нашли быстро – и все потому, что он не был спрятан. Напротив, создавалось впечатление, что через него совсем недавно проходили.
– Ну что, попробуем? – спросила Юля.
Мишка и Паша поддели его ломиком, гвоздодером, доской – и быстро сдвинули крышку люка в сторону. И боязливо потянулись к темноте. Из колодца, в который уходила проржавевшая лестница, тянуло уже ледяной сыростью и гнилью. Могильный запах поднимался оттуда.
– Может, плюнем, а? – предложил Мишка Сомов. – Купим ящик пивка? Засядем в беседке…
– Я лезу вниз, – сказала Юля. – А вы можете оставаться.
– Шантажистка, – вздохнул Мишка.
Друг за другом они опустились на знакомый подземный ярус. Первый раз они попали в него через дальний корпус и там прикладывали уши к намертво приваренному люку, чтобы услышать под собой бег и рев зверя. В корпусе администрации на этом же ярусе они увидели под ногами решетку, открывавшую тоннель внизу, а потом и хозяина тоннеля – Минотавра.
И вот они снова были здесь. И это возвращение не радовало ни Мишку, ни Пашу.
Все втроем они прислушивались к тишине. Сырой каменный пол, местами покрытый мхом, уходил во все стороны под их ногами.
– Куда мы пойдем? – спросил Мишка.
– Я знаю куда. Каверзнев сказал так: «Первая заложенная арка недалеко от входа». Вот этого входа, понимаете? Этого люка, этой лестницы. «Только от часовенки спустишься, – сказал он, – шагов сто направо по круговой, там лесенка вниз, и еще шагов сто пятьдесят направо, там и будет арка».
– Стоп-стоп-стоп, – прервал ее Мишка. – Еще раз, девушка.
– «Первая заложенная арка…»
– Нет-нет-нет, – перебил он ее. – Последнее предложение.
Юля вздохнула:
– «Только от часовенки спустишься, шагов сто направо по круговой, там лесенка вниз, еще шагов сто пятьдесят направо…»
– Вот! Там лесенка что?
– Там лесенка вниз.
– Куда вниз, Пчелкина?!
– Вниз – это значит вниз, – убедительно произнесла девушка.
– Кисель, ты слышал ее?
– Да, я ее слышал, – с безнадегой в голосе ответил Паша.
– Лесенка вниз, Белоснежка, ведет нас в лабиринт Минотавра! Ты это понимаешь?
– Понимаю.
– Мы здесь и сейчас находимся уже под угрозой, он может выскочить когда угодно, а ты хочешь, чтобы мы пошли прямо туда? Юлька?! Я хочу напомнить, что газ и дробь его не берут – я сам это видел. И видела ты! И людей он не любит! Очень не любит!
– Минотавр лежит с загипсованной рукой у себя дома, Гном! – вскипела девушка. – И с опаленной рожей, потому что я ему прижгла физиономию электрошокером. Надеюсь, не убила. На эту рожу он не то что противогаз, но даже маску быка не наденет! И ближайшие две недели он точно не будет метаться по лабиринту. Это я тебе гарантирую!
– Кисель, тебя вдохновляет ее гарантия?
– Если честно, не очень, – ответил Паша.
– Вот так, Белоснежка, – заключил ее рыжий друг.
Во тьме, где печально горели три фонаря, воцарилось торжественное молчание.
– Значит, бунт на корабле? – спросила Юля.
– Представь себе, – сказал Мишка.
– Юленька, это действительно риск, – попытался ее убедить Паша. – И ради чего?
– Это же интересно! Не понимаете? Хлюпики!
– Да, я хлюпик, – кивнул Мишка Сомов. – А Пашка – маменькин сынок и чудила. – А ты – супергероиня.
– Все сказал, Гном?
– Все!
– Ну и оставайся, а я пойду! – бросила девушка. – Сто метров, плюс лесенка, плюс еще сто пятьдесят метров! Через пять минут я буду на месте! И не хочу бросить все и жалеть потом всю жизнь, что была у того места, которое искала, а потом вот так струсила и ушла. Ясно вам обоим? Можете уходить, если вам так хочется! Я иду вперед!
Сказала и, направив луч фонаря вперед, двинулась за ярким светом, смело рассекающим темноту.
– Кисель, а если ее связать?
– Мы с ней не справимся.
– Ха! – бросила Юля уже из темноты впереди.
Два луча ударили по ее фигурке. По волосам и спине. Долго крутились по ее ягодицам, обтянутым джинсами.
– Вы издеваетесь? – не оборачиваясь, спросила Юля.
В этот раз ребята даже не переглянулись – просто поплелись за ней.
– А если мы погибнем, Белоснежка? – спросил Мишка.
– Погибнем вместе, – совершенно ровно ответила девушка.
– Это только и успокаивает. Точно, Кисель?
– Первый раз я рад, что мы идем втроем, – честно признался тот. – Что ты тоже рядом, – уточнил он.
– Супер! – рассмеялся Мишка. – И я тоже!
Они оба тихонько заржали.
– Тихо! – окликнула их Юля. – Развеселились! Вас не поймешь, то вы плачете, то смеетесь. Прям как дети! Или больные. А я шаги считаю, кстати!
– Мы просто к смерти готовимся, – объяснил их поведение Сомов.
Они несомненно шли по дуге. Юля понимала, что «сто шагов» по Каверзневу – понятие образное, но на сто пятом шаге она замерла.
– Стойте! – воскликнула Юля. – Арка! И дверь!
Ребята врезались в нее сзади. Слева действительно оказался узкий проем, какие были в средневековых крепостях. Такие проемы оставляли узкими, чтобы сильно не дырявить стены, ведь крепостям нужно было держать удары таранов противника. А вот дверь была приоткрыта…
– А почему она приоткрыта? – спросил Сомов.
– Казимир потому что последний раз забыл ее закрыть, – ответила Юля и потянула дверь на себя. – Или Пашин педагог – этот Каверзнев. Старый пройдоха. Пошли! – Юля ударила лучом фонаря вниз – туда вел узкий винтовой коридорчик и лесенка. – Пошли, говорю! Мы почти у цели! – И двинулась вперед. Холод и сырость по мере того, как они опускались, становились все сильнее и тягостнее. Действительно было ощущение, что они спускаются в огромную могилу. – И почему я иду первой? – Они шли вдоль круглой, сырой и холодной стены. – А не мужчины?
– Ты – дама, мы тебе предоставляем право идти впереди, – ответил Мишка.
– Вот оно что? Такая лестница приравнивается к лифту, а в лифт мужчина должен заходить первым.
– Это почему? – спросил Мишка.
– Чтобы проверить, все ли надежно.
– Не падает ли лифт? Не убьет ли электричеством? Не захватят ли дверцы и не поедет ли лифт раньше времени?
– Ну да.
– Дискриминация это, – объяснил Мишка. – Может, и грибной суп мы должны первые пробовать?
– Хватит вам, а, – попросил Паша. – Тошно. И страшно. – Голос у него был неровный. – Я ведь с мамой не попрощался…
– И я не попрощался, – подхватил Сомов. – Может, вернемся, попрощаемся, а потом…
– Нет, – оборвала их Юля.
Они как раз выходили в коридор, по которому носился Минотавр. Лучи трех фонарей заметались по коридору. Он был очень знаком!
– А я вот что думаю, – продолжал Паша. – А что, если Минотавр – это не Казимир? И Казимир – это не Минотавр? Вот мы шутим…
– Не пугай нас, – попросила Юля. – И не путай.
Коридор их вновь вел
