— Добрый день! Это я, Павел. Передайте, ну, вы знаете кому, что у нас все готово. Только ждем приказа. Да, конечно. Все проверили, две репетиции провели. Так что дело за вами... Нет, проблем у нас нет. Только Тучкин опять поплыл... Да, я тоже так считаю. Это не проблема. А может, даже и к лучшему... Ну конечно, конечно, держим готовность номер один.
Разговор закончился. Денис вернул «портсигар» на то же место.
И вскоре вошел в переговорный пункт и позвонил в Москву своему толстяку подчиненному.
— Здорово, Макс! У меня форс-мажор. Очень по Дяде соскучился. Ну и по приятелю его, Борисычу...
Я понимаю, что сложно. Понял, понял... Значит, можно рвануть прямо к нему? Ты тогда хотя бы предупреди, чтоб не как снег на голову... Давай адрес.
А еще минут через сорок Денис стоял у двери квартиры на первом этаже небольшого двухэтажного дома на тихой улице недалеко от набережной на левом берегу. Он нажал на кнопку звонка, и за дверью довольно долго не было слышно ни звука. Потом, наконец, зазвенела цепочка, дверь приоткрылась, и появился хозяин — совершенно лысый маленький человечек лет шестидесяти в огромных роговых очках, за которыми поблескивали очень живые, озорные глаза.
— Так... — сказал он, внимательно осмотрев Дениса сверху донизу. — Длинный, рыжий, морда прохиндейская, глаза наглые... Кажется, вы именно тот, кого мне настоятельно рекомендовал некто дабл-ю, дабл-ю, дабл-ю, точка, Макс, точка, ру.
— Хотел бы я знать, — улыбнулся Денис, — кто это такой и кто изволил сочинить такой словесный портрет?
— А то вы не знаете? — сбросив цепочку и пропуская Дениса внутрь, саркастически хмыкнул хозяин и протянул маленькую пухлую ручку:
— Шульман, Борис Моисеевич, прошу любить и жаловать...
— Заранее люблю и заранее жалую, — сказал Денис. — Только ведите меня скорее в ваше святилище. Если б вы только знали, какую помощь вы нам оказываете!
— Дорогой Денис Андреевич! — сказал он проникновенно. — Вы знаете, почему мой якобы богоизбранный и столь любимый человечеством народ умудрился выжить за последние четыре тысячи лет? Потому что мы умели хранить чужие тайны — тайны вкладов, тайны переписки... Если бы вы знали, сколько тайн скрывается под этой старой лысиной, вы бы очень удивились. Поэтому давайте
смело выходите вот по этому адресу, — и он набрал в окне обращения интернетовский адрес.
А еще минут через пятнадцать Турецкий получил чрезвычайно важные сведения, благодаря которым он надеялся замкнуть цепь, на которой он хотел привести на суд организатора убийства Владимира Русакова. По крайней мере, цепь эта стала короче и крепче.
В дни отсутствия в Степногорске Данилова Женя Рыжков тоже не сидел без дела. Он собрал и систематизировал показания потерпевших и очевидцев событий на площади Свободы. Всего было допрошено больше ста человек — и студентов, и работяг, и милиционеров, и бойцов ОМОНа.
Рыжков подшил эти протоколы, а также постановления и другие следственные документы в три объемистых тома следственного дела. Теперь нужно было все это обработать, сгруппировать и составить для Турецкого так называемую обзорную справку. Все допрошенные сходились в одном: никто из участников событий, что с той, что с другой стороны, не ожидал кровавого финала. Побоище вспыхнуло как бы само собой, будто по чьей-то команде, когда одновременно в разных местах какие-то люди из числа демонстрантов перешли в яростную атаку на стражей порядка.
Кажется, впервые за все эти дни в Степногорске, уже располагая огромным объемом информации, Турецкий начал осознавать, с какой мощной, отлаженной организацией они столкнулись. Именно это соображение, не таясь и не пытаясь скрыть все растущей тревоги, Турецкий и высказал на небольшом оперативном совещании, которое они решили провести вместе с Грязновым на его конспиративной квартире. На этой деловой встрече, которую Турецкий задумал как важный «мозговой штурм» и которая происходила в обстановке абсолютной секретности, присутствовало всего несколько лиц, заслуживших безоговорочное доверие.
На совещание приехали прокурор области Золотое, начальник областного УФСБ Чекин, начальник облугро полковник Коренев с одним из своих заместителей, которого тоже знал и помнил Грязнов, двое ближайших сотрудников Грязнова и он сам. Всего с Рыжковым и Турецким набралось девять человек.
— Совершенно очевидно, — сказал Грязнов, выслушав Турецкого, — что мы вышли, сами того не ожидая, на какого-то о-очень крупного зверя. А потому главная тема и основная задача нашей оперативки — попытаться понять, с чем, собственно, мы имеем дело или с кем и каковы их цели и задачи.
— Задача у них всегда одна, — сказал прокурор Золотое, — на всех уровнях: власть. А вот кто теперь вознамерился эту власть захватить, хотя бы здесь, на городском или областном уровне, причем не грубой силой, а используя законные демократические механизмы, чтобы получить ее, эту власть, не как-нибудь, а по воле избирателей, прямо из рук народа, — вот это для нас вопрос.
— И в то же время не вопрос, — сказал полковник Коренев, — потому что все знаем на него ответ. Он чуть ли не в каждой газете. Откройте любую, и, уверяю вас, вы прочтете о сращивании законных институтов, представительных органов, финансово-промышленного капитала с уголовным миром. Так, по-моему, пишут? И это не газетные утки. Блатные вовсе не дураки, они же видят, где сегодня можно, не дергаясь, грести деньги лопатой — в политике и финансах... Сначала они взяли под ноготь кооперативы, потом поставили на колени среднего бизнесмена, потом принудили и крупный капитал взять их в долю. Ну а теперь им надоело быть кому-то «крышей», они хотят, чтобы законные структуры стали «крышей» для них. Поэтому теперь к работе с уголовной швалью стали подключать и нас.
— А значит, логично предположить, — рассуждал Грязнов, — что и здесь у вас, как и у нас в Москве, криминальное сообщество намерено ввести в структуры управления свои лучшие кадры.
— Ну да, — усмехнулся Турецкий, — и делегировать им свои полномочия...
— В ходе наших оперативно-следственных мероприятий, путем анализа и отсева мы сошлись с Турецким на том, что наиболее подходящей и подозрительной фигурой во всем этом здешнем раскладе представляется господин Клемешев.
— Причем подозрения наши, — сказал Турецкий, — настолько серьезны, что я дал задание члену своей бригады заняться выяснением подлинной биографии Клемешева. Уж простите, приберег в качестве сюрприза.
И Турецкий, приблизив к глазам лист бумаги, зачитал сообщение Данилова о результатах его работы. Все молчали.
Первым пришел в себя прокурор Золотов:
— То есть что же это получается, дорогие мои? Почти пять лет огромным городом заправлял неизвестно кто, выдавший себя за другого человека, и объяснить это можно только его чрезвычайно тесными связями именно с теми, кто обязан был по долгу службы воспрепятствовать ему прорваться на такой высокий пост.
— Вот она и разгадка, — сказал Коренев, — отчего у нас вдруг потише стало! Вроде как угомонились наши «братки», нашли общий язык. — Он встретился глазами с Грязновым, а потом с Турецким. — Уже лет шесть, прослушивая телефонные разговоры разных бандитских «бригад», мы время от времени фиксируем не то пароль, не то кличку — Адмирал. На него ссылаются, от его имени действуют, его именем угрожают. Наш внедренный источник имел задание установить, кто такой этот Адмирал, есть ли он на самом деле или выдумка, чтоб тупым ментам головы морочить. Параллельно то же поручение было поручено еще одному агенту...
— Ну-ну-ну, — быстро повернулся к нему Грязнов с какой-то особенной, нескрываемой заинтересованностью.
— Да вы же знаете, Вячеслав Степанович — сказал Коренев. — Мы же давали это вам в закрытых сводках. Первый агент сумел сообщить, что, кажется, нащупал след и что этот Адмирал, по всей видимости, лицо реально существующее.
— Ну и что? — быстро спросил Грязнов. — Что дальше?
— Мы нашли своего информатора у одного из отделений милиции. — Коренев нахмурился. — Ему жидким свинцом залили горло.
— Серьезные ребята, — сказал Турецкий, чувствуя, что Грязнова так и подмывает сообщить что-то очень интересненькое.
Но тот почему-то не спешил, ждал...
— А второй? — спросил он.
— Второму повезло больше. Он жив и остается действующим источником. Тьфу-тьфу-тьфу! — Коренев постучал по ножке стула. — Он подтвердил, что последние года два почти все крупные, серьезные преступления координируются из одного центра. И будто бы всей преступной деятельностью нашего города, области, а может быть, и соседних областей практически единолично распоряжается человек по кличке Адмирал.
