– Мне нужно увидеться в Париже кое с кем: с мэтром Тибо, с месье Фурнье из французской сыскной полиции – довольно меланхоличный, но весьма толковый человек, – а также с отцом и сыном Дюпонами. Так вот, мадемуазель Джейн, мне хотелось бы, чтобы вы взяли на себя сына, пока я буду беседовать с отцом. Вы очаровательны и чрезвычайно привлекательны – я уверен, месье Дюпон запомнил вас.
– Я встречалась с ним уже после судебного следствия, – сказала Джейн, слегка зардевшись.
– В самом деле? И как же это вышло?
Покраснев еще гуще, Джейн рассказала об их встрече в «Корнер-хаус».
– Превосходно. Это облегчает дело. Как здорово, что мне пришла в голову мысль взять вас с собой в Париж… Теперь, мадемуазель Джейн, внимательно слушайте. Старайтесь не заводить разговор о мадам Жизель, но если Жан Дюпон сам заговорит на эту тему, не избегайте ее. Было бы очень хорошо, если б вы, не говоря об этом прямо, создали у него впечатление, что леди Хорбери подозревается в убийстве. Можете сказать, что я приехал в Париж для того, чтобы посовещаться с Фурнье и выяснить, какие деловые отношения связывали леди Хорбери с покойной.
– Бедная леди Хорбери – вы используете ее словно ширму!
– Она не вызывает у меня никаких теплых чувств – eh bien, пусть от нее будет хоть какая-то польза.
Поколебавшись несколько секунд, Джейн спросила:
– Вы ведь не подозреваете молодого месье Дюпона?
– Нет-нет, мне просто нужна информация… – Сыщик бросил на нее испытующий взгляд. – Он вам нравится, этот молодой человек? Il est sex appeal?[46]
Джейн рассмеялась:
– Я бы так не сказала. Он простодушен, но довольно славный.
– Значит, вы считаете его очень простодушным?
– Да. Наверное, он такой потому, что ведет уединенную жизнь.
– Согласен. Он, к примеру, не имеет дело с зубами. Ему не приходилось испытывать разочарование, наблюдая за тем, как народный герой трясется от страха в стоматологическом кресле…
Джейн снова рассмеялась:
– Не думаю, что среди пациентов Нормана были народные герои.
– Теперь это не имеет значения, ведь он собирается в Канаду.
– В последнее время он говорит о Новой Зеландии, поскольку считает, что ее климат понравится мне больше.
– Во всяком случае, он патриот – отдает предпочтение исключительно британским доминионам…
– Я надеюсь, что необходимость в переезде – куда бы то ни было – скоро отпадет, – сказала Джейн и вопросительно взглянула на сыщика.
– Хотите сказать, вы верите в Пуаро? Обещаю вам, я сделаю все от меня зависящее. Но мне не дает покоя ощущение, мадемуазель, что существует персонаж, который еще не появлялся в свете рампы… – Покачав головой, он нахмурился: – В этом деле присутствует неизвестный фактор, мадемуазель. Все указывает на это…
Спустя два дня после приезда в Париж Эркюль Пуаро и его секретарша ужинали в ресторане в компании приглашенных детективом отца и сына Дюпонов.
Джейн находила, что старый месье Дюпон столь же обаятелен, как и его сын, но у нее практически не было возможности поговорить с ним. Расшевелить Жана оказалось таким же непростым делом, как и в Лондоне. Тем не менее ей очень импонировал этот симпатичный, доброжелательный, скромный молодой человек.
Смеясь и болтая с ним о всяких мелочах, Джейн одновременно с этим внимательно прислушивалась к разговору двух пожилых мужчин. Интересно, думала она, что за информация интересует Пуаро. Насколько она могла слышать, он не касался темы убийства. Детектив расспрашивал своего собеседника об археологических изысканиях в Персии, и его интерес представлялся вполне искренним. Месье Дюпон явно наслаждался общением с ним. Редко ему доводилось встречать такого внимательного и благодарного слушателя.
Трудно сказать, кто предложил, чтобы молодые люди пошли в кино, но когда они удалились, Пуаро придвинул стул ближе к столу и, казалось, приготовился с еще бо́льшим усердием приобщиться к миру археологии.
– Наверное, в наши трудные времена нелегко добывать средства на столь масштабные исследования. Вы принимаете частные пожертвования?
Месье Дюпон рассмеялся:
– Мой дорогой друг, мы вымаливаем их чуть ли не на коленях. Но наши раскопки не вызывают большого интереса у общественности. Она требует зрелищных результатов! Больше всего людям нравится золото – много золота! Просто порази-тельно, как мало интересуют среднестатистического человека гончарные изделия. Вся романтика человечества может быть выражена посредством их. Дизайн, текстура…
Месье Дюпона несло. Он умолял Пуаро не позволять вводить себя в заблуждение авторам всевозможных публикаций, в которых приводятся ложные данные и антинаучные выводы, и тот торжественно обещал ему не поддаваться обману.
– Вас устроило бы пожертвование в сумме, скажем, пятьсот фунтов? – спросил Пуаро, принеся клятву.
От волнения месье Дюпон едва не упал на стол.
– Вы… Вы предлагаете мне эту сумму? Это просто поразительно! Самое крупное пожертвование, какое мы когда-либо получали!
Маленький бельгиец кашлянул.
– Надеюсь, я могу рассчитывать на… небольшую любезность…
– О да, конечно, сувенир — какие-нибудь образцы гончарных изделий…
– Нет-нет, вы меня не поняли, – поспешил прервать его Пуаро. – Речь идет о моей секретарше – этой очаровательной девушке, которая ужинала вместе с нами. Не могла бы она сопровождать вас в вашей следующей экспедиции?
Несколько мгновений месье Дюпон не мог прийти в себя от изумления.
– Ну что же, – сказал он наконец, потянув себя за ус, – это можно было бы устроить. Я должен посоветоваться с сыном. С нами отправляются мой племянник с женой. Предполагалось, что это будет семейная экспедиция. Тем не менее я поговорю с Жаном…
– Мадемуазель Грей очень интересуется гончарными изделиями. Она очарована всем, что связано с прошлым. Участие в археологических раскопках – мечта ее жизни. Кроме того, она великолепно штопает носки и пришивает пуговицы.
– Весьма полезное качество.
– Не правда ли? Итак, вы рассказывали мне… о гончарных изделиях Суз…
Месье Дюпон с энтузиазмом возобновил свой монолог, посвященный выдвинутым им теориям о Сузах I и Сузах II.
Вернувшись в отель, Пуаро увидел в холле прощавшихся Джейн и Жана Дюпона. Когда они поднимались в лифте, детектив сказал:
– Я нашел для вас чрезвычайно интересную работу. Весной вы отправитесь с Дюпонами в экспедицию в Персию.
Джейн воззрилась на него в изумлении.
– Вы с ума сошли!
– Когда вам поступит это предложение, вы примете его со всеми возможными выражениями радости.
– Я ни под каким видом не поеду в Персию, поскольку отправляюсь с Норманом в Новую Зеландию.
– Дитя мое, – сказал Пуаро с улыбкой, – до марта еще несколько месяцев. Выразить радость – совсем не то же самое, что купить билет… Кстати, я тоже сказал месье Дюпону, что готов пожертвовать на экспедицию, но чек при этом не выписал! Между прочим, завтра утром я куплю для вас справочник по доисторическим гончарным изделиям Ближнего Востока. Я сказал, что вы очень интересуетесь этим.
Джейн вздохнула:
– Должность вашей секретарши не очень-то похожа на синекуру… Что-нибудь еще?
– Да. Я сказал, что вы прекрасно штопаете носки и пришиваете пуговицы.
– И это я должна продемонстрировать завтра?
– Возможно, – ответил Пуаро, – если только они не поверили мне на слово.
На следующий день, в половине одиннадцатого утра, в гостиную Пуаро вошел меланхоличный месье Фурнье, выглядевший гораздо более оживленным, чем обычно, и сердечно приветствовал маленького бельгийца, пожав ему руку.
– Месье, я хочу вам кое-что сказать. Мне кажется, я наконец понял смысл того, что вы говорили в Лондоне по поводу духовой трубки.
– Ага! – У Пуаро просветлело лицо.
– Да, – сказал Фурнье, располагаясь в кресле, – я много размышлял над вашими словами, снова и снова говоря себе: «Невозможно, чтобы преступление было совершено так, как мы это себе представляем». И наконец – наконец – я увидел связь между этой неотступной мыслью и вашими словами о духовой трубке.
Пуаро внимательно слушал его, не произнося ни слова.
– В тот день в Лондоне вы сказали: «Почему духовая трубка была найдена? Ведь от нее легко можно было избавиться, просунув через вентиляционное отверстие». И я думаю, что сейчас у меня есть ответ на этот вопрос. Духовая трубка была найдена потому, что убийца хотел, чтобы она была найдена.
– Браво! – воскликнул Пуаро.
– Стало быть, вы это имели в виду тогда? Очень хорошо. Но я пошел еще дальше. Я задался вопросом: «Почему убийца хотел, чтобы духовая трубка была найдена?» И нашел на него ответ: «Потому что духовая трубка не использовалась для убийства».
– Браво! Браво! Я пришел к тому же выводу.
