на то, что все обстоятельства против вас, я все же твердо убежден, что достаточно вам все объяснить, как рухнут все выдвинутые против вас обвинения.
На ее глазах показались слезы, но она подавила этот прилив чувств и свободно посмотрела в глаза Тарлингу.
— Очень благородно, мистер Тарлинг, с вашей стороны, и я высоко ценю вашу доброту, но ничего не могу сказать вам... Я не могу сделать этого.
При этих словах она порывисто схватила его за локоть, ему даже показалось, что она готова упасть в обморок. Но максимальным напряжением воли она вновь овладела собою, и сыщик мысленно отдал должное ее самообладанию.
— Ваше мнение обо мне, быть может, изменится к худшему, мистер Тарлинг, меня это огорчит гораздо больше, чем вы думаете. Но прошу вас: верьте моей невиновности, не требуя доказательств... Я ничего нс стану доказывать.
— Это безумие! — прервал он ее довольно грубо. — Полнейшее безумие! Вы губите себя! Скажите мне хоть что-нибудь! Вы слышите меня, Одетта? Неужели вы ничего не хотите сделать для того, чтобы очиститься от подозрений?
Она покачала головой, и ее маленькая ручка, покоившаяся на его руке, обхватила его пальцы.
— Поймите же, это совершенно невозможно, — просто сказала она, — я не могу этого сделать. Не могу.
Тарлинг в волнении отодвинул свой стул. Случай казался безнадежным. Если бы она сделала хотя бы малейший намек, который дал бы возможность проследить ход вещей! Но раз она протестует против всего, что могло бы доказать ее невиновность, то что можно сделать? Он потерял всякое мужество и беспомощно и печально глядел на нее.
— Предположим, — хрипло сказал он, — что против вас возбуждено обвинение по подозрению в убийстве! Неужели вы хотите убедить меня, что и на суде не будете защищаться, не будете доказывать свою невиновность, не захотите сделать ничего, что могло бы оправдать вас?
— Да, я именно это хотела сказать.
— Боже, вы просто не понимаете, что говорите! — воскликнул он.— Вы не в своем уме, Одетта! Вы сошли с ума!
Слабая улыбка мелькнула на ее лице, когда она услышала, как он вот уже второй раз назвал ее Одеттой.
— Нет, мистер Тарлинг, я не сошла с ума. Я вполне в здравом уме и памяти.
Она задумчиво смотрела на него, но вдруг твердость ее смягчилась, и она побледнела.
— Вы, вы... у вас при себе приказ о моем аресте?
Он кивнул.
— И вы арестуете меня?
— Нет, — коротко сказал он, — я предоставлю это другим. Мне не по себе от этой истории, и я хочу уклониться.
— Он прислал вас сюда? — медленно роняя слова, сказала она.
— Он? Кто он?
— Я припоминаю, ведь вы работали на него... Или он только собирался пригласить вас к себе?
— Ради Бога, о ком вы говорите?
— О Торнтоне Лайне.
Тарлинг уставился на нее.
— Вы говорите о Торнтоне Лайне?! И вы что, ничего не знаете?
— А что я должна знать? — спросила она, морща лоб.
— Да ведь Торнтон Лайн убит! Он убит, и приказ о вашем аресте дан по подозрению в убийстве.
Она перевела дыхание, глаза ее округлились.
— Убит? Как убит? Торнтон Лайн?.. Оставьте, это несерьезно...
Она схватила сыщика за руку.
— Так о чем мы тут все время говорили? — спросил он.
— Скажите мне, что вы пошутили! Что Торнтон Лайн не убит!..
Она зашаталась, упала ничком. Тарлинг успел опуститься на колено возле кровати и поддержать ее, когда она упала в обморок.
Доверив Одетту хлопотам сестры милосердия, Тарлинг заглянул к главному врачу.
— Полагаю, что состояние мисс Стэвенс удовлетворительно,— сказал доктор в ответ на вопрос сыщика. — Я мог бы выписать ее из госпиталя еще вчера, но по ее просьбе отложил выписку. А скажите, правда ли, что ее разыскивают в связи с «нарциссовым убийством»?
— Да, нам необходимы ее свидетельские показания, — уклончиво ответил Тарлинг.
Впрочем, он отдавал себе отчет в неправдоподобности своих слов. Скорее всего, приказ об аресте Одетты Райдер ни для кого уже не был секретом. Описание ее примет и все прочие подробности были тогда же разосланы дирекциям всех госпиталей и общественных учреждений. Последующие слова врача подтвердили его предположение.
— В качестве свидетельницы? — сухо спросил он. — Мне, право, не хотелось бы углубляться в ваши секреты или в секреты Скотленд-Ярда. Единственное, что я могу вам сказать, что она в состоянии немедленно покинуть госпиталь.
В дверь постучали, и в кабинет вошла пожилая дама.
— Мисс Стэвенс хочет говорить с вами, — обратилась она к Тарлингу.
Сыщик взял свою шляпу и отправился в .палату к девушке. Он нашел ее успокоенной, хотя несколько бледнее, чем обычно.
Она встала с постели и сидела в кресле, кутаясь в утренний халат. Жестом руки она пригласила Тарлинга сесть. Но заговорила лишь после того, как сестра покинула палату.
— Это была непростительная слабость, мистер Тарлинг. Просто известие слишком ужасное и пришло как-то неожиданно. Не откажите в любезности сообщить мне все подробности. Со дня поступления в госпиталь я не читала газет. Слышала, правда, как одна из сестер рассказывала о «нарциссовом убийстве». Это не то?..
Тарлинг кивнул. Теперь ему стало легче, он даже почти обрадовался, получив подтверждение невиновности Одетты. Жизнь опять стала казаться ему радостной и увлекательной.
— Хорошо, мисс Райдер, расскажу вам в общих чертах... Торнтон Лайн был убит в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое. В последний раз живым его видел слуга приблизительно в половине девятого вечера. На следующий день, на рассвете его нашли мертвым в Гайд-Парке. Он был застрелен, причем сделана попытка унять кровь, кто-то обмотал его грудь дамской шелковой ночной рубашкой. На груди убитого нашли букет желтых нарциссов.
— Желтых нарциссов? — повторила она с изумлением. — Но как же?..
— Его авто было найдено примерно метрах в ста от трупа, — продолжал Тарлинг. — Совершенно ясно, что убили его в другом месте, а потом доставили в парк на его же автомобиле. На нем не оказалось ни сюртука, ни жилета, а обут он был в мягкие войлочные туфли.
— Я не в состоянии понять всего этого, — сказала Одетта, совершенно сбитая с толку. — И я не вижу связи... Кто же?..
Вдруг она смолкла и закрыла лицо руками.
— Это какой-то
