“Кукольный театр”, – поняла Райли.
И Мари, которая лежала в гробу – ненастоящее тело на ненастоящих похоронах.
Райли окатило волной ужаса. Два убийцы – Петерсон и кто бы то ни было, кто убил Синди Маккиннон и остальных женщин – смешались в её голове. Было неважно, что сопряжение их беспочвенно и неразумно. Она уже не могла их разъединить. Они стали для неё единым целым.
Казалось, что эти тщательно разыгранные похороны – последние штрихи монстра. Он заявлял о том, что будет ещё много новых жертв и много других похорон.
Тут, Райли краем глаза заметила, что кто-то тихонько вошёл на службу и сел на другом конце заднего ряда. Он осторожно повернула голову, чтобы посмотреть, кто пришёл посреди похорон, и увидела обычно одетого мужчину в низко надвинутой кепке, которая закрывала его глаза. У неё сильнее забилось сердце. Он выглядел достаточно высоким и сильным, чтобы у него хватило сил справиться с ней и взять в плен. У него было безжалостное лицо, стиснутые челюсти и как будто виноватое выражение лица. Может ли это быть убийца, которого она ищет?
Райли поняла, что дышит слишком часто. Она заставила себя успокоиться и очистить мысли. Ей нужно удержаться, чтобы не вскочить и не арестовать опоздавшего. Служба вот-вот должна закончиться, так что она не будет прерывать её из уважения к памяти Мари. Она должна подождать. Но что, если это не он?
Однако тут, к её удивлению, человек вдруг встал и тихо вышел из комнаты. Заметил её?
Райли вскочила и последовала за ним. Она почувствовала, что на её неожиданную возню повернулись головы, но это уже было неважно.
Она бежала по холлу похоронного здания к главному входу, а когда выбежала на улицу, увидела, что мужчина быстро идёт прочь по тротуару. Она достала пистолет и направила на него.
– ФБР! – закричала она. – Ни с места!
Мужчина обернулся и увидел её.
– ФБР! – повторила она, снова чувствуя себя обнажённой без значка. – Поднимите руки вверх!
Мужчина, стоящий перед ней, был очень изумлён.
– Паспорт! – потребовала она.
У неё дрожали руки – от страха или от негодования, Райли и сама не знала. Он выудил из бумажника водительское удостоверение и она его изучила, обнаружив, что он житель Вашингтона.
– Вот моё удостоверение личности, – сказал он. – А где ваше?
Решительность Райли начала угасать. Она вообще видела раньше лицо этого человека? Она была не уверена.
– Я юрист, – сказал мужчина, всё ещё в потрясении. – И я знаю свои права. Вам лучше иметь вескую причину для того, чтобы вот так просто брать и наставлять на меня пистолет прямо посреди улицы.
– Я агент Райли Пейдж, – сказала она. – Мне нужно знать, зачем вы пришли на похороны.
Мужчина пристально на неё посмотрел.
– Райли Пейдж? – переспросил он. – Агент, которая спасла её?
Райли кивнула. Лицо мужчины исказило отчаяние.
– Мари была моим другом, – сказал он. – Несколько месяцев назад мы были близки. А потом с ней произошла ужасная вещь и…
Мужчина проглотил слёзы.
– Я потерял с ней контакт. Это была моя вина. Она была хорошим другом, а я не поддерживал с ней связь. А теперь у меня больше никогда не будет такой возможности…
Мужчина покачал головой.
– Как жаль, что я не могу вернуться назад и сделать всё иначе. Мне так плохо от этой мысли. Я даже не смог высидеть все похороны. Пришлось уйти.
Райли осознала, что мужчина чувствует себя виноватым, что ему больно. И его причины были очень похожи на её собственные.
– Мне очень жаль, – тихо сказала Райли, опустив пистолет; она чувствовала себя опустошённой. – Правда, жаль. Я найду ублюдка, который довёл её до этого.
Повернувшись, чтобы уйти, она услышала, как он озадаченно её переспросил:
– А разве он уже не мёртв?
Райли не ответила. Она оставила осиротевшего мужчину стоять на тротуаре.
Уходя прочь, она точно знала, куда должна поехать. И она знала, что её не поймёт никто на свете, за исключением разве что Мари.
*
Райли ехала по городским улицам, которые меняли свой облик, сменяя элегантные дома Джорджтауна на запущенные районы в прошлом преуспевающей промышленной зоны. Многие дома и магазины были заброшены, а местные жители бедны. Чем дальше она ехала, тем хуже становилось вокруг.
Наконец она остановилась возле ряда одноквартирных домов, уже не пригодных для проживания. Она вылезла из машины и быстро нашла то, за чем приехала.
Между двумя свободными домами находилась широкая, пустынная зона. Не так давно здесь стояло три заброшенных дома. Петерсон незаконно занял дом посередине, используя его как своё логово. Место подходило ему как нельзя лучше – оно было хорошо изолированно от местных жителей и крики, доносящиеся из-под дома, ни до кого не долетали.
Теперь же на месте дома была ровная площадка, любые признаки былого наличия здесь строений были сметены с лица земли и начали зарастать травой. Райли постаралась вспомнить, как здесь всё выглядело, когда дома ещё стояли. Это было непросто. Она была здесь всего однажды в то время. И тогда была ночь.
Она зашла на пустырь и на неё нахлынули воспоминания…
Райли следила за ним весь день и всю ночь. Билл уехал на другой срочный вызов и Райли приняла неблагоразумное решение отправиться сюда за мужчиной в одиночку.
Она увидела, как он заходит в полуразрушенный небольшой домишко с заколоченными окнами. Потом, буквально через пару минут, он снова вышел. Он шёл пешком и Райли не знала, куда он направляется.
Она быстро обдумала вызов подкрепления и отбросила этот вариант. Мужчина ушёл, и если внутри дома действительно находится жертва, она не может заставлять её ждать в одиночестве и мучениях больше ни одной минуты. Она зашла на крыльцо и протиснулась между досок, которыми дверной проём был заколочен лишь частично.
Она включила фонарик. Луч света отразился от по меньшей мере дюжины баллонов с пропаном. Это не было для неё сюрпризом: они с Биллом знали, что подозреваемый одержим огнём.
Тут она услышала, что под половицами кто-то скребётся и тихо плачет…
Райли остановила поток воспоминаний. Она огляделась. Она была уверена – сверхъестественное ощущение – что стоит на том самом месте, которого она боялась и искала. Именно тут они с Мари сидели в клетке в тёмном и грязном погребе.
Конец истории всё ещё причинял ей боль. Петерсон поймал Райли, когда она отпускала Мари. Мари пробежала пару миль в состоянии полного шока и к тому времени, когда её нашли, она не имела понятия, где её держали в плену. Райли осталась одна в темноте и должна была сама найти способ выбраться.
После кажущегося бесконечным кошмара, снова и снова подвергаясь мучениям от горелки Петерсона, Райли высвободилась. Сделав это, она избила Петерсона до почти бессознательного состояния. Каждый удар приносил ей ужасное облегчение. Возможно эти удары, эта небольшая месть, думала она теперь, позволили ей поправиться быстрее, чем Мари.
Затем, обезумевшая от страха и истощения, Райли открыла все баллоны с газом. Выбегая из дома, она бросила на пол зажжённую спичку. Взрыв отбросил её через всю улицу. Все были поражены, что она выжила.
Теперь, спустя два месяца после взрыва, Райли смотрела на мрачное дело своих рук – свободное пространство, на котором никто не жил и вряд ли будет жить ещё долгое время. Ей показалось это прекрасной иллюстрацией того, во что превратилась её жизнь. В некотором роде это был тупик, по крайней мере, для неё.
Райли затошнило, у неё закружилась голова. Всё ещё стоя на траве, она почувствовала, будто падает, падает, падает… Она неслась прямо в бездну, которая разверзлась под ней. Несмотря на яркий солнечный свет, мир вокруг казался ужасно тёмным – темнее, чем он был в клетке под землёй. У бездны, казалось, не было дна, как и не было конца её падению.
Райли снова вспомнила оценку Бетти Рихтер вероятности, с которой Петерсон мёртв.
“Я бы дала девяносто девять процентов”.
Этот назойливый один процент делал остальные девяносто девять бессмысленными и абсурдными. Кроме того, если Петерсон действительно погиб, что это меняет? Райли вспомнила ужасные слова Мари по телефону, произнесённые в день её самоубийства.
“Возможно, он теперь призрак, Райли. Может быть, он превратился в него, когда ты его взорвала. Ты убила его тело, но не уничтожила его злой дух”.
Да, так оно и есть. Она всю жизнь ведёт борьбу, которая обречена на поражение. Зло заселило весь мир, это так же точно, как и то, что оно есть здесь, в месте, где они с Мари перенесли столько ужасных страданий. Это был урок, который ей следовало бы усвоить ещё будучи маленькой девочкой, когда она не смогла сделать так, чтобы её мать не убили. Самоубийство Мари наконец окончательно донесло до неё урок. Её спасение было бессмысленным. Нет смысла спасать кого бы то ни было, даже себя. Всё равно зло в конце концов победит. В точности, как Мари сказала ей по телефону.
