спрятаться, и его не тронут. Ради них он готов носить на себе даже лохмотья, если придется, а все свои сбережения до последнего цента отдавать в чужой карман. Что угодно, лишь бы стены продолжали стоять между ним и остальным семейством Дейлов.
Глава 5. Кодекс настоящего борца с лицемерием
Правило № 5. Правда предпочитает видеть твой затылок. Сними с себя скальп и носи его, как маску.
Дик жадно припал к банке пива Элдер-Дива. Кадык бегал, не останавливаясь. Банка опустела за один затяжной присест.
— Уф-ф… Хорошо.
— Интернетом с нами поделились соседи снизу. Отзывчивые люди, люблю таких, — прочавкал Чип, доедая последний ломоть пиццы с оливками и салями.
По его рассказу, он представился провайдером, вызванным для устранения неполадок сетей в доме. Не прошло и двух минут, как он подключил оставленный наверху ноутбук к их маршрутизатору, заодно что-то наколдовал с переадресациями пакетов данных и их трассировкой, так что теперь отследить его действия в сети было практически невозможно, а если бы след и был взят, то заведомо ложный.
Ноутбук Патриссии же вонял жженым пластиком, но работал. Дику оставалось лишь подивиться способностям толстяка.
— Ты мог бы в Кремниевую долину податься, — задумался Дик, потянувшись к следующей банке. — Двигать человечество вперед.
— Под чьим руководством? Лицемеров и лжецов? Под их началом я разве что атомную бомбу захочу для человечества собрать, но она ведь и так уже давно собрана… — голос Чипа потонул в громкой музыке, раздававшейся из-за стены у соседа по этажу. Лицо толстяка кривилось, будто на пицце вместо салями попадались дольки лимона.
— И так каждые выходные, — пожаловался Дик, с надеждой глядя на Чипа. — Он нарушает закон о тишине, но полицейским все равно, в этот район они не приезжают. Мог бы что-нибудь сделать с его колонками? Или что там играет?
Толстяк с сомнением ущипнул себя за свой второй подбородок.
— Будь у тебя микроволновка и электрошокер, я мог бы сообразить из них устройство…
— Та-ак, — оживился Дик.
— …пушку, способную облучать любую работающую технику в радиусе пяти метров мощными электромагнитными импульсами, начисто разрушая в ней полупроводники…
— Ого.
— И это устройство работало бы даже через стену, то есть, я хочу сказать, соседи заподозрят в этом кого угодно, но только не тебя…
Дик хлопнул в ладоши и с задором потер их. Микроволновки у него не было, как и шокера, но ради такого дела он готов был заморочиться, чтобы их достать.
— Но я не буду этого делать.
— Что?! Почему?
— Я борюсь с лицемерием и только, — толстяк развел руками. — Он не прав, да. Но он и не пытается этого скрыть. Это наглость, но честная.
— И ты готов терпеть, как об тебя вытирают ноги, пусть и с честным лицом? — не поверил Дик.
— Так точно, — серьезно ответил Чип. — Он не скрывает того, что вытирает об меня ноги. Он не пытается это объяснить какими-то благочестивыми мотивами, не пытается внушить, что мне это будет выгодно. Не стучит пальцем по виску, убеждая, что я схожу с ума от несуществующих звуков. Нет, он не дает мне усомниться в себе, как это делают чертовы лицемеры. Он не против моего недовольства. Он дает мне право самому решать, как с ним поступить. Я могу позвонить в полицию или прийти к нему, попытаться дать в морду, и он к этому всегда готов, раз не боится включать свой дешевый рок в поздний час. Это справедливо.
— Да у тебя прям свой кодекс, я смотрю, как у долбанного самурая, — выругался Дик. Подбежав к стене, от которой доносилась музыка, он в ярости пнул ее несколько раз. Тише не стало. Толстяк утешающе протянул ему коробку с пиццей.
— Будешь?
— Не, не хочу, — отмахнулся Дик. У него всегда были проблемы с аппетитом, когда он нервничал.
— Тогда все достанется мне, без обид?
— Пол только потом мне не заблюй.
— Это не то, о чем ты сейчас должен волноваться… — толстяк культурно рыгнул с закрытым ртом. — Лучше скажи, не появились ли еще какие-нибудь идеи, что происходит в голове Жаклин?
— Да. Пока шел, я подумал вот о чем… Смотри, — Дик шагал из угла в угол, допивая свою банку. — Шон проявлял знаки симпатии к Жаклин с самого начала, но она не подпускала его к себе. Однако со мной она заговорила и даже сходила на обед. Но сидела она со мной за столиком ровно до того момента, пока и я не начал констатировать свою симпатию к ней. И даже проявления Боба с его вкручиванием лампочки она тоже отвергла.
Чип не сводил с него своих сосредоточенных синих глаз.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Я думаю, что у нее уже кто-то есть, — выпалил Дик и будто сам опешил от своих слов. Сердце застучало мелкой, противной дробью. — И этот кто-то прямо сейчас лежит с ней в одной постели…
Чип молча притянул к себе ноутбук. На экране возник список контактов в телефоне Дика, в нем он отыскал номер Жаклин.
— Если и существует грязь с подошв в киберпространстве, то имя ей — межсетевой протокол, — пробормотал толстяк. Его пальцы были слишком толсты для клавиш этого ноутбука, но, тем не менее, плагины на экране ловко сменялись один за другим, шаг за шагом приближая хакера к заветному набору цифр.
— Вот ее IP-адрес.
— И что он нам даст?
— Если окажется, что существует другое именное устройство, фиксируемое на серверах провайдера с точно таким же IP-адресом, то у меня плохие новости.
На экране высветилось устройство с таким же адресом. У Дика сдавило виски.
— Могу, — Чип опять зашел в базу данных провайдера и отыскал имя. — Лоуренс Джон Ривз, двадцать пять лет.
— Нет. Это невозможно.
Дик выхватил свой телефон из кармана и начал судорожно набирать Жаклин.
— Что ты делаешь? — воскликнул толстяк. — Она уже наверное спит, ты все испортишь…
— Как я могу что-то испортить, если у нее уже все равно
