что у Всеволода Сергеевича больше суток не отвечает телефон, примчались на дачу холодным декабрьским вечером. Александра тогда болела гриппом, несколько дней у тестя не появлялась. То есть заволновалась Лика, Тихон никакой беды не предчувствовал.
Тесть жил на даче безвылазно с тех пор, как Лика вышла замуж, предоставив молодым московскую квартиру. Кабинет до сих пор оставался нетронутым. Тихон вообще сюда почти не заходил, а Лика поднималась, только когда приходил Павел Викторович. Почему-то беседовать с другом и компаньоном отца жена предпочитала в кабинете.
Кстати, Павлу тоже нужно позвонить. Для Лики он был почти членом семьи.
Тихон постоял в дверях, оглядывая кабинет. Подошел к большому письменному столу тестя, тронул лежавший там ноутбук.
Начать надо было с ноутбука, жена активно пользовалась компьютером отца. Что она пыталась найти в нем, Тихон не представлял. Ему это было неинтересно, и он не спрашивал. Его и сейчас это не интересовало бы, если бы участковый однозначно сказал, что произошел несчастный случай. Тихон сел в кресло, подвинул ноутбук, но тут же поднялся, подошел к книжному шкафу и достал с одной из полок небольшой сейф. Тот оказался неожиданно тяжелым, он его чуть не выронил. Поставив сейф на стол, попробовал открыть дверцу. Не смог, сейф был заперт.
Толку от этого сейфа не было никакого, любой вор мог его спокойно вынести. Едва ли тесть, а потом Лика держали здесь какие-то секреты, но открыть сейф захотелось. Он стал поочередно выдвигать ящики стола и в конце концов нашел ключ, который подошел к замку. В сейфе помещались фотография, вырезка из местной газеты и флешка.
На фотографии был труп. Мужчина лежал в траве с простреленной головой.
— Тихон! — крикнула снизу Александра. — Тебе больше ничего не нужно?
Тихон, закрыв дверь в кабинет, подошел к лестнице. Александра стояла внизу, задрав голову.
— Нет. Спасибо.
— Тогда я пойду.
— Конечно. До свидания.
Он дождался, когда за домработницей захлопнется дверь, вернулся в кабинет, снова взял фотографию в руки.
Голова мужчины была повернута вправо, на виске рана от огнестрельного оружия. Ноги поджаты, руки за спиной связаны изоляционной лентой.
Трава на фотографии была густая, летняя.
Тихон сунул фотографию в сейф и прикрыл дверцу.
Лика стояла около сейфа через пару дней после того, как похоронили тестя. Зачем он тогда заглянул в кабинет, Тихон уже не помнил.
Лика смерть отца сильно переживала, и он ее жалел. Он тогда даже долго не встречался с Настей, почти месяц.
Лика заперла дверцу сейфа и сжала ключ в кулаке.
Кажется, они собирались в Москву, и Тихон ее торопил.
Он быстро прочитал заметку и тоже положил ее в сейф. Он уже понимал, что все это означает. Впрочем, надо быть полным идиотом, чтобы не понять.
В заметке сообщалось, что в лесу найдено тело местного жителя, убитого пистолетным выстрелом. И что милиция занимается поисками убийцы.
Тесть сильно рисковал, держа в доме фотографию.
Тихон включил ноутбук, вставил в него флешку и дважды прослушал единственную аудиозапись, кроме которой на флешке ничего не было.
Тесть задавал вопросы, незнакомый мужчина хрипло отвечал.
— Имя? — спрашивал Всеволод Сергеевич.
— Токарев. Анатолий Николаевич.
— Где живешь? Где прописан?
Жил Анатолий Токарев в деревне. Работал в автосервисе и остро нуждался в деньгах, потому что, обкатывая чужую машину, недоглядел. Оставил на полчаса за забором автосервиса, и лихие люди машину угнали. Оплатить стоимость машины возможности у него не было.
Предложение убить дачницу поступило по эсэмэс. Он сначала решил, что это шутка. Сам не понял, зачем ответил.
Заказчика никогда не видел и не представлял, откуда тот узнал про его финансовые проблемы.
Несколько фото дачницы получил по электронной почте.
Аванс в размере двухсот долларов достал из-под коряги у поворота к лесу. Там же, когда работа была выполнена, нашел остальную сумму, восемь стодолларовых бумажек.
Работа оказалась несложной. Два дня понаблюдал за женщиной, на третий наехал на нее на пустой дороге. По дороге от деревни к дачному поселку мало кто ходит.
Машину, на которой выполнил работу, собрал сам. Он это умел. Бросил автомобиль в лесу за несколько километров от деревни. Уходя, поджег.
Менты к нему приходили. Особенно участковый сильно донимал. Но автозапчастями у него весь двор был завален, и доказать никто ничего не смог.
Тихон вытащил флешку и, помедлив, тоже положил в сейф. Запер его и поставил на место, в книжный шкаф.
Всеволод Сергеевич, сильно рискуя, хранил содержимое сейфа для дочери. После его смерти Лика узнала, что отец за маму отомстил. Если бы знала раньше, эти улики давно были бы уничтожены.
По-хорошему, их надо было уничтожить сейчас. Лика все, что нужно, знала, а всех остальных дела почти четвертьвековой давности интересовать не должны.
Он уничтожит содержимое, как только поймет, что случилось с Ликой.
Зазвонил телефон. Тихон посмотрел на экран смартфона и быстро соврал:
— Извини, Насть, не могу разговаривать.
Он придвинул к себе ноутбук и стал смотреть, что в последнее время искала в интернете Лика.
* * *
Запах скошенной травы Катя любила. Только сейчас от него хотелось плакать.
Иногда она с трудом выносила Лику. У подруги был острый язычок, Лика умела больно обидеть.
— Тебя не беспокоит, что Мишка каждый день баб осматривает? — весело спросила она Катю в прошлом году.
— Не беспокоит! — отрезала Катя. — Я его люблю и ему верю!
— Ну-ну, — засмеялась Лика.
Они тогда прогуливались по опушке в поиске грибов. Катя нашла два подосиновика, а Лика ни одного.
Миша вышел на крыльцо, закурил.
— Хочешь, принесу тебе телефон? Или книжку? — предложил Кате.
Солнце переместилось, шезлонг, в котором она сидела, теперь был в тени.
— Принеси телефон, — кивнула Катя и, когда муж сунул ей в руки смартфон, набрала маму.
Подул ветерок, теплый, слабый.
— Привет, мам, — бодро сказала Катя. — Как у вас дела?
— Отлично! Мы сейчас на море. Слава стал плавать заметно лучше.
— Мам, Лика утонула, — перебила Катя. — Вчера. Иван допускает, что ей помогли утонуть.
К запаху скошенной травы примешивался аромат чего-то теплого, летнего. Не то цветов, не то ягод.
Катя рассказывала, мама ахала.
— Когда Элла погибла, Всеволод хотел продать участок, — помолчав, вспомнила мама. — Но Лика плакала, просилась на дачу. Лучше бы он тогда не пошел у ребенка на поводу. Хотя… От судьбы не уйдешь.
— Не уйдешь, — согласилась Катя. — Только Лику убила не судьба. Ее убил конкретный мерзавец.
— У нас пишут, что в России ухудшилась криминогенная обстановка.
— Возможно. Мы этого пока не замечаем.
Две желтые бабочки закружились около куста смородины. Куст был старый, его следовало обрезать,
