– Они нашли Синди Маккиннон, – сказал Билл.
– Мёртвую, да? – потрясённо проговорила Райли.
Билл ничего не сказал, но Райли было понятно и без слов. Она почувствовала, что в её глазах собираются слёзы – от шока и беспомощности. Она боролась с ними, твёрдо намереваясь не плакать.
– Где её нашли? – спросила Райли.
– Довольно далеко к западу от остальных жертв, в национальном лесу, почти на границе с Западной Вирджинией.
Она посмотрела на карту.
– Какой ближайший город?
Он дал название и она нашла примерное расположение места преступления. Оно находилось вне треугольника с вершинами в точках, где были найдены остальные тела. Но всё же какая-то связь с остальными местами была, хотя она не могла сказать, какая.
Билл продолжал описывать находку:
– Он посадил её у скалы на открытом пространстве, вокруг нет деревьев. Я сейчас на месте преступления. Зрелище ужасное. Он продолжает совершенствоваться, Райли.
«И ускоряться», – подумала Райли с отчаянием – его жертва продержалась в живых всего несколько дней.
– Так что Даррелл Гамм действительно не тот человек, – сказала она.
– Ты единственная об этом говорила, – сказал Билл, – и была права.
Райли изо всех сил старалась вникнуть в ситуацию.
– Так они освободили Гамма? – спросила она.
Билл с раздражённым стоном ответил:
– Без шансов, его будут судить за помехи следствию. Он должен за многое ответить. Хотя ему, похоже, всё равно. Однако мы позаботимся, чтобы его имя пропало из новостей как можно скорей – этот аморальный болван не заслуживает внимания общества.
Между ними повисла тишина.
– Чёрт побери, Райли, – сказал наконец Билл, – если бы только Волдер послушал тебя, возможно, мы бы её спасли.
Райли в этом сомневалась. Она вряд ли могла бы кардинально исправить ситуацию, однако если бы все человеческие ресурсы были направлены в нужное русло, они могли бы что-то обнаружить за эти драгоценные часы.
– У тебя есть фотографии? – спросила она. Сердце её колотилось.
– Да, Райли, но…
– Но ты не должен их мне показывать. Однако мне нужно их видеть. Сможешь отправить?
Спустя короткую паузу, Билл сказал:
– Готово.
Через несколько мгновений Райли уже разглядывала леденящие кровь снимки на своём сотовом. Первая крупным планом показывала лицо, которое она видела на фотографии всего несколько дней назад. Тогда оно светилось от любви к маленькой, счастливой девочке с её новой куклой. Теперь же лицо было мертвенно-бледным, веки пришиты, а на губах нарисована зловещая улыбка.
Она посмотрела на остальные фотографии и увидела, что по расположению тело очень похоже на тело Ребы Фрай. Присутствовали все детали. Поза в точности такая же. Тело также обнажено, ноги разведены, она сидела абсолютно прямо, в точности как кукла. Искусственная роза лежала на земле между её ног.
Это была настоящая подпись убийцы, его послание. Это и был тот эффект, которого он всё время пытался достичь. Он достиг мастерства со своими третьей и четвёртой жертвами. Райли прекрасно знала, что он готов повторить это.
Посмотрев фотографии, Райли вернулась к разговору с Биллом.
– Мне очень жаль, – сказала она хриплым от ужаса и грусти голосом.
– Да, мне тоже, – сказал он. – У тебя есть идеи?
Райли мысленно снова просмотрела фотографии.
– Я думаю, что парик и роза такие же, как и были, – сказала она. – И лента тоже.
– Верно, они выглядят так же.
Она снова помедлила. Какие улики надеются найти Билл и его команда?
– Вас достаточно рано вызвали, чтобы вы успели проверить следы шин и ног? – спросила она.
– В этот раз место отгородили достаточно рано. Её заметил рейнджер и позвонил напрямую в Бюро. Никаких местных полицейских не ошивалось. Но мы не нашли ничего полезного. Этот тип очень аккуратный.
Райли крепко задумалась. На фотографиях женщина сидела на траве, облокотившись на скалу. В её голове мелькали вопросы.
– Тело было холодным? – спросила она.
– Оно остыло к тому времени, когда мы приехали.
– Как ты думаешь, оно там долго находилось?
Она услышала, как Билл листает свой блокнот.
– Я точно не знаю, но её посадили в эту позу уже поле смерти. Судя по пятнам, в течение последних нескольких часов. Мы узнаем больше, когда её осмотрит патологоанатом.
Райли почувствовала, как в ней нарастает знакомое нетерпение. Она хотела ясно почувствовать порядок действий убийцы.
Она спросила:
– Мог ли он посадить её там, где убил её, а потом привезти на поляну, когда тело уже окоченело?
– Вероятно, нет, – сказал Билл. – Я не вижу в позе ничего странного. Я не думаю, что она уже застыла к тому моменту, когда оказалась здесь. А что? Ты думаешь, он привёз её сюда, а потом убил?
Райли закрыла глаза и задумалась.
Наконец, она сказала:
– Нет.
– Ты уверена?
– Он убил её там, где держал её, а потом привёз на эту поляну. Он бы не стал везти её живой. Он не хотел бороться с человеком в своём пикапе или на месте.
С всё ещё крепко закрытыми глазами, Райли заглянула в себя, чтобы почувствовать убийцу.
– Он хотел привезти только сырой материал, чтобы сделать своё заявление, – сказала она. – Именно этим она для него стала, когда погибла, – предметом искусства, а не женщиной. Так что он убил её, вымыл, высушил, подготовил тело так, как хотел, и покрыл вазелином.
Сцена начала разыгрываться у неё в голове в ярких деталях.
– Он привёз её на место, когда уже начиналось окоченение, – сказала она. – Он всё точно выверял. После убийства трёх женщин он в точности понял, как всё это работает. Он начал творческий процесс с тех частей тела, которые застыли раньше, и придавал ей нужную позу по мере того, как она затвердевала, мало-помалу. Он лепил её, как из глины.
Райли не могла бы сказать, что в следующую очередь она увидит в своей голове – точнее, в голове убийцы. Слова появлялись медленно и болезненно.
– К тому времени, когда он покончил со всем телом, голова всё ещё лежала у неё груди. Он потрогал мышцы плеч и шеи, точно понял, где находятся остатки гибкости, и поднял голову. Он держал её, пока она не окоченела. Возможно, это заняло минуты две или три. Он был терпелив. После этого он отступил на шаг и насладился результатом своего труда.
– Боже, – пробормотал Билл сдавленно, – ты великолепна.
Райли горько вздохнула и ничего не ответила. Она не считала себя великолепной – теперь нет. Она была хороша лишь в одном – в примеривании на себя чьего-то больного разума. Что это говорит о ней? Как это помогло хоть кому-то? Это определённо не пошло на пользу Синди Маккиннон.
Билл спросил:
– Как далеко отсюда, ты думаешь, он держит жертв, пока они ещё живы?
Райли мысленно произвела расчёты, представляя зону на карте в голове.
– Не очень далеко от того места, где он её посадил, – сказала она. – Вероятно, не больше, чем в двух часах езды.
– Это всё ещё большая территория.
У Райли за секунду испортилось всё настроение. Билл был прав. Он не сказала ещё ничего, что могло бы помочь.
– Райли, ты нужна нам на этом деле, – сказал Билл.
Райли простонала сквозь зубы.
– Я уверена, что Волдер так не считает, – сказала она.
“Да и я так не считаю”, – подумала она.
– Что ж, Волдер ошибается, – сказал Билл. – И я скажу ему, что он ошибается. Я собираюсь вернуть тебя к работе.
Райли дала словам Билла повиснуть в воздухе.
– Это слишком рискованно для тебя, – наконец произнесла она. – Волдер может уволить тебя тоже, если ты будешь гнать волну.
Билл запнулся.
– Но Райли…
– Никаких “но”, Билл. Если тебя уволят, это дело так и останется нераскрытым.
Билл вздохнул. Его голос прозвучал устало и покорно.
– Хорошо, – сказал он. – Но у тебя есть какие-то идеи?
Райли задумалась. Пропасть, в которую она смотрела последние пару дней, становилась всё шире и глубже. Она почувствовала, что то немногое, что осталось от её решимости, ускользало сквозь пальцы. Она не справилась и из-за этого погибла женщина.
И всё же, возможно, ещё есть что-то, что она может сделать.
– У меня назревают кое-какие идеи, – сказала она. – Я дам тебе знать.
Когда они закончили разговор, Райли услышала запах кофе и жареного бекона, донёсшийся из кухни. Там была Эприл. Райли едва встала, а дочь уже готовила завтрак.
“Я её даже не просила!” – подумала Райли.
Возможно, проведение времени с отцом заставило её ценить Райли, хотя бы немного. Эприл никогда не нравилось быть с Райаном. Так или иначе, Райли была благодарна за любую помощь в такие дни, как этот.
Она сидела и думала, что делать дальше. Она планировала сегодня снова поехать на запад по новому маршруту, который нарисовала сегодня, однако чувствовала себя разбитой, выбитой из колеи ужасным поворотом событий. Вчера она была не в лучшей форме и даже позволила себе выпить в Глендиве. Она не может сегодня сделать то же – не в таком состоянии. Она наверняка допустит ошибку. А ошибок и так уже допущено слишком много.
