– А это кто?
Дэн закашлялся и вяло махнул рукой.
– Долго объяснять.
– Что это за слониха? Зачем ты впустил ее?! Уже одной бабы не хватает, решил поэкспериментировать?
– Долго объяснять, – тупо повторил Дэн.
Снова затрезвонил телефон, и он смог наконец взять трубку.
– Але. Да. Привет. Я? – растягивая слова, говорил он. – Я на даче. А что? Как дела?
Дэн обвел бессмысленным взглядом комнату.
– У меня все нормально.
«Да уж. Полный разгром и два трупа. Еще один, судя по всему, в коридоре – все ок, ребята. Бывают в жизни огорчения, ла-ла-ла…»
Он облизал губы и издал истеричный смешок.
– Может, не надо? Але?
– Кто это? – с подозрением спросил Андрей, когда его брат швырнул телефон на стол.
– Моя манда. Люда, жена то есть, – безмерно уставшим голосом сказал Дэн. – Она едет сюда. К подружке приехал муж и разогнал девичник.
– Какой девичник?
– Долго объяснять.
Андрей смахнул со лба слипшиеся от пота волосы.
– Ты мне деньги вроде собрался вернуть, Дэн. Так приятно осознавать, что у меня есть порядочный и честный брат, на которого всегда можно положиться.
Самохин непонимающе смотрел на близнеца, затем его глаза расширились. Он разевал рот, тыкая пальцем за спину, и Андрей, чувствуя неладное, обернулся.
Надежда медленно выпрямлялась. С вытаращенными глазами и блестящим от льющейся потоком крови лицом она выглядела как зомби из жерла преисподней. Встав на колени, она поползла к дивану, открывая и закрывая рот, словно шкатулку – крышка открылась, крышка закрылась… Гвоздодер торчал из пробитого черепа, подрагивая при каждом движении беглой заключенной.
– Нет… Нет, нет, – не веря своим глазам, забормотал Дэн.
Из глотки Андрея вырвался клекот. Трясущимися руками он взялся за валяющийся на ковре кактус. Раздирая пальцы в кровь, он ткнул им в лицо Надежды. Она моргнула. Андрей навалился на нее. Вереща от боли и напряжения, он пытался запихнуть кактус в раззявленный рот Надежды. Неожиданно огромные руки женщины сомкнулись на шее молодого человека. Андрей захрипел, но тем не менее продолжал с усилием проталкивать кактус дальше, пока он, разорвав губы мычащей зэчки, не втиснулся ей глубоко в глотку. Она мотала головой, как отряхивающаяся от воды собака. Но хватка ее не слабела, и лицо Андрея стало лиловым.
– По… по… помоги, – прохрипел он.
Дэн лихорадочно оглядывал комнату. Его полубезумный взгляд остановился на рогах косули на деревянном медальоне, который им в свое время отдал отец Люды – они висели на стене чуть левее часов. Стараясь не думать о стреляющей болью ноге, Дэн пополз к ним. Когда ему удалось сорвать со стены рога, Андрей уже не звал на помощь, а еле слышно сипел, звук напоминал воздух, выходящий из пробитого футбольного мяча.
Закусив до крови губу, Дэн скатился на пол. Бедное колено задело ножку стола, и он взвыл, чуть не потеряв сознание – теперь помимо торчащего в ноге шомпола ему чудилось, что в его несчастное колено насосом закачивают серную кислоту. Превозмогая дикую боль, он пополз к копошащейся окровавленной массе.
Лицо Андрея было уже синюшного оттенка, его глаза с полопавшимися сосудами закатились.
Всхлипывая, Дэн вцепился в мокрые от крови волосы Надежды и, ухнув, из последних сил ударил, метя в горло. Изогнутый рог распорол шею, и Надежда задергалась в агонии. Наконец ее хватка ослабла, и Андрей откатился назад, кашляя и хрипя.
Дэн ударил снова, увеличивая рану на ее могучей шее. Лопнула артерия, и тугая струя крови забила фонтаном, тут же превратив лицо мужчины в алую маску. Его глаза полезли на лоб, когда он увидел, что Надежда, булькая и отхаркиваясь, пытается приподняться. Она взмахнула рукой, ударив Дэна в живот, и тот покачнулся, закашлявшись. Он не верил своим глазам. Господи, да когда же она умрет?! Ни одно живое существо не может двигаться после таких ран!!
«Она бессмертна?!»
– Сдохни, сука! – рыдая, вопил он. Он взялся за рукоятку гвоздодера, начав дергать его изо всех сил туда и обратно. Надежда пронзительно вскрикнула.
Андрей взял бутылку с черной жидкостью, которая упала во время схватки, и, взревев, обрушил ее на голову женщины, представлявшую собой к тому времени бесформенный комок слипшейся крови и волос. Бутылка разбилась только после третьего раза, и черная жижа залила искаженное в гримасе лицо женщины.
– Сдохни, сдохни… – хрипло, как мантру, повторял задыхающимся голосом Дэн. По его глазам бежали слезы. Он тыкал и тыкал рогами косули в развороченное горло Надежды и уже сквозь дыру видел краешек кактуса… пока на его плечо не легла рука брата.
– Все.
Дэн моргнул. Вытер руками воспаленное, пульсирующее лицо.
Надежда лежала неподвижно, развороченная голова женщины была залита черной смесью вперемешку с кровью. Ее глаза медленно тускнели.
Самохин без сил растянулся на полу.
Андрей плюхнулся на диван. Достав из кармана сигареты и зажигалку, закурил, после чего начал с невозмутимым видом вытаскивать из пальцев колючки от кактуса.
– У тебя йод есть, Дэн?
– Здесь?
– Конечно, здесь, дуралей.
– Здесь нет, – отозвался Дэн. Он смотрел на потолок. Даже он был забрызган кровью. – Дома есть.
– Понятно, – заключил Андрей, вытаскивая зубами застрявшую под ногтем последнюю колючку. Он сморщился и сунул палец в рот.
– Я, наверное, все-таки не сплю. Что тут было, Дэн? Только не втирай мне, что это долго объяснять.
– Она… сказала, что ты забрал… из ее дома эту говенную бутылку, – едва ворочая языком, произнес Дэн. Ему стоило неимоверных усилий приподняться и отползти подальше от трупа Надежды. Даже мертвая, она внушала ему безотчетный ужас.
– Ну, забрал. Ты-то тут при чем? – выпуская дым, спросил Дэн.
– Идиот. Мы же близнецы. Она… приняла меня за тебя. Сука, разбила мне очки.
– А-а-а, – протянул Андрей. Он еще раз скептически оглядел гостиную. – Ты мудак, Дэн. Не мог ничего лучше придумать, когда мне позвонил? А если бы она меня тут пришлепнула?
– Я мудак? – задохнулся от возмущения Дэн. – Это ты дятел сраный! Это все из-за тебя!!! У меня был выбор?!
– Ну, в общем-то, ты прав, – спокойно кивнул Андрей. – Я тоже, наверное, так поступил бы на твоем месте. Ладно… Кстати, где мой долг? Ты сказал, что вернешь его.
– Долг? – переспросил Дэн.
– Двадцать штук, – терпеливо напомнил ему брат.
Дэн тяжело вздохнул.
– Давай в другой раз. Сейчас как-то не до этого.
Андрей усмехнулся и посмотрел на свои окровавленные руки.
– На неделе встретимся. Только не у тебя дома. Ты парень неплохой, но твои сюрпризы меня немного напрягают. Ладно.
– Что «ладно»?
– Я помою руки и сваливаю отсюда, – пояснил Андрей, вставая с дивана.
Дэну показалось, что он ослышался.
– Как?!
– Очень просто. А ты что, хотел меня чаем угостить?
– Нет, постой, – захныкал Дэн. Скрипя зубами от боли, ему удалось взгромоздиться на стул. – Ты ведь не оставишь меня тут? Как я один тут справлюсь?! Что мне делать со всем этим?!!
Андрей развел в стороны руки.
– Братишка, ты уж извини, но ты сам влип. Не впутывай меня в свое дерьмо. Братство братством, а табачок врозь.
Он потушил окурок о ножку стола и, подумав, сунул его в карман.
Нефиг тут уликами разбрасываться, – пронеслось у него в голове.
Он вышел из комнаты.
Дэн заплакал (тюфяк): «Я лузер».
Послышался звук льющейся воды, и через пару минут Андрей заглянул в комнату.
– Когда придут менты, не нужно приплетать мое имя, ладно? У меня и так хлопот с ними хватает. На мне еще условный срок висит.
– Зачем ей была нужна бутылка? – хрипло спросил Дэн. – Что в ней было?
Андрей беспечно пожал плечами.
– Откуда мне знать. Она же двинутая, ежику понятно. Ну, все, пока. Не кашляй.
С щемящим сердцем Дэн слышал, как хлопнула дверь. Все, он один.
Один, с искалеченной ногой, распухшей рукой, сломанным носом и тремя трупами в доме.
Что делать?!
Он громко выматерился. Ему хотелось выть и лезть на стенку, и если бы не нога, он наверняка бы взобрался туда.
Звонить в полицию? И что он скажет? Он весь в крови, как будто только что со скотобойни! Да его сразу в «обезьянник» кинут как подозреваемого!
Ковыляя, он вышел в коридор. Курьер все так же лежал в коридоре, раскидав в стороны руки и ноги, словно загорающий на пляже. Бурча что-то себе под нос, Дэн присел и потрогал его лоб. Теплый.
Самохин приложил ухо к груди мужчины, и из его глотки вырвался вздох облегчения – разносчик пиццы был жив. Просто в глубокой отключке. Ему повезло, что удар молотка смягчила шапка.
«Оттащу его на кухню, – пришла ему в голову мысль. – Если Люда увидит его сразу, как войдет, визгу не оберешься. Ее нужно подготовить…»
Когда он, пыхтя и отдуваясь, приволок грузное тело на кухню, пот лил с него в три ручья, а сердце от перенапряжения разрывало грудь. Дэн ощущал себя на грани потери сознания. Он включил кран и смыл с рук кровь. После этого, подтаскивая больную ногу, зашел в спальню, где поменял заляпанную кровью футболку.
