маску и сдружилась с ней, а эмоции все равно берут верх. В данную минуту даже не скрывала потрясения и едва выдавила из себя:
– Невероятно… поверить не могу…
– А что невероятного ты видишь в версии Риты? Подобные истории украшают человечество, как листья дерево, самый банальный мотив – корысть, жадность, ненасытность и полное неуважение, а то и ненависть к тому, кто обеспечивает все эти плюшки.
– Невероятно, – повторила Милана, но уже зло. – Викентий! Не понимаю почему! Он имел все, что требовала его корысть, вообще ни в чем отказа не было.
– А ты исключаешь зависть? Жена умная, богатая, успешная, известная. Не слишком ли много для одного человека достоинств, тем более для женщины? А Кенту приходилось клянчить каждый рубль.
– Его это нисколько не унижало и не смущало, поверь. Боже мой, он так рыдал, когда Протасов сказал, что Нии нет в живых… Как такое может быть?
– Реально рыдал? Может, больше играл?
– Нет-нет. Я бы раскусила эту подлую гниду.
– Но не раскусила, – справедливо заметил Рудаков.
– Ошибаешься, я никогда не принимала его всерьез, он для меня был чем-то инородным, ненастоящим. У меня не проходило ощущение брезгливости к нему. Скажи, Ваня, если Ния жива, почему до сих пор не дала знать о себе? Хотя бы мне? Как думаешь?
– Трудно сказать, – пожал он плечами. – Она может опасаться за свою жизнь. Или что-то задумала и не хочет заранее светиться. А может, слаба после ранения, это реально, некоторые годами восстанавливаются. Не исключены другие причины, о которых мы не подозреваем. И потом, миледи, ты забываешь, что это всего лишь версия, предположение, догадка, а не факт. Фактом версия становится, когда находятся доказательства, доказательств покуда мы не имеем.
– Версия… Зато мы теперь знаем, где искать.
– Все бухаешь? – неприветливо встретил Викентия Гримм в салоне внедорожника. – А говоришь, бабок нет.
Он отвернулся к окну от помятой рожи, которая буквально лакала из бутылки минералку, и нажал на клавишу, чтобы поднять стекло. Викентий напился водички, отдышался и наконец сказал:
– Пойло не так дорого стоит, тебе я должен в сто тысяч раз больше.
– Заткнись, рохля. Твоя камасутра звонила, назначила встречу?
– Мне заткнуться или отве…
– Ты совсем дебил? Спрашиваю еще раз: звонила или нет?
– Пока нет, – повесил голову Викентий.
– Если позвонит, соглашайся на все ее условия, понял?..
Викентий кивнул, но кивка Гримм не видел, он смотрел в окно. Эта драма-мелодрама его достала, а все потому, что в свое время пожалел тупого козла, сидевшего рядом.
Они дружили во времена желаний, когда кипящая кровь не дает покоя, когда будущее видится фейерверком из побед, восхождения на пьедесталы с цифрой 1, из славы и фанатов. Это было время, когда тренировки казались счастьем и никакие нагрузки не пугали, а дружба чудилась крепкой и навсегда. Но как же интриги, как же зависть? А что, есть те, кто с этим «счастьем» не сталкивался? Оба, как и все люди в мире, переживали, переступали через неприятности и шли дальше. О, мечты, мечты… Не всем везет в этой жизни воплотить их, не повезло и им двоим, следовало резко изменить направление, так разошлись пути.
Прошло несколько лет, прежде чем два бывших спортсмена снова встретились, но уже другими, свободными от иллюзий, без которых жить проще, но тоскливо. Вряд ли они понравились друг другу новыми, во всяком случае, Гримму не пришелся по душе новый Викентий, впрочем, он всегда был немножко рыхлый по характеру и безынициативный. Но других знакомых в городе не имелось, коллеги по спорту тоже разъехались, да и не хотелось с ними встречаться. Не навещал он и тренеров, которые вели мальчиков с детства, внушив бессмысленные мечты, и вообще к спорту испытывал отвращение. Не завел семьи, да и не особо стремился, так как дорога завела в ту область, где женщины не виделись ему женой и матерью, а так – на одну-две ночи.
– А если Ксюха потребует денег? – после длинной паузы спросил Викентий. – У меня с этим проблемы, последние отдал за аренду клуба.
– На встрече с ней и узнаешь, – процедил Гримм, заводя мотор. – Чего заранее переживать? А сейчас выметайся.
– А у тебя какие планы?
– Выметайся! – рявкнул тот. – Планы ему расскажи… Обойдешься. Не забудь сообщить, когда позвонит твоя шалава.
Викентий спрыгнул на асфальт и едва успел захлопнуть дверцу, как внедорожник сорвался с места. А он отправился в клуб, где моет и отдирает пятна сам, чтобы запустить работу, клиенты уже названивают. Кстати, Гримму соврал, что денег нет, он продал костюм и туфли клиенту за полцены, теперь жить можно, а вот уехать нельзя. Костюм из шкафа, там все вещи остались не тронутыми вандалами. Изрезаны и порваны только те, которые лежали в чемодане и сумке. Этот же покупатель изъявил желание купить кожаное пальто цвета темной стали.
Допоздна он драил полы и стены сам. Вернулся домой, провел ритуал осмотра и заметил некие кусочки на полу, дорожку, ведущую к гардеробной. Он все понял и обреченно шел к шкафу. Да, теперь нет ни элегантного кожаного пальто, ни костюмов, кроме спортивного, ни брендовых рубашечек, одни лохмотья.
– Ния, это твои шуточки, – сказал вслух Викентий, смеясь сквозь слезы. – Не пускаешь, не хочешь, чтобы я уехал. Так ехать не на что, меня обокрали с твоей помощью. Я понял, ты собираешься меня уничтожить? Почему я тебя не убил сам и не закопал на даче? Вот трусливый дурак… не хотел видеть твое лицо, смотреть в твои глаза перед твоей смертью, думал, ты победишь меня…
Ах, Ния… посмотришь на нее, и кажется, будто она совсем беспомощная, на этот манок жена ловила нечестных товарищей, проверяя их на прочность, и наносила негодяям сокрушительный удар. А мужа не проверяла, ему Ния доверяла.
Викентий опустился на пол и заплакал.
Первый раз он рыдал навзрыд от страха, непроизвольного и неописуемого страха, когда следователь объявил, что жена, скорей всего, мертва. Он понимал, что это самое «скорей всего» способно обернуться для него крахом, уже тогда ощущал фиаско шкурой, запылавшей от ужаса. Внутренности раньше мозгов почуяли опасность и дрожали, а целый месяц изнурительного существования в неизвестности истощил нервную систему. Он боялся того самого сокрушительного и беспощадного удара, потому что знал: если Ния жива, обязательно поймет, кто решился ее убить.
А в эту минуту Викентий плакал и смеялся от бессилия, чувствуя себя проигравшим неудачником, которого обложили со всех сторон.
* * *
На очередном совещании компания сыщиков разобрала ситуацию
