У меня мама актриса. Просто мне это занятие неинтересно.
У меня совсем другая профессия. Мы можем быть свободны? — повернулась она к следователю.
— Полагаю, тебе нечего сказать по поводу инцидента?
— Какого инцидента? — захлопала ресницами Цветкова. Ее голубые глаза были чисты и невинны.
— Ты отплясывала здесь с цыганским табором, а стриптизёрши кормили комаров где-то за городом. Разве это честно?
— Наверное, произошла какая-то путаница, — кротко произнесла Яна. — Но ничего, всё поправимо. Не съели же комары ваших красоток без остатка, Мартин Романович. Вернутся и спляшут круче обычного!
— Вы свободны, — засмеялся следователь.
— Да не будет больше никакого шоу, хватит уже. Яна, подожди! — Мартин кинулся вслед за гордо удаляющейся Цветковой. — Подожди, куда ты? Нам нужно поговорить. Я постоянно выгляжу идиотом, стой!
Яна остановилась и повернулась к Мартину.
— Мне кажется, что мы уже всё выяснили. Всё уже сказано. Ты сиганул от меня в ресторане, словно я прокажённая. Ушёл и бросил меня. Как настоящий джентльмен. И колечко мне не нужно. Нет, я оценила размах ценовой политики, но это всё пустое. Мне прощальный подарок не нужен, я обойдусь, уверяю тебя.
Мартин попытался притронуться к ее плечу, но она сбросила его руку.
— Это не прощальный подарок, — сказал Мартин, — я просто хотел сделать тебе приятное. Когда я увидел этот нежный и сияющий камень, сразу же подумал о тебе.
— Да, ты сделал мне приятное, — задумчиво посмотрела на него Яна. — Тебе это удалось.
— Прости меня, — улыбнулся Мартин и обнял ее. — Я был взбешён. Я решил, что стал тебе полностью безразличен. Значит, ревнуешь? Получается, есть чувства…
Яна слышала стук его сердца, ей казалось: еще немного — и оно выскочит из груди.
— Мартин, не надо. Мне пора, — отстранилась она.
— В свой замок? — усмехнулся он.
Яна промолчала.
— Какой замок? — встрепенулся Константин Павлович. — О каком замке идёт речь?
— Яна живёт с князем Карлом Штольбергом. В Чехии у них настоящий средневековый замок, — пояснил следователь.
— Карл Штольберг? — округлил глаза Константин Павлович. — Да я же его знаю! Очень влиятельный человек.
Я вместе с ним открывал русско-чешский культурный центр. Это было очень значимое событие для города, оно освещалось и по телевидению, и во всех информационных источниках. С ума сойти! Так вы его жена? — с восторгом посмотрел он на Яну.
Та отрицательно качнула головой.
— Скорее, сожительница. Официально мы не зарегистрированы, но у нас общая дочь.
— Очень приятно! Не ожидал, честное слово, не ожидал… — растерялся чиновник.
В этот момент Мартин схватил Яну в объятия и прильнул к ее губам.
Присутствующие оцепенели. Чиновник даже рот раскрыл от удивления.
Ольшанский первый пришёл в себя и пояснил:
— С господином Вейкиным Яна давно знакома…
— С ума сойти. Женщина Штольберга и Мартин Вейкин… Как интересно! Просто захватывающий сериал, сценаристов не надо, сиди, смотри и записывай…
Яна упёрлась кулачками в широкую грудь Мартина и попыталась оттолкнуть его. Он не отпускал. Именно в этот момент зашла Ольга и совершенно оторопела.
— Ты? Это она? Но как?
Иван Демидович все-таки помог Яне освободиться от Мартина.
— Да, это она! Единственная и неповторимая Яна Цветкова! Но нам пора, господа. А вы, дамочка, закройте рот и не стройте другим козни, сами в эту яму и попадёте. А ты, Мартин, я думаю, услышал меня… — Он закончил свою загадочную речь и повёл Яну за руку к выходу.
Мартин попытался остановить ее:
— Яна, подожди! Возьми, пожалуйста, кольцо, оно твоё. Я настаиваю.
— Прости, Мартин, не могу. Кольцо очень дорогое. Да и зачем оно мне? На светские рауты я не хожу. На память о тебе? Я лучше запомню этот поцелуй. Пока, дорогой, — улыбнулась Яна и, подхватив Ивана Демидовича под руку, ускорила шаг. — Пошли, у нас мало времени.
Дверь за ними захлопнулась.
Яна и Иван Демидович двинулись по длинному коридору к выходу.
— Молодец! Я горжусь тобой! — сказал старый актёр. — Умница! У нас всё получилось. Ты видела глаза Мартина? Он до конца своих дней не забудет, кого потерял. Потому что ты — одна-единственная и неповторимая, и это понимают все. Яна, Яна, ты что? Ты плачешь? — испугался Иван Демидович, когда она повисла на его плече, беззвучно рыдая.
— Как ты не можешь понять? Я не хочу, чтобы он меня терял! Я не знаю, что делать, — всхлипнула она.
Иван Демидович погладил Яну по голове.
— Ну почему я не Старик Хоттабыч? Эх, сейчас бы выдернул волосок из бороды, прошептал желание, и ты была бы счастлива!
Яна улыбнулась.
— А где же твоя борода, дорогой джинн? И где твоя медная лампа, в которой ты томился тысячелетия?
Старый актёр машинально провёл ладонью по бритому подбородку.
— Борода? Скоро отрастёт! И я исполню все твои желания! Только не плачь.
В конце коридора послышались торопливые шаги. К ним приближалась цыганка.
— Яночка, успокойся, — вытер у Яны слёзы со щёк Иван Демидович. — Смотри, это Лада!
Яна оторвалась от его груди и пошла навстречу цыганке.
