— А сейчас узнаешь! — пообещал Чижов.
— Так, «Запорожец» белый, номер «567-09 КН». Числится в угоне, — сказал старшина Морозов. — Капитан Серёгин Пётр Иванович давал план-перехват.
— Поня́л? — осведомился лейтенант Чижов. — Выходи!
Стёпа вывалился из «Запорожца» на нетвёрдых ногах. Лейтенант Чижов развернул его за плечо и надел наручники. Затем усадил в патрульную машину. Старшина же взял на буксир «Запорожец». Ведёркина привезли в дежурную будку ГАИ и усадили на твёрдый табурет, не снимая наручников. Лейтенант кому-то позвонил, а потом Стёпу опять запихнули в патрульную машину и куда-то повезли.
Глава 23. «Запорожец» с секретом
Часы показывали шесть часов утра, когда в кабинете Петра Ивановича раздался телефонный звонок. Серёгин снял трубку:
— Алё?
— Алё, — ответили на том конце густым басом. — Капитан Серёгин Пётр Иванович?
— Да.
— Докладывает лейтенант Чижов. Только что возле парка Ленинского комсомола мы задержали «Запорожец» номер «567-09КН». Сейчас привезём.
— Жду! — ответил Пётр Иванович.
— Нашли, да? — спросил Сидоров.
— Нашли, — кивнул Пётр Иванович. — Сработал план-перехват. Сейчас, допросим того голубчика, вернём машину и съездим к Григорию Григорьевичу. Не нравится мне его молчание. Заболел, что ли?
Дедуля радостно ёрзал на стуле, ожидая возвращения своей машины. Он что-то ещё рассказывал про «шпиёнов» и про то, как они «центры берут», и ещё про Штирлица что-то.
Пётр Иванович опять звонил Синицыну на работу и на мобильный, но майор, по-прежнему, молчал.
Наконец, в дверь постучали.
— Войдите, — сказал Пётр Иванович.
В кабинет зашли Чижов и Морозов, ведя за собой арестованного угонщика — белобрысого парня лет двадцати, или, может, чуть больше, высокого и худощавого. Морозов снял с него наручники и усадил напротив Серёгина, рядом с дедулей.
— Так это он мой «Запорожец» свистнул? Бандюга, сейчас ты у меня получишь! — подпрыгнул дедок, смерив взглядом несчастного Стёпу. — Ой, варвар! Был бы я твоим отцом…
— Сань, — сказал Пётр Иванович. — Сходи-ка с гражданином на опознание машины.
— Хорошо, — Сидоров повёл зашедшегося в буре наставлений дедулю в коридор.
Гаишники вышли за ними.
— Ваша фамилия? — обратился Серёгин к угонщику.
— Ведёркин Степан, — грустно прохныкал Стёпа.
— Адрес?
— Улица Коммунистическая, дом тридцать один, квартира тридцать шесть.
— Работаете, учитесь?
— Учусь, — всхлипнул Стёпа. — ДонНТУ, Радиотехнический факультет.
— Учились, — заключил Пётр Иванович. — Зачем вы угнали машину?
— Ка-кататься… — выдавил Стёпа. — Перед девчонками…
— На «Запорожце»? Перед девчонками? — не поверил Пётр Иванович. — А если подумать?
Стёпа побледнел. Фантазии у него явно не хватало. Он не мог придумать «отмазку».
— У… — Ведёркин в который раз запнулся. — У меня мама старенькая… А я учусь… Денег нету…
— Ну, и как вы собирались помочь маме с помощью краденого «Запорожца»? — с улыбкой поинтересовался Пётр Иванович.
— Продать хотел, чтобы деньги… Деньги…
— Как же вы продадите такую старую машину? «Запорожец», без документов? Вы сами подумайте.
И тут Стёпа решил, что ему лучше не сочинять басни, а рассказать правду. Потому что этот следователь всё равно не купится на такое дилетантское враньё.
— Я… я не собирался его продавать, — произнёс Стёпа заплетающимся от испуга языком. — Я расскажу… Тут не простая история…
— Ну-ну, говорите, — подбодрил Пётр Иванович.
— Один мой школьный друг, — начал Стёпа. — Гарик, предложил мне недавно работу. Он большие деньги мне предлагал, поэтому я согласился. Мы бедно живём… Я должен был, когда Гарик скажет, доставать ему старые машины. А он мене деньги отдавал.
— Ну, и сколько машин вы уже достали?
— Пока две, то есть, одну. «Запорожец» вы отобрали…
— И какая же была предыдущая машина?
— По-моему, «Жигули». Я их ещё в мае привёз…
В яблочко! Пётр Иванович понял, что это — Ведёркин украл машину Петрова.
— И я ещё ими зацепил кого-то, пока отъезжал. Мне стыдно…
— Ладно, он уже бегает, — успокоил Пётр Ивановича почти, что разрыдавшегося Ведёркина. — Скажите, зачем Гарику нужны старые машины?
— Не знаю, — честно ответил Ведёркин. — На запчасти, что ли… Я не знаю, что можно сделать с такими драндулетами…
— Хорошо, расскажите мне про Гарика.
— Гарик — мы с ним в одном классе учились. Он ещё в школе, знаете, как делал? Покупал дешёвую жвачку, заворачивал в фантик от дорогой, и продавал одноклассникам в два раза дороже… Мы с ним в одном доме жили. Он меня всё бизнесу научить пытался. Мы цветочные вазоны делали, машины мыли. А потом он уехал куда-то и мы не виделись. А сейчас, вот, объявился. Богатый стал… Хоть и не закончил ничего, кроме школы. И предложил мне, вот, машины красть. Он, наверное, заметил, что на мне шмотки из секонд-хенда.
— Где он сейчас живёт?
— Где-то в центре, я не знаю. Он говорил, что у него пент-хауз, но он любит приврать. Я только знаю, что он всегда ходит в пивнушку, «Корчму». Он в ней сидел, еще, когда жил у нас, на Пролетарке. Он и сейчас каждый вечер туда приезжает.
Да, Пётр Иванович видел «Корчму», когда ездил тогда в Пролетарский район к Подклюймухе. Одноэтажное низенькое здание с пивной кружкой на вывеске. Когда Пётр Иванович проходил мимо «Корчмы» к Батону, из пивнушки на велосипеде выехал какой-то мужичок. Но на повороте велосипед повело, он завихлялся и повалился. А мужичок, прямо под велосипедом, сложил ручки и захрапел. Пётр Иванович тогда ещё аккуратненько его обошёл… Сидоров появился только в конце допроса, когда Стёпа уже рассказал про Гарика и «Корчму».
— Чего так долго? — осведомился Пётр Иванович, — Дедуля машину не узнал?
— Да, он всё просился у меня, что бы я разрешил ему набить морду этому, угонщику. А я не разрешил. Сказал, что оштрафую на пятьдесят гривен. Только тогда он смылся…
— Эй! — сержант вспомнил кое-что.
Сначала он нашёл фоторобот толстого похитителя «До…». А потом — подвинул его под сопливый нос Ведёркина.
— Ты его когда-нибудь видел? — осведомился Сидоров.
Ведёркин покачал головой.
— Нет, а кто это? — всхлипнул, размазывая свои сопли и слёзы нетренированным кулаком.
— Ладно, а этого? — Сидоров показал Стёпе Колю.
— И этого не знаю… — подавленно и сокрушённо, словно его уже повели на плаху, прошептал Стёпа и уронил голову на руки.
Стёпа занял своё законное место в КПЗ, а Пётр Иванович и Сидоров поехали домой к Синицыну. Поднялись по ступенькам на второй этаж. Вот она, металлическая дверь квартиры Григория Григорьевича, обитая вишнёвым дерматином. Кругленькая лампочка сигнализации, вделанная в дверную лутку, не горела. Значит, в квартире кто-то был. Серёгин нажал кнопку звонка. За дверью послышались шаги.
— Гриша, это ты? — спросил женский голос.
Внутри у Петра Ивановича всё похолодело. Похоже, Григорий Григорьевич не приходил домой.
— Эт-то я, Пё-пётр Ива-ванович, — выдавил Серёгин. — П-помните, мы с вами в лес ездили прошлым летом?
Дверь открылась. На пороге в домашнем халате и в тапочках — «зайчиках» стояла жена Синицына, Люся.
— Гриша на работе ещё? — осведомилась она. — Заходите, не стойте на пороге…
Она отошла в сторону, пропуская гостей. Оба сына Синицына уже ушли в школу. Люся делала уборку в их комнатах.
— Разбросали… — виновато потупилась Люся. — Мальчишки вчера в Джека Воробья играли…
Она привыкла к тому, что Григорий Григорьевич мог задержаться на работе на всю ночь, и даже дольше. Не звонит — значит, много дел. Люся и представить себе не могла, что её муж исчез.
Когда Пётр Иванович, наконец, нашёл в себе силы сказать ей об этом, Люся сначала не поверила. Она принялась звонить Григорию Григорьевичу на мобильный, только когда оператор несколько раз повторил, что с абонентом нету связи, Люся расплакалась.
— Мы найдём его, — уверял Люсю Пётр Иванович, хотя сам был в этом не уверен.
Единственным ключиком к загадке похитителей оставался Крекер. Но он всё продолжает валять дурака. От него не добились ни одного серьёзного слова — всё баловство какое-то…
От Люси Пётр Иванович узнал, что Григорию Григорьевичу никто не угрожал, ничего от него не требовали. По крайней мере, он ничего об этом не говорил. Ни жене, ни самому Петру Ивановичу…
— Он вечером всегда в один и тот же магазин заходил, — говорила Люся сквозь слёзы. — «Засядько», напротив рынка. Вы, наверное, знаете, красивый такой, белый, окна большие. Его сразу видно…
Пётр Иванович знал. Он тоже заходил иногда в этот магазин. И видел, как бедных продавщиц заставляют лезть на крышу и отмывать от грязи его пластиковый купол.
