Эрвин заблаговременно открыл перед Анной дверь и придержал ее за локоть, чтобы она не скатилась вниз по лестнице. Ее же гнала вперед какая-то неведомая сила.
— Мы должны туда съездить. — Она подняла глаза на Эрвина.
— Куда? — не понял он.
— К пеньку! — скомандовала Анна.
— Иначе ты не успокоишься?
— Конечно, нет! А ты можешь быть спокойным, когда твой друг пропал?
— Я не верю, что с ним произошло что-то серьезное, — ответил Эрвин. — Марат — такой балабол!
— Если Марат балабол, это еще не значит, что он не мог попасть в плохую историю, — возразила Аня, останавливаясь перед стильной ярко-красной машиной спортивного типа. — Твоя?
— Интуиция? — улыбнулся Эрвин и открыл перед ней дверцу.
— Пижон, — фыркнула она, садясь и недоумевая, почему при прикосновении пятой точки к упругому кожаному сиденью боль стреляет в голову. Какая связь?
Анна назвала адрес, который сообщил ей звонивший мужчина, и Эрвин, знающий окрестности как свои пять пальцев, вдавил педаль газа.
— Тебя явно полюбил Симон. Ни одно преступление, с его слов, не обходится без твоего участия, — покосился на нее Эрвин.
— Я оценила твою иронию.
— Это его ирония, — возразил Эрвин.
— Но я ничего не могу поделать, ведь люди сами тянутся ко мне и доверяют свои тайны, — продолжала Аня, стараясь смотреть в одну точку на дороге, чтобы ее не вырвало в салоне этого роскошного и, как оказалось, быстрого авто.
— Ага, ты вызываешь доверие у кровожадных маньяков и их потенциальных жертв. Кстати, может, ты уже общалась с убийцей? Напряги память!
— Не могу, — вяло ответила Аня.
— Что?
— Напрячь что-либо не могу, голова болит до темноты в мозгах, извините, в мозге. Хотя… — Аня уставилась на Эрвина расширившимися глазами.
— Что? — Эрвин не отличался оригинальностью в постановке вопросов.
— Скорее всего, ты прав, убийца среди нас! Недаром моя свекровь сказала, что кого-то узнала. Тихий маленький городок — и череда таких зверств! — задумалась Анна.
— А говоришь, что плохо соображаешь, — покосился на нее Эрвин, сворачивая на лесную дорогу. — Прости за настойчивость, но катализатором этих преступлений стала ты, только с твоим появлением все и началось.
— Старая больная женщина и я — мухи за всю жизнь не обидевшая, что такого мы могли сделать, за что нас решили убить?
— Только на себя-то ты много не бери. По-моему, покушались на твою свекровь, а тебя и пальцем не тронули, — сказал Эрвин таким тоном, что Анне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
— Ты жалеешь, что не прибили всех приехавших из России?
— Дурочка.
— Уменьшительно-снисходительное слово — самое противное, что я слышала, — ответила Анна. — Теперь и Марат пропал, какая связь?
— Он и твоя свекровь — оба из России. Он и Кристина любовники, — размышлял вслух Эрвин.
— Ключевой человек Марат? — предположила Анна.
— Найти бы его, — теперь уже обеспокоился и Эрвин.
— У меня плохое предчувствие, — сказала Анна.
Эрвин остановил машину.
— Кто это сделал с Кристиной и твоей родственницей? Я бы задушил его голыми руками.
— Я бы тебе помогла.
— Вот только почему ты решила взвалить груз раскрытия этого дела на свои хрупкие плечи?
— А на кого еще рассчитывать? — отмахнулась Анна.
— Это у вас в России женщины любят жаловаться, что перевелись мужики и рассчитывать им бедным больше не на кого. Но ты сейчас не в России, — напомнил Эрвин, смеясь одними глазами.
— Что характерно, везде одна и та же проблема. Какие дела способен расследовать Симон? Кто напился в ресторане и облевал клумбу друга? Или кто по ошибке надел не свою шляпу с пером? Он найдет шляпу, я не сомневаюсь, только если она будет подписана с внутренней стороны фамилией владельца.
— То есть расследование кровожадных убийств ты ему не доверила бы? — уже вовсю улыбался Эрвин.
— Здесь нужно немного шевелить и мозгами, и ногами. А с вашей зажиточной размеренной жизнью мозги уже заплыли жирком, — уверенно заявила Анна.
— Значит, помочь нам может только женщина, находящаяся на грани нервного срыва, то есть ты? К тому же — иностранка!
— Правильный вывод, и мне не до смеха! Только почему это я на грани нервного срыва? — удивилась Аня, которой было неудобно сидеть в машине с низкими сиденьями, как на гонках «Формулы-1».
— А ты себя в зеркале с утра видела?
— А ты не знаешь, что многие женщины с утра выглядят не так, как вечером? Или ты не оставался с ними до утра? Так сказать, не оказывал им такой чести?
Эрвин уже смеялся в голос.
— Ну ты и язва!
— Я честная и прямая женщина, рублю правду-матку в лицо, хоть это некоторым и не нравится.
— С тобой мне нравится просыпаться по утрам, — успокоил ее Эрвин.
— Я тронута до глубины души. А почему мы стоим?
— А мы на месте, сыщица ты моя. — Эрвин вылез из машины и открыл дверь перед Анной.
Она оглядела окрестности, уже не обращая внимания на пьянящий своей чистотой воздух. Горизонт закрывали пологие горы, поросшие деревьями и кустарником так плотно, что издалека казалось, словно они устланы зеленым сукном, как бильярдный стол.
— Вот эта отметка, — подал голос Эрвин. — Что мы будем искать? Я не вижу в округе ни одного жилища.
— Для начала найдем пень, — решила Анюта, сжав голову руками и делая несколько неуверенных шагов в сторону леса.
— Зачем? Деньги класть уже поздно, да и нет у меня с собой столько наличности, если только чек!
— Пойдем, говорю! Чек! Нужен ему твой чек! Только — «налик»!
— Какой жаргон! — удивился Эрвин.
— В следующий раз к выбору невесты подходите более ответственно, — посоветовала ему Аня.
— Хорошее занятие для влюбленной пары — искать какой-то гнилой пень, — пробубнил Эрвин.
— Между прочим, я тоже из России и знаю Марата и Кристину, да что там говорить, и свою бывшую свекровь тоже! Ты не боишься, что и меня убьют?
— А почему, по-твоему, я не отходил от комнаты, где ты лежала со своим сотрясением? — вопросом на вопрос ответил Эрвин.
За «милыми» разговорами, вернее перебранками, они вышли на маленькую опушку, выглядевшую весьма умиротворенно: зеленая, кое-где пожухлая трава, клевер и другие мелкие цветы и порхающие над всем этим великолепием бабочки, стрекозы и менее заметные жучки. Посредине опушки возвышался большой трухлявый пень, портящий своим брутальным видом всю картину. Молодые люди молча приблизились к нему и заглянули внутрь. Похоже, что самой твердой в этом пне была кора, поросшая зеленым мхом, а внутренность полностью прогнила. Сердцевину вымыли из него дожди и выветрили ветры, а кто-то предназначил этот пень под удобное хранилище.
— Ну?! Теперь ты веришь мне? Я не выдумала пень, мне о нем сказал звонивший маньяк, похитивший Марата! — торжествующе заорала Аня, заглушая пение птиц.
— Ах вы уроды! Сейчас я вам покажу! — раздался в ответ грозный мужской голос.
Анна удивилась столь бурной реакции Эрвина, не сразу сообразив, что орет не он.
— Что это? — оторопела Аня.
— Перестреляю всех! — прокричали из-за кустов.
Аня расширившимися от ужаса глазами посмотрела на Эрвина, словно спрашивая: «Ну, что я тебе говорила?»
— Деньги принесли? — рыкнул голос.
Эрвин беспомощно озирался вокруг, не зная, с какой стороны закрыть собой Аню. Акустика на опушке оказалась такая, что было совершенно непонятно, откуда доносятся угрозы.
— Выйди, и поговорим, — предложил Эрвин.
— Ага! Нашел дурака! Принесли деньги? — повторил вопрос преступник.
— Что с Маратом? — Анна сглотнула слюну.
— Вспомнили о дружке?! Не поздновато ли? Когда были должны деньги принести? А теперь уже никаких гарантий! И никаких гарантий, что я не убью вас прямо сейчас, а потом не обшарю карманы. Даю последний шанс выложить миллион и унести отсюда ноги, и только заикнитесь обо мне в полиции, я вас сам найду и уничтожу.
— А кредитку принимаете? — спросил Эрвин, и более идиотского вопроса Анна не слышала за всю жизнь.
— Что?! Издеваетесь еще?! — заорал мужчина, и раздались выстрелы. Аня только увидела, как щепки и кусочки земли полетели ей на ноги. — Замочу!! Следующие пули полетят в вас! — бесновался преступник, явно заждавшийся своего выкупа.
Эрвин внезапно схватил Анну в охапку и кинулся в чащу. Вслед им полетели пули, срезающие вокруг ветки и листочки.
Эрвин несся сквозь чащу со своей тяжелой ношей семимильными шагами. Преступник преследовал их. Руки, ноги и больная голова Анны безвольно болтались. Перед глазами с огромной скоростью мелькали ботинки Эрвина и цветы в траве. Периодически открытые части тела Анны что-то больно царапало, иногда даже срывая кусочки ткани с ее одежды. Анну замутило, и она проговорила что-то вроде «Брось меня, спасайся сам» или «Я буду ждать тебя с подмогой». Но Эрвин не слышал ее, а по тому, как он чертыхался, было понятно, что от преследователя они не отрываются.
