиваться к звукам, которых ждала и боялась. Увы, психика работает иначе. Хорошие мысли разбегаются, а плохие настойчиво одолевают.
Алина представляла себе Шестакова. Что он сейчас делает? Помчался в Прокудинку уничтожать улику? Или заперся в своей квартире и курит чилом в надежде на содействие Шивы? Она раз за разом прокручивала в уме их разговор по телефону. Когда Глория привела ее на холм, вдруг появилась сотовая связь, и Гор, наконец, дозвонился. Вероятно, он извелся за время ее молчания. Передумал все что угодно.
Алина перебирала в памяти свои и его слова. Они «обменялись любезностями», но по-другому и быть не могло.
— У меня к тебе личные счеты… — прошептала она, высунувшись из-под одеяла.
Тут же раздался странный шорох. Будто кто-то тихо-тихо скребется в дверь. Алина зажала уши — шорох прекратился. Она опять зарылась под одеяло, но долго лежать в душной темноте было невмоготу. А стоит высунуться, по лицу будто веет холодом. Закрыть окно, что ли? Тогда совсем дышать нечем.
Алина ощущала внутренний озноб, мучительную ледяную дрожь. Ей казалось, в спальне кроме нее есть кто-то еще. Неужели покойный хозяин дома, о котором говорила Глория?
— Только не это…
Она не выдержала присутствия невидимки, встала и приблизилась к окну. Со второго этажа был виден темный сад, за ним в лунном свете угадывался забор и невдалеке — лес. Если бы окна выходили на улицу, Алина видела бы дорогу и заброшенные домишки напротив. А также свет фар проезжающих машин.
Хотя тот, кто не хочет быть замеченным, может оставить машину где-нибудь на околице и идти пешком. Алина сама так делала в Прокудинке. Надо же! Ее прошлое напомнило о себе самым жестоким образом.
Пропажу Найды она сочла дурным знаком. Собака так и не вернулась домой. В лесу перекликались ночные птицы, нагоняя суеверную жуть.
За дверью спальни, в коридоре, как будто пробежал маленький человечек — туда, потом обратно. У Али перехватило дыхание. Она приникла к двери, пытаясь угадать происхождение страшных звуков.
Топ-топ-топ… топ-топ… топ-топ-топ-топ…
У нее волосы зашевелились на голове. Казалось бы, приключения в Прокудинке должны были закалить ее. Но ужас бывает разным. Там — один, здесь — другой.
Топ-топ… топ-топ-топ…
— Господи!.. — взмолилась она. Хотя взывать к Всевышнему в ее случае было нелепо.
Набравшись решимости, Алина преодолела страх и повернула дверную ручку. Тихий щелчок, и она смогла выглянуть в образовавшуюся щелку.
Коридор был тускло освещен. Внезапно там что-то мелькнуло, взметнулся какой-то вихрь, и гостья шатнулась обратно, захлопнула дверь. Сердце неистово колотилось, в горле стоял комок. В красноватом свете ночника все предметы в спальне выглядели облитыми кровью.
