я здесь.
Ярослав стоял в дверном проеме, не в его характере проявлять неприязнь, но уставился он на сестру жены недружелюбно.
— А ты как здесь очутился? — вырвалось у Галины.
— Не понимаю, чем ты недовольна, — усмехнулся Ярослав, понимая, что нарушил планы оболванивания младших. — Мы с Гарри решили прийти.
— Гарри? — изумилась Галина.
Вот это да! По всему видно, Гаррика она проигнорировала, как будто он изгой какой, маргинал, не достойный в ее кабинет войти!
— Я позвала Гаррика, — мрачно предупредила Мона.
В то же время Ярослав прошел через всю гостиную к жене, которая сидела у стола, взял стул и, повернув его, оседлал.
— Это еще зачем? — проворчала старшенькая. — Только паяцев нам не хватало. Хочешь, чтобы наше совещание превратилось в балаган?
— Вообще-то, Гарри имеет право знать, что ты затеяла, — сказал Ярослав. — Некрасиво поступаешь, Галка, пренебрегая младшим братом.
— Что за тон? — передернула плечами сестра. — Откуда ты знаешь, о чем я хочу поговорить?
— Ха-ха-ха… — запрокинув голову, рассмеялся Ярослав и, скрестив на груди руки, разоблачил ее: — Речь пойдет о наследстве Майки, но ты хочешь подвести таким образом, чтобы моя жена озвучила твою идею.
— Я ничего не знаю про идею, — вяло произнесла Моника.
— Но я же сказал, — повернул к ней голову он, — твоя сестра хочет подвести тебя к своим мыслям, идеям. Поняла?
— Нет, — призналась Мона. — Как можно заставить прочесть мысли?
— Есть приемы, есть, — заверил пока еще муж. — Ты даже не замечаешь, как твоя сестра тобой манипулирует. Правда, Галка, ты же мастер?
— К чему эта язвительность? — не оскорбилась Галина и посмотрела на часы, болтающиеся на руке. — Лева опаздывает.
В этот момент вбежал Гарри:
— О! Ячейка государства в сборе? Ммм, не вся. Я приветствую вас. Сестренка Мона, где мне приземлиться, чтобы не оскорбить своим видом главных членов нашего благородного семейства, точнее, его остатки? Можно, я сяду за тобой, ты меня прикроешь от гнева.
— Господи, — театрально закатила глаза Галина. — Братец, придумал бы что-нибудь оригинальное, а то пользуешься штампами.
— Ты тоже проштампованная, — парировал Гарри со смешком. — Что делить собралась, сеструха? Чего смотришь? Ты же у нас всегда что-то делишь, как правило, в свою пользу. Кстати, Галка, пожрать есть? Дай родному брату корочку хлеба с маслом и колбасой… Ой, блин, забыл… колбасы у тебя нет. А в кабаке?
— Пожрать, кабак, — фыркнула старшая сестра. — Культура…
— Моя культура хорошо поживает, когда сытая. А ты всегда голодная, поэтому злая, я ни одного вегетарианца не видел доброго, все злые.
Она не успела вставить ответную шпильку, потому что вбежал Лева, за ним степенно вошла с ребенком на руках прекрасная Диана, на малыша Галина отреагировала негативно:
— Вам что, не с кем оставить ребенка? Он мешать будет.
— Тетя, тетя! — усмехнулся Гарри, подошел к Диане и протянул руки к малышу. — Это твой племянник, тетя, и мой. Иди к дяде…
Но тот, попав на руки малознакомого человека, раскричался, Галина покивала головой:
— Вот-вот, я об этом говорила. Диана, успокой его.
Диане пришлось уйти в спальню вместе с ребенком, после чего Ярослав обратился к Галине:
— Давай, Галина, мы внимаем.
— Скоро суд, — начала она. — Я прошу вас… нет, требую, чтобы вы говорили одно и то же. В конце концов, я бегала как бобик, заставляя нашего дерьмового адвоката шевелиться.
— Но Майки уже нет, — напомнил Гарри. — Зачем тебе суд?
— Затем, что родственники, как только узнают про смерть Майки, прибегут за наследством. Следует добиться, чтобы суд принял нашу сторону.
Чем южнее, тем теплее, особенно…
…чувствительно это летом, но в какой-то мере повезло — небо затянулось тучами, правда, было душновато, как бывает перед дождем. В такси ехали молча через весь город, который совсем не изменился, но и ухудшений Инга не замечала, да и повод для разговоров мрачный.
Катафалк остановился на аллее у выкопанных могил, уходящих в сторону и далеко вдаль. Первой вышла Инга и направилась к катафалку что-то решать с водителем, который разговаривал по телефону.
— О, дом родной встречает нас, — вымолвила кисло Злата.
— Ты сама вызвалась проводить Майю, — сказала Шура, помогая ей пересесть в инвалидную коляску. Силенок-то у нее нет, пришлось одолжить самую примитивную коляску без наворотов, разумеется, с ручным управлением — колеса надо крутить руками или кто-то должен сзади толкать ее.
— Хочу познакомиться с местом, куда скоро переселюсь, — сказала Злата, усаживаясь в коляску. Осмотрелась. — Не кайфово. Пусто.
— Так это же степь.
Приехал микрогрузовик с четырьмя мужчинами. Еще переговоры. Инга дала им денег, они выгрузили гроб с телом Майи и понесли к могиле. Шура взялась за коляску и с трудом ее толкала вперед по степному неровному полю.
— Можешь оставить меня здесь, — пожалела ее Злата.
— Ничего, мне нетрудно, поверь.
А потом наблюдали втроем, как дружно и быстро орудуют лопатами могильщики. Ни к кому не обращаясь, глядя только на лопаты, Инга спросила:
— Почему мы только втроем? Где остальные?
Без сомнения, щедрую гостью, которая пожертвовала деньги и время, раздражало равнодушие бывших одноклассников и знакомых. Не реагирующая на пустяки Шура, так как жизнь без того трудная, на спокойной ноте перечислила:
— Многие уехали за удачей, кто-то работает, кто-то с ребенком сидит, а те, кто никогда не любил Майку, они и сейчас не посчитали нужным проводить ее.
— Зря. Нужно помнить, что на месте Майи все мы рано или поздно будем.
— Лично мне все равно, кто придет, — буркнула Злата.
Могильщики по-деловому били лопатами по холму, утрамбовывая его, старший громко оповестил:
— Крест завтра поставим, не волнуйтесь.
— Спасибо, — бросила им Инга.
— Вам спасибо, — послышалась в ответ благодарность.
— Разве Майка верующая? — хмыкнула Злата.
— Это неважно, на том свете разберутся, — разворачивая коляску и двигая ее к дороге, сказала Шура. — А нам на этом надо делать как положено.
Таксист ждал их, поехали назад. И снова тягостно молчали. Въехав в город, Инга вспомнила:
— А поминки, Шура, ты заказала?
— Зачем тратить лишнее? У меня дома посидим. Скажи, как заказывать поминки на троих? Будто мы алкоголики. И Злате у меня будет удобней, а в ресторане… не привыкшие мы к ресторанам. И спать будешь у меня, а не в гостинице. Не возражай, я так решила.
Феликс не пустил Настю за руль,
…а она любит водить, кстати, очень неплохо освоила автомобиль, но сегодня даже не вздумала перечить, обычно жена отнимает руль. Вторая странность: утро раннее, дорога длинная и пустая до деревни Вениамина, а Настя молчала, глядя либо в лобовое окно, либо в боковое. Что такое? Как будто обижена на него! Феликс не терпит моральные пытки, а
