«Луну». Рация у тебя? Собирай всех. Кроме Товароведа, от него толку мало…* * *
На место «стрелки» они приехали, как и положено, минута в минуту. Усиленная новичками бригада включала два десятка бойцов, поэтому пришлось занять машины у «подконтрольного контингента» — обвешанную всякими бирюльками ухоженную «Волгу ГАЗ-21» у шашлычника Керима и рабочую «тройку» у грузчика-перевозчика Петрухи. Прицеп, правда, пришлось отцепить.
Большая, как футбольное поле, поляна была со всех сторон укрыта от посторонних глаз зарослями кустарника и густо растущих деревьев. Моря за кустами видно не было, хотя запах солёной воды выдавал его близость. Дорога пробивалась сюда под сплошным зелёным навесом орехов и клёнов, как в туннеле, так что со стороны тоже была практически незаметна. У дальнего края площадки, вместо вратарских ворот кучно громоздились пять огромных, вросших в землю камней с острыми краями — то ли творение природы, то ли алтарь для жертвоприношений дохристианских идолопоклонников. Впрочем, над этим братва даже не задумывалась. Они с интересом обсуждали более актуальный вопрос — чью же голову нашли здесь год назад. А у каждого мелькала затаенная мысль: не сложит ли он сейчас здесь свою собственную голову?
Морпех и Погранец с несколькими пацанами за два часа до «стрелки» обшарили поляну и ее окрестности, но ничего подозрительного не обнаружили. Поэтому Ворон приказал расставить машины полукругом, чтобы можно было укрыться за ними, если начнется стрельба. А пока стоять спокойно, оружие не прятать.
— Я веду базар, Коряга и Джузеппе страхуют, — дал он короткий инструктаж. — Стрелять по моей команде, если они первыми начнут — валите всех!
Парни — кто в спортивном костюме, кто в рабочей спецовке, а Джузеппе в обычных цивильных брюках и пиджаке, вольготно опирались на капоты машин, и если бы не оружие, были бы похожи на заводских футболистов-любителей, приехавших на товарищеский футбольный матч. Конечно, Кериму бы не понравилось, что с его украшенной, как игрушечка «Волгой», так небрежно и непочтительно обходились, что могло привести к царапинам и даже вмятинам на капоте, но его мнение никого тут не интересовало. «Игроки» думали о другом, а Ворон был доволен, что бойцы не очкуют и ведут себя, как подобает настоящим пацанам.
— Надо бы рассредоточиться, — сказал Морпех. — А то одной пулей двух-трех положить можно…
Погранец согласно кивнул.
— Война — это одно, а «стрелка» — другое, — возразил Ворон. — Тут свои порядки. И правила свои!
Через пару минут, со стороны пяти камней подъехали херсонские. Тоже четыре машины, только получше — три новых «жигуленка» и зеленый «Мерседес». Они привычно выстроились в ровную шеренгу, метрах в пятнадцати от соперников.
— Тачки у них покруче! — сплюнул Коряга.
— Не в тачках крутость, — процедил Ворон, цепко рассматривая высыпавших наружу шестнадцать херсонцев и оценивая их оружие, которое в отличие от машин и прикида — а все они были в контрафактных «адидасах», — явно уступало вооружению вороновской группе.
Карабин, два обреза, несколько пистолетов «ТТ», старый автомат ППШ с круглым диском… Против четырех «калашей», «пээмов» и гранат они не продержатся и минуты. Особенно, если учесть, что два автомата были в опытных руках Морпеха и Погранца, стоявших на флангах, чтобы при необходимости мгновенно зажать противника в огненные клещи и вмиг выкосить всех, как две острые косы выкашивают зловредный бурьян.
Вышедший из «Мерседеса» Мадьяр, тоже оценил обстановку, и если заметно не поскучнел, то уж точно утратил обычную наглость.
Они стали сходиться. Ворон шел первым, не доставая оружия, справа, отставая на шаг, упруго двигался Коряга с «пээмом» в опущенной руке, слева, почти наступая шефу на пятки, спешил Джузеппе с улыбкой, которую Ворон считал идиотской и которая появлялась на его лице перед самыми непредсказуемыми и жестокими поступками. В руках он держал две гранаты, которыми на ходу пытался жонглировать.
«Чтоб не взорвал нас к едрене-фене, — подумал Ворон. — Зря я взял его в прикрытие…»
У Мадьяра руки тоже были свободны от оружия, его ширококостный телохранитель Лопата с плоским лицом и вывернутыми ноздрями, держал наперевес автоматический карабин, а третьим был грузин с орлиным носом, о котором Ворон уже слышал. На шее у него висел ППШ, который он держал двумя руками, готовый в любую минуту открыть огонь. Но не это было самым худшим: судя по красным глазам с расширенными зрачками, нервными движениями пальцев в районе спускового крючка и лихорадочным взглядам, рыскающим по сторонам, он уже был «загашен», причем, «загашен» прилично…
«Почему вокруг одни дегенераты? — подумал Ворон. — Джузеппе по сравнению с этим «нариком», образец здравомыслия и дисциплины… Правильно, что я взял его с собой!»
Они сошлись и остановились в трех метрах друг от друга. Рукопожатия, объятия и поцелуи регламентом не планировались, а для верных выстрелов дистанция самая подходящая.
— А ты, я вижу, неплохо обставился, целую банду привел, — первым начал Мадьяр и сразу потерял несколько очков: настоящий пацан стреляет первым, а говорит последним! — Где ты их набрал? Эти тачки, этот прикид… На бирже труда?
Ворон только усмехнулся. И дураку понятно, что преимущество на его стороне. И что Мадьяр лихорадочно думает — как ему выкрутиться из проигрышной ситуации. Вот и пусть думает. А ему думать ни о чем не надо.
— На бирже труда работники имеют медицинские книжки, — негромко сказал он. — А на свалке можно и обдолбаных подобрать…
Коряга и Джузеппе засмеялись.
— Это ты про меня так? — вскипел грузин, водя автоматом из стороны в сторону. Этим он обозначил себя, как цель № 1, и «калаш» Морпеха немедленно уставился ему в лицо. Впрочем, нарик этого не заметил, он сосредоточился на презрительном взгляде, которым мазнул его Ворон.
— Ты зачем на меня так смотришь? Я тебя отучу так смотреть!
Поскольку действия цели № 1 усугубляли ее опасность, Погранец тоже взял ее на прицел.
— Выходит, он у вас старший? — спросил Ворон, обращаясь к херсонским и указывая на грузина, что тоже было против правил: на пацана пальцем не показывают. Но это касается правильных пацанов, а не тех, кто нарушает все правила «стрелки». Правда, беда в том, что правильными пацанами считают себя даже вконец обкурившиеся наркоманы, перебивающие своего босса во время важной «терки».
— Ну, получай, сука!
Грузин вскинул тяжелый ППШ, бешеный взгляд не позволял двояко толковать его намерения, а
