перепугу! Без всякого, так сказать, согласования…
Потерев руки, Владимир Андреевич попил воды из графина и снова подмигнул Пенкину.
– А ну-ка, давай-ка сюда Авдея! Вот теперь поговорим. Да, и адвокату звони, Крестовскому…
– А не поздно?
– Не поздно. Борис Арнольдович раньше полуночи не ложится – сам говорил!
Авдейкин раскис сразу же. Как говорится – поплыл. Расклеился, зашмыгал носом… Особенно когда Алтуфьев упомянул Настю Воропаеву.
– Подельничек твой, Кареев, сказал, что это ты заставил ее убить.
– Не-ет! Не-ет! – Арестованный схватился за голову и заверещал тонким противным голосом. – Это все он, он! Карай… Кареев… Он ее убил, он и сторожа в «Камешках», и на складе…
– И аспиранта, скажешь, тоже он?
– Он! Он… Какого аспиранта?
– Родственника старика-антиквара.
– А-а! Так я и говорю…
Нестойким оказался Авдейкин – дал полный расклад, причем основную вину валил на своего подельника-компаньона.
А того, когда поймают, нужно было еще чем-то прижать…
На следующий день с утра Алтуфьев вновь отправился в Озерск на своей сверкающей «Яве».
Расположившись в милицейском отделении, первым делом вновь вызвал свидетелей – передопрашивал, дотошно уточняя каждую не до конца понятную мелочь, в общем, работал, засучив рукава. Уже не тепло было – горячо-горячо!
– А вот, Женя, припомни, как вел себя аспирант в тот день? Вот он появился – с синяком, расстроенный…
– Да, пожалуй, не очень-то он и был расстроен. Скорее, веселый такой, все улыбался… А потом вдруг – резко так – осунулся, забормотал, срочно, мол, надо позвонить.
– Может, на кого-то не так смотрел?
– Ой… А ведь смотрел! На лесника нашего, Яна Викторовича. Пристальный такой взгляд бросил.
– Спасибо, Женя. Копии документов принесла?
– А как же!
– Ну и славненько.
Еще раз дополнительно допросив юннатов, педагогов и повара, Владимир Андреевич пришел к выводу, что аспирант, похоже, узнал в леснике одного из тех подозрительных рыбаков, которых встретил у квартиры своего родственника-антиквара. Все складывалось один к одному…
Силаева освободили. И тут вдруг запросился на допрос Ломов! Пальцы на этот раз не гнул и адвоката не требовал.
– Я так скажу, начальник! Вы-то на меня зря грешите. Девчонку ту, Настю, лесник порешил, Эрвель.
Озерск и окрестности. Июль 1967 г.
– Гони, Степан, гони! – закричал Ревякин. – Быстрее!
– Да я и так, что могу… – Сидевший на корме хозяин моторки – тракторист Степан – выругался и увеличил обороты двигателя. – У него же «Ветерок»! А мы на ЗИФе… Хоть и «Стрела», да тупая.
Еще хорошо, что моторку удалось быстро найти, а то бы на веслах шлепали…
Подумав так, Игнат невольно улыбнулся… и снова закусил губу, глядя, как преследуемый скрывается за излучиной.
– Давай, Степан… Ну, чуть-чуть еще…
– Эх, уйдет, гад! Стрелять надо!
– Ничего… – вытаскивая из наплечной кобуры пистолет, недобро прищурился опер. – Поближе бы подойти… эх…
Лодку лесника – фальшивого Эрвеля – заметили недалеко от Ракова еще ночью. Парни, в ночном. Засекли по двигателю – «Ветерок» мало у кого имелся.
А ведь уже разложили костерок. Выпили, приготовили снасти. Только вот забыли соль… Хорошо, кто-то вспомнил просьбу участкового сообщить о чужой моторке… Сообщили, не поленились пойти на пристань. Позвонили. Заодно взяли соль.
Ревякину сообщили тут же – тот как раз обнаружил оставленную на заброшенной ферме лошадь. Знакомую всем каурку лесника.
Ну, а дальше Игнат действовал быстро. Отправив Дорожкина организовывать засаду, связался с леспромхозом – там были рабочие с пристани. Моторки на Койве-реке оказались у двоих, в том числе у тракториста Степана. Вот тут Ревякин обрадовался – Степан был парнем надежным.
До делянки из Лерничей подкинул местный парень, Степа Дюкин на своей «Иж-Планете»! Погнал по старой просеке – только фара сверкала! Хорошо, без коляски… Уж как добрались – бог весть…
На старой просеке встретили трактор – тот самый ДТ-75, с тезкой Дюкина – Степаном. На тракторе и поехали. Дюкин порывался тоже, но тут воспротивился тракторист – не такой уж и сильный движок стоял на его моторке. С двумя-то бы успеть, а уж третий никак не нужен.
– Ты лучше вот что… – вдруг спохватился Игнат. – За Раковом, там ведь большая пристань… как его… Игнатово…
– Игнатьево. Но это уже к Онеге ближе…
– Во-от… ты лучше туда. Сможешь?
– По тракторной дороге… Ага!
– Там перехватить, если что. Дорожкин старосте должен бы уже позвонить… ну и ты поможешь.
– Сделаем! Не сомневайтесь!
Пока добрались до реки – рассвело. На пристани встретил один из парней-рыбачков. Улыбнулся, показав рукой:
– Туда вон поплыл, к Тянску.
– Ага.
Вообще-то моторка принадлежала не Степану – его дядьке, речнику, ныне находившемуся на вахте. Однако тракторист управился быстро. Залил полный бак горючего, завел…
– Ну что? Погнали?
Погнали. Если можно так выразиться – километров двенадцать в час еле-еле…
– Можем и не догнать, – честно предупредил Степан. – Если он на полную скорость…
– Не думаю. – Игнат покачал головой. – Сейчас светло. Баржи плывут, рыбаки те же… Зачем ему внимание привлекать, мотором рычать, гнать куда-то? Он ведь спокойно все обтяпал. Значит, думает спокойно уйти. Бросит «Казанку» у Тянска, спрячет в камышах. Потом лесом до города доберется или до ближайшей станции. А там на поезд и… Страна у нас большая!
Кареев-Эрвель рванул в бега сразу же, как только его вызвали в лесничество. То ли догадался, то ли просто решил навестить подельника, проверить – тот ведь долго не давал о себе знать. Скорее, первое. Поиски убийцы шли полным ходом – шила в мешке не утаишь. Так что преступник с испугу и рванул… Или узнал про ход допросов. Про глазастого Алика, про то, что отпустили главного подозреваемого – Силаева… И про арест Авдейкина вполне мог вызнать. Так ведь и звонил – в торге сказали – Авдейкина мужской голос спрашивал. Нервишки-то не железные, да…
Эх, жаль, что так! Ну, не бывает, чтобы все гладко… Теперь вот лови его!
– Вон он! – вывернув за излучину, махнул рукой Степан. – И впрямь, не торопится.
– Правее бери, – передернул затвор Ревякин. – Чтобы мы вроде как мимо идем… А потом свернем и прижмем гада к берегу! И никуда он от нас не денется! Все… поворачивай!
Сбавив скорость, моторка по дуге пошла к берегу, наперерез преследуемой лодке. Сидевший на корме, у мотора, мужик в брезентовом плаще повернул голову… Точно – лесник! А вдруг просто решил проверить сообщника в Тянске? Вдруг еще не догадался?
Спрятав пистолет, Игнат изобразил на лице самую широкую улыбку:
– Ян Викторович! Вот так встреча! Рыбку решили половить?
– Рыбку, рыбку…
Нагнувшись, лесник схватил лежащее рядом ружье и… выстрелил дуплетом!
