– Смотри, – сказала она через несколько минут. Она включила лампу на столике и улеглась на живот рядом с ней, показывая мне свое плечо. – Все сошло.
И в самом деле, от ее татуировки осталась всего лишь легкая голубоватая тень под кожей.
– Это последнее цветное облачко исчезнет через неделю или две.
Я потер пятнышко пальцем:
– Невероятно.
Она была довольна:
– Да.
– Никаких следов прошлого.
– Почти.
– Почти?
– Никак не избавлюсь от одного.
Я был в недоумении, ведь у ее тела не было секретов от меня.
– Между пальцами ног?
– Нет.
Она уселась на постели на индийский манер и, положив руку между ног, оттянула назад волосы на лобке.
– Раньше у меня было маленькое колечко на клиторе.
– Ты никогда не говорила мне об этом.
– А ты никогда не спрашивал.
Я поднес лампу ближе.
– Видишь? – спросила она, коснувшись пальцем мускусных складок немного выше клитора. – Такой малюсенький шрамик.
Там действительно был небольшой выпуклый шрам, больше похожий на валик. Я потрогал его пальцем.
– Ты сняла кольцо, когда познакомилась с Чарли?
– Да.
Я поставил лампу обратно на стол.
– Тебе очень не хватает этого колечка?
– Очень. – Она встала и натянула трусики. – Чарли скоро придется отправиться в путешествие, – сказала она. – В Китай и Японию.
– Что, деловая поездка?
– Да, и он хочет, чтобы я побывала в этих странах.
– Тебе надо ехать.
– Я тоже так думаю.
Она вышла на кухню и вернулась с сигаретой в руке.
– Я, должно быть, ненормальная.
– Почему?
– Я сказала Чарли, что поквитаюсь, с кем надо.
– И ты действительно поквитаешься?
– Надеюсь, что нет. – Она выдула изо рта длинную струю дыма. – Что ты увидел, когда просматривал пленку с Хоббсом?
– В прямом смысле?
– Нет, я имею в виду, что именно ты понял… ну, про меня.
Я вспомнил, как она вжималась в тучное тело мужчины и с каким удовольствием слушала его речи.
– Мне кажется, я понял, чем тебе понравилось его общество. Он уловил в тебе нечто особенное, а в других ты не находила такого понимания, и ты отдалась ему целиком и полностью. Отчасти это произошло из-за того, что он намного старше.
Она натянула майку, плотно облегавшую ее грудь.
– Отчасти поэтому и ты мне нравишься.
– А почему бы тебе не выйти замуж за более пожилого мужчину?
– Они слишком проницательны и сразу меня раскусывают.
– И Хоббс?
– В три секунды.
– Но ты ведь виделась с ним еще раз.
– Да.
– Должно быть, это взбесило Саймона.
Она шумно выдохнула:
– О да! – И снова начала рассказывать мне, как Хоббс прислал ей небольшой подарок, а Саймон пристал к ней с расспросами, откуда он взялся.
– И что ты ему сказала?
– Я сказала, что это просто подарок от друга, но Саймон видел ту видеокассету, а значит, все то же самое, что и ты. Поэтому он и устроил эту штуку с миссис Сигал. Я хочу сказать, что до некоторой степени подозревала нечто подобное, но, знаешь, не имела ни малейшего представления, как это было сделано. Я не понимала, как это можно устроить. – Она нашла в стенном шкафу джинсы. – В любом случае главное в Чарли то, что он никогда не причинит мне боль. Он всегда будет мил со мной.
В ее словах не чувствовалось симпатии к Чарли; тут была какая-то загвоздка для нее, словно ее заставили выбрать из двух зол и Чарли был меньшим из них. Как подсказывает мой опыт, у мужчин и женщин, обладающих эдакой животной стойкостью, стойкость эта сформирована ходом событий. Они узнают, что жизнь требует умения хладнокровно переносить любую боль. Ни я, ни моя жена не принадлежим к людям такого типа, и мне хотелось бы быть уверенным, что и мои дети не станут такими. Но мир полон этих людей. Среди них и чернокожие мальчишки на улице, которым нет еще и восьми лет; и китаянки, торгующие свиными головами в центре города, и многие полицейские. Они будут делать все необходимое, чтобы выжить; они будут скрывать и защищать свою ранимость ото всех, за исключением тех, кто не может причинить им боль. Но самое главное, они будут утверждать свое превосходство, если оно появится.
Зазвонил телефон. Кэролайн сняла трубку:
– Привет, дорогой.
С минуту она просто слушала.
– Да. Да. Блеск. Конечно. Смогу… Он в моем ящике. Разумеется. Отлично. Да. Пока.
Она положила трубку и посмотрела на меня:
– Завтра я улетаю в Китай.
Потом мы сумели попрощаться, и даже если этот момент должен был стать последним, когда мы вообще видели друг друга, догадаться об этом было невозможно, такой беззаботной была Кэролайн. Я видел, что мысленно она уже переключилась на поездку – на Чарли, одежду, паспорт, остальной мир.
Но теперь я кое-что знал. Мне, например, было известно, что ключ, как и сказал Хоббс, действительно находился в квартире Кэролайн. И я помнил, что в полиции беседовали с корейцем – владельцем дома номер 537 по Восточной Одиннадцатой улице, а не с Сигалами. Я также знал, что Саймон Краули заезжал домой к миссис Сигал в день своего исчезновения. Я позвонил миссис Сигал из телефонной будки рядом с домом Кэролайн.
– Мне надо задать вам еще пару вопросов, – сказал я ей.
– Подождите, я только приверну звук у телевизора.
Услышав снова в трубке ее голос, я спросил, хорошо ли она помнит тот день, когда Саймон был у нее в последний раз.
– Да, конечно.
– Скажите, в тот день он что-нибудь взял у вас?
– Не помню…
– Ключ… не брал ли он у вас какой-нибудь ключ?
– Возможно, брал.
– Ключ от дома номер 537 на Восточной Одиннадцатой улице?
– У нас много ключей.
Я попытался вспомнить дату, когда был продан этот дом.
– Миссис Сигал, я полагаю, что вы уже закончили операцию по продаже этого здания новому владельцу, какому-то корейцу. Вам, вероятно, пришлось отдать ему ключи от дома. Видите ли, я случайно узнал, что он получил эти ключи.
– Да.
– Но тогда зачем вы хранили у себя дубликаты этих ключей?
– Ох, я не помню… я… он… они собирались снести здание, вот как было.
Да, было во всей этой истории что-то, чего я никак не мог понять. У Саймона был ключ от дома номер 537, но ведь новые владельцы поставили там другие замки. Возможно, замки сменили не тогда, когда он туда входил, а потом, через несколько дней после его смерти, но еще до того, как нашли его тело.
– По вашим словам, вы, миссис Сигал, знали, что именно там и нашли Саймона, и знали это точно.
– Я… да…
– Так почему же вы не сказали в полиции, что у Саймона был ключ от этого дома?
– Мистер Рен… я… это было очень трудное время, мы страшно нуждались в деньгах…
Она замолчала, и я слышал в трубке лишь ее взволнованное дыхание. Наконец-то я кое-что понял.
– А может быть, все дело в том, что вы, миссис Сигал, и новый владелец дома скрыли некую часть сделки? Вы продали ему дом по очень низкой цене и получили взятку наличными, не так ли?
– Все это, знаете ли, очень сложно. Мы… конечно, условия мы обговорили…
Я повесил трубку. Она была сильно напугана и ничего больше. Полиция не сумела объяснить, как тело Саймона Краули оказалось на месте снесенного здания, заранее предположив, что он не был в здании до своей кончины. Но наличие ключа у миссис Сигал разрушало это предположение. Допустим, Саймон вошел в здание, воспользовавшись ключом. Но разве полиция нашла хоббсовский ключ на теле Саймона и затем вернула его Кэролайн? Это была важная деталь, и я прочел бы об этом в отчете детективов. Полицейские быстро установили бы, что ключ подходит к замку, и нашли бы объяснение, откуда там взялось тело. Нет, если ключ и покинул здание, то каким-то иным способом; его одиссея выглядела так: он попал во владение Кэролайн, затем его взяли люди Хоббса, потом сам Хоббс. Теперь он у меня.
Но потом до меня дошло, что ключ не имел отношения к проникновению Саймона в здание, по крайней мере, он не позволил бы ему войти в дом номер 537 через парадную дверь, поскольку, как говорилось в отчете детективов, компания «Джек-Э Демолишн» перед сносом соорудила навес над тротуаром спереди и позади дома. Чтобы добраться до парадной двери дома номер 537, Саймону понадобился бы ключ от замка цепи, закрывающей дверь навеса, а его у миссис Сигал не было.
Это запутывало дело. У меня был ключ, который, возможно, подходил к уже не существующему зданию и который нельзя было использовать, когда здание достаивало последние дни. Это сводило меня с ума. В этом деле было что-то, чего я не понимал.
Моя машина все еще оставалась в Квинсе, так что мне пришлось взять такси, чтобы отправиться в Элфебет-Сити. Отходящие от проспекта заснеженные улицы были почти безлюдны. На Одиннадцатой улице я нажал кнопку звонка дома номер 535, и через минуту мне ответила миссис Гарсия. Она впустила меня, и мы пошли по коридору еще раз вниз, по короткой лесенке, мимо детских велосипедов, через дверь с табличкой «КОНТОРА», туда, где ее зять Луис сидел за своим маленьким письменным столом.
