Лабиринт отражений - Анна Николаевна Ольховская

Бернье откинулся на спинку кресла и отпил виски из стакана.

— Я, если честно, сомневался до последнего в успехе вашей затеи. Но там, в ресторане, увидев реакцию Димитриса на эту вашу девчонку, я мысленно поаплодировал. Отдельный респект вам, Дора.

— За что же? — сухо улыбнулась Дора.

— За превращение невзрачной девицы в с-ума-сойти-какую красотку. Даже меня проняло, да и старшие Кралидисы были, мягко говоря, фраппированы. Ну а о Димитрисе и говорить нечего. Он, по-моему, реально влюбился. Мгновенно.

— С чего вы взяли? — настроение Доры, в отличие от других двух заговорщиков, явно ухудшалось. — Ну пустил Димми слюну на красотку, ну затащил в койку, так этого и добивались.

— Что с тобой, Дора? — приподнял брови Николас. — Мы совсем не этого добивались, странно, что ты забыла, ведь это был твой план — женить Димитриса на этой русской, вернее, довести дело до свадьбы. И, судя по словам Сэма, наш план удался. Радоваться надо.

— Я просто не хочу радоваться раньше срока, — девушка постаралась вежливо улыбнуться. — Поэтому и настроена скептически к утверждению господина Бернье. Мне кажется, он выдает желаемое за действительное.

— Допустим, для меня женитьба Димитриса на вашей протеже никогда не была целью, — усмехнулся Бернье. — Меня больше интересует безопасный канал поставки наркотиков и оружия через пенсионерские круизы. И возможность свалить все на вашу девчонку в случае проблем с полицией. Что же касается моего мнения об отношении Димитриса к его ассистентке — оно основано на немаленьком жизненном опыте. Когда у мужчины так светятся глаза, когда он старается все время быть рядом, когда видит только ее, свою спутницу, не замечая никого вокруг — это не желание затащить красотку в койку, это любовь.

Дора резко поднялась со своего кресла, подошла к мини-бару, налила себе шампанского и отсалютовала бокалом:

— Тогда — за скорую свадьбу!

— За свадьбу, но, если честно, надеюсь, что не очень скорую, — отсалютовал в ответ Николас своим стаканом с виски.

— Что? — Дора нахмурилась и непонимающе посмотрела на отца.

— Не хотелось бы без причины лишаться такого надежного прикрытия. Ведь если мы разоблачим Нику до возможных проблем с полицией, потом нам, а в частности — Сэму, сложнее будет остаться не при делах.

— Да уж не хотелось бы, — вздохнул Бернье.

— Глупости! — фыркнула Дора. — Сделаете крайним Димитриса.

— Это не вариант, — Ифанидис допил виски и отставил стакан.

— Почему?

— Сложно подставить. И сам Димитрис не дурак, а уж отец его — тем более. Плюс адвокат у семейства Кралидисов ушлый, как бы нам самим не увязнуть. А вот за обманщицу-проститутку Нику Панайотис никто вписываться не станет. Так что искренне надеюсь, что до свадьбы у них дойдет — если вообще дойдет — очень нескоро.

— Вот за это — до дна! — воскликнул Бернье и немедленно исполнил. Затем повернулся к Ифанидису. — Кстати, не одолжишь мне на несколько дней твоего главного секьюрити?

— Агеластоса?

— Да. У меня кое-какие проблемы возникли во Франции, нужна помощь человека со стороны. Толкового и надежного. Этот твой Агеластос, насколько мне известно, именно такой?

— Такой, — усмехнулся Ифанидис. — Но увы, не получится.

— Почему? Ты его куда-то отправил?

— Нет, он сам отправился.

— В смысле?

— Отпуск взял, за свой счет. Сказал, хочет новогодние праздники впервые за много лет нормально отметить.

— У него что, женщина появилась? — фыркнула Дора. — На старости лет?

— Тоже мне, нашла старца! Алексу всего сорок пять лет, он еще жениться может и кучу детей настрогать. Если захочет, конечно.

— Жаль, — нахмурился Бернье. — Я на него рассчитывал. А когда вернется?

— Точно не скажу. Но мы договорились, что, как только Алекс мне понадобится, я его вызову.

— Отлично! — просиял француз. — Вызывай! А я в долгу не останусь.

— А тебе срочно надо? Пару дней подождешь? Алекс реально в отпуске много лет не был, пусть отдохнет.

— Жалостливый ты у меня, папуля, — проворчала Дора, направляясь к выходу из гостиной. — Ладно, мне пора. Надеюсь, Ника, наконец, на связь выйдет. Расспрошу, как у них дела.

— Вам сейчас пореже общаться следовало бы, — отметил Ифанидис. — Если Димитрис узнает, с кем дружит его возлюбленная…

— Не узнает, — взгляд Доры заледенел. — Не допущу.