умер и, знаешь ли, ничего – живу!
– Все мы однажды умрем, Грегори. Это неотвратимый биологический процесс, от которого еще не изобрели волшебной пилюли. Немногим дана роскошь выбрать момент ее наступления.
– Я вот вообще не выбирал! – вставил Тим.
– В смысле «выбрать момент»? Я собирался дожить до старости и умереть в теплой постели, – попытался разрядить обстановку Грег.
– Грегори, разве я просил вас умирать? Я просил написать истинный шедевр, – терпеливо повторил Омович, не опуская руки. – У вас будет столько времени, сколько вам потребуется. Я терпелив и, как вы уже успели заметить, очень щедр.
– Я не вижу подвоха, все очень логично.
Грегори вздохнул, глядя на протянутую руку с идеальным мужским маникюром, розоватую, мягкую и теплую. Перед глазами предстала лужа виски с осколками разбитого бокала, лицо Стоуна, издевающегося над ним…
– Николас Стоун, – наконец сказал Грег и пожал руку Омовича.
– Прекрасно, Грегори, – заключил Омович.
– Только… я не хочу, чтобы это выглядело… Он все же мой тесть…
– Самые близкие люди ранят сильнее всего, – улыбнулся русский. – Не переживайте, Грегори, никто ничего не заподозрит. А теперь, если Вы не возражаете, я отправлюсь домой. Советую Вам хорошенько отдохнуть и подумать, как распорядиться Вашими деньгами.
Омович улыбнулся и отправился к выходу, поскрипывая кожаными ботинками.
* * *
Майкл дежурно улыбнулся сэру Николасу, встречая его из аэропорта и принимая не очень объемный чемодан из его рук. Стоун энергично шагал к парковке, где его уже дожидался подготовленный черный «Крайслер».
– Как ваша рабочая командировка, босс? – спросил телохранитель, как только нажал на педаль газа.
– Могла бы быть и лучше, Майкл. Как все прошло у тебя?
– Я сделал все, что вы велели, и передал результаты тестов этому детективу. Он, оказывается, совсем неплохой парень…
– Замечательно, Майкл, но я не спрашивал твоего мнения относительно мистера Милта, – сухо заметил Стоун.
– Да, босс, прошу прощения. И я получил пакет доставкой из Нью-Йорка…
– Там всё?
– Я не смотрел. Пока даже не распаковывал.
– Тебе и не нужно, Майкл. Ты доставил его журналистам?
– Да, еще вчера… Как ваша дочь, сэр Николас?
В заднее стекло он заметил, как между бровей Стоуна собралась глубокая морщинка. Сэр Николас напряженно молчал несколько секунд, но все же ответил:
– С ней все будет хорошо. Спасибо за твое беспокойство, Майкл.
Трафик был спокойный. Раннее утро. Дорога серебрилась бликами после ночного дождя. Сэра Николаса нужно было доставить сначала в офис, а потом – домой. Сэр Николас не самый приятный из людей, но за 11 лет работы на него Майкл успел привыкнуть к его неповторимой манере. Властный человек, помешанный на контроле, но не сходящий с ума. Стоун мог бы возглавить небольшое государство восточнее Европы и стать авторитарным правителем, которого ненавидел бы собственный народ. Хорошо, что он остановился на бизнесе. Власть развращает, а сэр Николас уже давно у нее в заложниках, но ему хватает ума прислушиваться к критике, чего не хватает многим авторитарным правителям.
Сложно сказать, почему Стоун выбрал именно его в качестве персонального водителя и охранника. Ему практически никто и никогда не угрожал, да это и не пришло бы никому в голову: своими связями Стоун мог превратить в пыль кого угодно, смешать любое имя с грязью. Он редко прибегал к этому, но Майкл был свидетелем, как Стоун безжалостно и хладнокровно терзает своего врага, кусок за куском. Почему он выбрал личным водителем ветерана боевых действий? Он давно перестал задавать себе этот вопрос. Просто так, видимо, ему было нужно.
Серый седан обогнал «Крайслер» на подъезде к Лондону и резко затормозил, Майкл тоже ударил по педали тормоза, сжав челюсть. Седан поехал дальше, но через минуту вновь повторил манёвр.
– Черт подери! Майкл, что с тобой? – возмутился после очередного резкого торможения Стоун.
– Какой-то недомерок тормозит передо мной. Дорога пустая! Езжай! – повысил голос Майкл.
– Так просто обгони его, – потребовал сэр Николас.
Водитель надавил на педаль газа и попытался выехать на встречную полосу, но серый седан тут же вынырнул перед ним, снова резко затормозив, а потом ускорившись. Майкл вернулся в полосу, седан также вернулся и повторил опасный маневр, после чего мгновенно ускорился. Что этот чёрт себе позволяет! Майкл надавил на педаль газа, снова выехал на встречку почти бок о бок с седаном. Стекла тонированы, но он видел силуэт водителя. Охранник опустил стекло, чтобы высказать этому мудаку все, что о нем думает. Водила его игнорировал, он посигналил, буравя глазами силуэт его тупой башки. Тот, наконец-то, опустил стекло: за рулем был плюгавенький мужичок с залысинами маленькими глазками.
– Тебе череп жмет? – прокричал Майкл. – Какого черта ты творишь?
– Смотри на дорогу, – водила мерзко ухмыльнулся и вдавил педаль газа в пол.
Майкл повернул голову: прямо на черный «Крайслер» несся, не сбавляя хода, мусоровоз. Он вывернул руль, но было уже поздно – удалось лишь сместиться от удара, который пришелся на переднее пассажирское сидение. Стрельнули подушки безопасности.
Металл смялся в гармошку, запечатав тело охранника. Машина скользила боком, прижатая к мотору огромного вонючего грузовика, водитель которого не спешил сбавлять скорость. Шикарный «Крайслер» в комплектации «люкс» стремительно превращался в гроб на колесах, сжимающий в себе два хрупких человеческих тела.
Автомобиль подскочил и перевернулся. Наступила мертвая тишина. Майкл был в
