– Сейчас мы тебя отопрем! – Винер подошел к клетке, и стал шарить по дверце руками, ища замок.
Наконец нашел, но не мог с ним совладать – мне в темноте было хорошо видно, как он строит гримасы, пытаясь его открыть. Тут я посмотрел на узника, и понял, отчего бедняга мечется – на глазах у него была плотная повязка.
– Обожди, друг! – сказал я Николаю. – Мы не знаем, с кем имеем дело, может быть, дождемся хозяина, а там решим? – говоря это, я не сводил глаз с лица узника, и ясно увидел, что оно приобрело испуганное выражение. Сделав над собой усилие, молодой человек сказал:
– Отпустите меня, пожалуйста! Она скоро вернется, я слышу её запах… Она зла и голодна, нам несдобровать. Я могу помочь вам выбраться до того, как она вернется.
– Кто она? – насмешливо спросил Винер. Он не видел лица говорившего, я же не отрывал от него взгляда, и что-то подсказало мне, что парень не лжет.
– Ответь на мои вопросы, и коли ответишь честно, мы отпустим тебя, слово дворянина! – прошептал я.
– Воля ваша, я готова.
Я в изумлении посмотрел на узника ещё раз. Под лохмотьями разглядел изгибы женского тела. Точно, девица!
– Кто живет в этой избе? – задал я свой первый вопрос.
– Она называет себя Лариссой. Ей подвластны мелкие бесы и лесная нечисть.
Она может обернуться волчицей, и тогда льется кровь. Думаю, она уже знает, что вы здесь. У нас почти не осталось времени… я умираю… бегите… спасайтесь!
Девушка затихла, распластавшись на грязном полу клетки.
Я молча подвинул своего товарища и взялся за замок. Это была китайская щеколда, я уже видел подобные диковины. Щелчок, и дверь в клетку была открыта. Девушка между тем не шевелилась.
– Винер! Встаньте у двери, держите ухват, если что обороняйтесь. – Я бросил взгляд на своего товарища и увидел, что он обомлел от моего вида: как я мог забыть, что в темноте очки светятся!
– Не обращайте внимания, прошептал я. Это чудо изобрел один немец. Гений. Потом при случае…
Послышался странный звук, словно тысячи крыльев невидимых насекомых застучали по потолку, по стенам, по полу. И мне, и Николаю стало не по себе. Ему, наверное, было страшнее – поленья почти прогорели, и он видел только очертания вещей. Одна из ставен слетела с петли – такая жестокая была непогода, и теперь билась о стену дома, наводя на нас ужас.
Было слышно, что кто-то ходит в сенях. Значит, засов не спас. И я, и почти ничего не видящий впотьмах Николай смотрели, не отрываясь, на дверь. В руке брата дрожал пистолет.
Дверь открылась резко, так резко, что нервы Николая не выдержали. Раздался выстрел. На пороге стояла фигура, в плаще с накинутым капюшоном-куколем.
– Ещё шаг, – спокойно сказал я, – и мой приятель сделает Вам дырку в голове! Не так – ли, любезный Николя?
– Да-с. С превеликим удовольствием! – подыграл мне Винер.
Как я и ожидал, голова в капюшоне повернулась в сторону моего спутника, и я успел подскочить и накинуть на эту голову пустую корзину.
– Кто Вы? Что Вам здесь надо? – простонала голова. – Я особа духовного сана!
При этих словах, у меня внутри все возликовало: «Йоган!» – крикнул я, сняв корзину и откинув капюшон, – «дружи…»
На меня щурясь в темноте, смотрело какое-то высохшее чучело.
– «ще…» – закончил я фразу, и почувствовал жестокое разочарование – это был не мой друг
– Где оборотень? – высоким, дребезжащим голосом вопросили мощи.
– Кто? – не понял я. – Вы хотите сказать, Ларисса?
Старик утвердительно кивнул и направился в угол, где стояла клетка.
– Она должна появиться с минуты на минуту! – мне стало стыдно за наше неучтивое обращение – Мы с товарищем готовы принять в засаде на проклятую ведьму самое деятельное участие!
Из угла донесся стон:
– Господь всемогущий! Вы отпустили её! Вы хоть представляете, что Вы наделали?
Тут меня как дубиной по голове огрели – я понял, что хитрая бестия нас провела. Но как ей удалось незаметно выбраться? На ней же были оковы!
Отшельник сидел на полу возле клетки, и казалось, молился. Я коснулся его плеча, но он продолжал бормотать, не обращая на меня ровно никакого внимания.
Винер тоже был потрясен случившимся, а теперь ещё и озабочен судьбой Афрания, которого мы оставили одного, хоть и вооруженного.
– Бедный Афраний! Всю жизнь теперь буду сожалеть о нем!
– Да не сокрушайся раньше времени – пытался я его успокоить, Афраний вооружен. Главное, чтобы коляска твоя сдюжила.
Старец тем временем встал с пола и подошел к столу.
– Кто такие? – строго спросил он, делая нам жест, чтобы садились.
– Граф Алексей Опалинский, – я коснулся подбородком груди. – А это мой друг, Николай Винер, надворный советник. Позвольте узнать, кто Вы, и что мы можем сделать, чтобы хоть как-то возместить то зло, которое совершили по невежеству?
– Она обманула нас! – попытался оправдаться Николя. – Мы думали она жертва некоей Лариссы, мы же не знали, что она и есть… кстати, почему вы назвали её оборотнем? И как ей удалось улизнуть столь незаметно?
Старик как видно, все ещё был удручен происшедшим и зол на нас, потому ответил сухо и с плохо скрываемой неприязнью:
– Вы сами ответили на свой вопрос, юноша. Что вам известно об оборотнях? Только то, что в детстве ваша полуграмотная нянюшка напевала Вам на ночь? Вы думаете, что зло непременно имеет отвратительную и громоздкую форму? Нет! Нет! Тысячу раз нет!
– Простите нас великодушно, – прервал его гневную тираду Николя. – У нас в полумиле отсюда сломалась коляска. Завязла в грязи. Сторожить её остался мой человек, по моему приказу… у него есть карабин, он искусный стрелок. Что может ему грозить? Эта… тварь боится свинца?
Старик махнул рукой:
– В рассуждениях не вижу никакого смысла. Вы слышали хоть один выстрел? Нет? Так-то.
– Но коляска достаточно далеко, за окном ветер и снег с дождем – можно и не расслышать звук выстрела! – с надеждой предположил Винер.
– Раз так, то чего горевать раньше времени, завтра все узнаете. До утра оставайтесь здесь.
Мы с Винером с благодарностью поклонились старику.
Несмотря на то, что мы так опростоволосились, хозяин не стал пренебрегать правилами гостеприимства, и пригласил нас за стол, запалив масляный светильник. Под рогожей оказался каравай. На столе появился бочонок меда, и небольшие ковшики от братины. В кувшине был хмельной квас, и, выпив его пенную влагу до дна, я почувствовал, как сами собой закрываются глаза, а руки и ноги наливаются чугунной тяжестью. Засыпая, я сожалел о том, что отшельник так мало объяснил нам про оборотней, а ведь эта тема весьма увлекала меня с недавних пор.
Мне снился баварский замок барона С., та самая комната, где я чуть не расстался с жизнью. На стене висит зеркало, в котором, в свою очередь, отражается другая стена, украшенная гербом благородной немецкой фамилии.
Внезапно поверхность зеркала обретает подвижность, словно это не стекло, а зеркальная толща воды, покрытой рябью. Во сне я не чувствую страха, я чудесным образом знаю, что все это всего лишь сон – и сам замок, и все его обитатели давно существуют лишь в моей памяти. Но я почему-то не хочу подходить к зеркалу. Нет, не то, чтобы боюсь, но не хочу. Однако, все же подхожу и вижу в черной пучине зеркала чудовище: это получеловек – полуволк, с огромной головой, с ужасной пастью, из которой валит пар обжигающего дыхания. С толстого, пунцового языка капает кровь вперемежку со слюной. Глаза чудовища – имеют необычный для волка разрез – но это и не человечьи глаза: во взгляде столько ненависти и злобы, что он способен убить на расстоянии. Невольно отпрянув от зеркала, по движению чудовища я понял, что это я сам! Я провел рукой по левой стороне лица – повязки не было, я снова видел двумя глазами! В ужасе я посмотрел на свои ладони, они огрубели и покрылись шерстью. Каждый палец теперь завершался черным, толстым когтем. В отчаянии я закричал – но вместо крика в воздухе повис леденящий сердце вой. Я полоснул ногтями по стене, оставив четыре глубокие отметины на шелковых обоях.
Кто-то тряс меня за плечо. Вокруг было почти светло. Напротив сидел старик – отшельник. Я посмотрел на свои руки, и облегченно вздохнул – шерсть и когти испарились. Старик смотрел на меня насмешливо.
