громкий, такой пронзительный, что я чувствую, как он раздирает мне грудь. Подпрыгнув, я хватаю Мию за щиколотку в тот самый момент, как Харви теряет равновесие. На долю секунды у него на лице мелькает изумление, будто он хочет удержаться, но уже слишком поздно, и в его глазах появляется паника. Он непроизвольно отпускает Мию и раскидывает руки в стороны, словно может летать. Словно может все это исправить.
Глава 39
Я ожидала увидеть Ханну под капельницей, подключенную к различным мудреным аппаратам, но она сидит в койке и рассеянно смотрит телевизор. Выглядит она лучше, чем когда-либо на моей памяти, а Мия спит сладким сном в кроватке рядом с ее койкой.
Ханна поднимает взгляд и на какое-то мгновение прищуривается, словно сердится на меня, однако затем ее лицо разглаживается, и я не могу сказать, показалось ли мне это.
– Можно мне войти?
Ханна ничего не отвечает, лишь смотрит на меня, словно обдумывая ответ, и я думаю, что совершила ошибку. Что мне не следовало приходить. Но затем она говорит:
– Конечно. Заходи.
– Ну, как ты? – спрашиваю я, пододвинув стул к койке. – Выглядишь хорошо…
– Я тебе верила, – говорит Ханна, глядя мне в глаза.
– Знаю. Извини.
– Я считала тебя своей подругой.
– Правда? – Я склоняю голову набок. – Честное слово?
– Да! – резко отвечает Ханна, затем хлопает по койке ладонью, хотя, поскольку одеяло мягкое, эффект получается никакой. Но тут в дверях появляется медсестра.
– У вас тут всё в порядке?
– Да, – хором отвечаем мы.
Медсестра уходит, и я встаю, чтобы закрыть дверь. Вернувшись к своему стулу, пододвигаю его еще ближе и подаюсь вперед.
– Послушай, я очень перед тобой виновата. Извини. Я тебе врала, но ты должна понять, я ведь правда считала тебя…
– Кем?
– Не знаю! Изворотливой, лживой, нечестной, мошенницей…
– Правда? – Ханна вскидывает руки.
– Да, правда. А ты что думаешь? То, что произошло тогда, Ханна, это разбило вдребезги всю мою жизнь!
– Но я в этом не виновата!
Какое-то мгновение мы обе молчим.
– Я не врала – насчет твоего отца, – наконец говорит Ханна.
Еще совсем недавно эти слова вызвали бы у меня ярость.
– У меня нет желания обсуждать это сейчас.
Ханна порывисто кивает. Я хочу сказать ей, что сначала должна сделать один звонок, поговорить с адвокатом своего отца, но пока что для этого еще не настало время.
– Ханна, прости меня за то, что я обманом проникла к тебе в дом.
Внезапно я уже не могу остановиться. Возможно, это покаяние; я не знаю. Но я рассказываю Ханне все. Про то, как в тот день увидела ее в парикмахерском салоне. Как начала следить за ней и познакомилась с Дианой. Рассказываю про дохлую крысу и ночные звонки с угрозами. Про то, что сказала Диане, когда та заявилась к Ханне домой, пытаясь предостеречь ее насчет меня. Ханна уставилась на свои руки, теребящие одеяло. Лишь когда я дохожу до фото в «Инстаграме», она поднимает взгляд.
– Так это была ты?
Я киваю. Рассказываю про Доминика и про то, что наплела ему, чтобы он сделал эти фото. Рассказываю про платье, а когда мне больше не о чем рассказывать, говорю про то, как обнаружила дневник.
– На самом деле Харви играл нами обеими, – говорит Ханна.
Она сообщает, что полиция исследовала тетрадь на наличие отпечатков пальцев. Моих оказалось полно, отпечатков Харви – много-премного, но ни одного, принадлежащего ей. Затем Ханна берет меня за руку.
– Мне известно обо всем, что ты сделала. Понимаю, мне нужно не ругать тебя, а благодарить. Извини. – Она смеется, однако глаза у нее наполнились слезами, и я глубоко вздыхаю.
Как только врачи поняли, что речь идет об отравлении наперстянкой, сердечными гликозидами, они сразу же приняли все необходимые меры и спасли Ханну. Невероятно, но та женщина, к которой я обратилась на улице, все-таки позвонила в больницу. И Ханна полностью поправилась, что можно было считать настоящим чудом, учитывая то, как она была больна.
Мы продолжаем говорить о том, каким был Харви, что он делал с Ханной. Когда ему казалось, что она курила, он прижигал ей окурком грудь. Я вспоминаю красное пятно у нее на груди в тот день, когда мы занимались платьем. Сгорая со стыда, я вспоминаю тот день, когда Ханна узнала про фото в «Инстаграме», когда она попросила меня прогуляться вместе с ней в парке. Я размышляю обо всем том, о чем Ханна не хотела рассказывать своему мужу, – как например о скандале, в котором была замешана много лет назад.
– Что ты собираешься делать дальше? – спрашиваю я.
Мы обе оборачиваемся к Мии.
– Я еще не решила. Мать хочет, чтобы я вернулась в Канаду, но, если честно, я вряд ли это вынесу. – Ханна вздыхает. – Определенно, домой я вернуться не могу.
– Да. Конечно.
Я говорю не задумываясь, а когда спохватываюсь, уже слишком поздно. Слова произнесены.
– Если хочешь, можешь какое-то время пожить со мной у Эйприл. Вы с малышкой устроитесь в моей комнате, а я буду спать на кушетке.
– Правда?
Забавно, но я нисколько не сожалею о своем скоропалительном предложении. Я только надеюсь на то, что Ханна согласится. Мысль о том, что Мия будет рядом несколько дней, а то и недель, наполняет меня странным чувством. Я не смею высказать это вслух, поэтому мысленно шепчу: «Радостью».
– А может быть, нужно было сперва спросить у Эйприл?
– Да, ты права, нужно было, – я смеюсь. – Но она согласится. Поверь мне, Эйприл – это что-то. Она просто ангел.
Какое-то время мы еще говорим про события последних нескольких недель, затем Ханна спрашивает:
– Ну а ты? Какие планы у тебя?
Я отвечаю, что пока что не знаю. Сначала мне нужно разобраться с последствиями этой истории. Полиция хочет еще раз меня допросить. Узнать, как я стала домработницей по имени Луиза Мартин, если на самом деле меня зовут Клэр Петерсен.
– Пока что мне удавалось это оттягивать, потому что я хочу нанять адвоката. Эйприл обещала мне помочь. Оказывается, при определенных обстоятельствах выдавать себя за другого человека – уголовное преступление.
– Пока что я ничего не рассказывала полиции, – говорит Ханна. – Я хочу сказать, про то, как тебя наняла. Мы до этого еще не дошли. Может быть, мне сказать, что я знала, кто ты такая?
– Что ты имеешь в виду?
– А что, если я скажу, что мы с тобой встретились случайно? В тот день, когда ты увидела меня в салоне красоты… Я рассказала тебе про Харви. Я скажу, что мы замыслили этот обман, чтобы ты смогла попасть ко мне в дом и посмотреть, чем можно будет мне помочь.
Я пытаюсь осмыслить ее слова.
– А как насчет Луизы Мартин? – спрашиваю я.
– Я скажу, что это было сделано ради Харви. На тот случай, если бы ему вздумалось тебя проверить. Мы использовали имя Луизы Мартин только для того,
