«Да?», — сказал Кейн.
«Да, в час дня.»
«Да?»
«Правда?»
«Да», — сказал Кейн.
«О чём вы говорили?»
«Почему вы хотите это знать?», — сказал Кейн, выглядя крайне озадаченным.
Карелла уставился на него: «Разве вы не знаете, что он мёртв?»
«Мёртв? Нет. Джордж?»
«Он был убит в пятницу вечером.»
«Меня не было в городе, я вернулся домой только вчера вечером. Я не знал, простите.» Он заколебался. «Что с ним случилось?»
«Кто-то стрелял в него.»
«Кто?»
«Мы ещё не знаем.»
«Ну, я… я потрясён», — сказал Кейн. «Не могу сказать, что испытываю какое-то настоящее горе — Джордж не был тем человеком, к которому испытывают большую привязанность. Но я уважал его как артиста и… я искренне потрясён.»
«Как давно вы его знаете, мистер Кейн?»
«О, шесть месяцев, я бы сказал. Мы постоянно обсуждали возможности записи в течение последних шести месяцев.»
«Это то, о чём вы говорили в прошлый четверг?»
«Да, собственно говоря. Джордж позвонил мне как-то на прошлой неделе и сказал, что у него есть идея альбома, которую он хотел бы обсудить. Ну», — сказал Кейн и улыбнулся, — «у Джорджа всегда есть идея альбома, которую нужно обсудить. Проблема, конечно, заключалась в том, что он хотел калипсо, которое так же важно для индустрии звукозаписи, как хлысты для багги в транспорте.»
«Может, он хотел обсудить ещё один альбом калипсо?»
«Да. Но с изюминкой.»
«В чём же заключалась?»
«Ну, для начала…» Кейн заколебался. «Я не уверен, что мне стоит об этом говорить. Я бы не хотел, чтобы вы думали, что „Ураган Рекордс“ — это тщеславный лейбл. Это не так.»
«Угу», — сказал Карелла.
«Хотя время от времени, чтобы помочь начать карьеру тем, кому иначе не дали бы фору…»
«Ага…»
«Мы будем взимать плату. Но только для того, чтобы покрыть расходы на запись, упаковку и распространение.»
«Понятно», — сказал Карелла.
«Но даже в этих случаях мы платим отчисления, как и Motown (американский лейбл звукозаписи, основан в 1959 году — примечание переводчика), RCA (лейбл основан в 1901 году как Victor Talking Machine Company, переименован в 1968 году — примечание переводчика), Arista (американский лейбл звукозаписи, основан в 1974 году — примечание переводчика) или любой другой лейбл, который вы можете упомянуть.»
«Просто время от времени…»
«Да, время от времени…»
«…вы согласны на гонорар.»
«Да, чтобы уменьшить наш риск.»
«Насколько мы понимаем, Си Джей Хокинс… это имя вам о чём-нибудь говорит?»
«Да, это та девушка, о которой мы с Джорджем говорили.» «…была готова выложить три тысячи долларов…»
«Да.» «…чтобы альбом был записан вашей компанией.»
«Да.»
«А Джордж Чеддертон должен был получить хоть что-то из этих денег?»
«Да.»
«Сколько?»
«Тысячу.»
«А „Ураган Рекордс“ должен был получить оставшиеся две тысячи, так?»
«Да.»
«Разве это не мало? Насколько я понимаю, большинство компаний, взимающих плату, получают от двухсот до трёхсот долларов за песню.»
«Верно», — сказал Кейн.
«Сколько „Ураган“ берёт за песню?»
«Двести пятьдесят.»
«А сколько песен вы обычно записываете на пластинку?»
«Восемь или девять с каждой стороны.»
«Что составит около четырёх тысяч долларов за альбом, не так ли?»
«Более или менее.»
«Но „Ураган“ был готов сделать это для Си Джей за две тысячи.»
«Три тысячи в общем.»
«Ваша доля была всего две. Восемнадцать песен за две тысячи баксов.
Как так?»
«Ну», — сказал Кейн, — «не восемнадцать.»
«Ах», — сказал Карелла. «Сколько?»
«Это должен был быть скорее демонстрационный альбом. В отличие от альбома для распространения среди диск-жокеев и розничных магазинов.»
«Сколько на нём планировалось песен?»
«Мы планировали записать только на одну сторону.»
«Девять песен?»
«Восемь.»
«За плату в три тысячи долларов.»
«На долю „Урагана“ приходилось всего две.»
«Почему вы дали тысячу Чеддертону? Потому что он привёл к вам девушку?»
«Нет, он получал деньги за то, что писал песни и записывал их.»
«Что за песни?»
«Ну, калипсо, конечно. Это то, что Джордж писал и исполнял. Калипсо.»
«Что вдруг стало жизненно важным для звукозаписывающей индустрии, а?», — сказал Карелла.
Кейн улыбнулся: «Может, и не очень важно, но попробовать стоит. У мисс Хокинс было много информации, которую Джордж был готов вложить в песни.»
«Они собирались сотрудничать по этой теме, и всё?»
«Эта часть ещё не была проработана. Думаю, в намерения Джорджа входило лишь вынести ей мозг. Очевидно, у неё были сотни историй, которые она могла бы рассказать. Насколько я понимаю, она занимается этим только с апреля, но, видимо, на улицах очень быстро учатся.»
«Жаль, что она не научилась немного быстрее на улицах», — сказал Карелла.
«Мне очень жаль», — сказал Кейн. «Я не понимаю, о чём вы.»
«Я имею в виду, что вы собирались взять с неё три тысячи баксов за запись восьми песен, что при моём подсчёте составляет триста семьдесят пять баксов за песню, или на сто двадцать пять баксов больше, чем вы обычно берёте.»
«Джордж получал тысячу.»
«Понятно. Вы получали только свой обычный гонорар, верно?»
«Если вы хотите посмотреть на это с другой стороны.»
«Как бы вам хотелось взглянуть на это, мистер Кейн. Вы вместе вели эту девицу прямо в сад.»
«Она не была девственницей», — сказал Кейн, улыбаясь.
«Нет», — ответила Карелла, — «но обычно она брала плату за траханье.»
Улыбка исчезла с лица Кейна. «Уверен, у вас миллион дел», — сказал он.
«Я не хочу вас задерживать.»
«Приятно было познакомиться, мистер Кейн», — сказал Карелла и вышел из офиса. Он остановился у стола в приёмной и спросил у девушки, на какой машине ездит мистер Кейн. Девушка назвала ему год выпуска, марку и цвет, а затем спросила: «Ой, я что-то не так сделала?»
Карелла заверил её, что нет.
Выйдя на улицу под проливным дождём, он прочесал её из конца в конец, пока не нашёл машину, соответствующую описанию девушки. Из телефонной будки на углу он позвонил в службу связи и попросил проверить по компьютеру номерной знак. Через несколько минут он узнал, что машина зарегистрирована на мистера Гарри Кейна, проживающего в Риверхеде, и что она не была объявлена в угон.
Следующие десять минут Карелла шёл под дождем в поисках полицейского. Когда он нашёл его, то представился, а затем привёл его к месту, где автомобиль Кейна был незаконно припаркован на неправильной стороне улицы.
«Выпишите ему штраф», — сказал он.
Патрульный уставился на него. Дождь барабанил по непокрытой голове Кареллы, дождь пропитал его пальто, ботинки и брюки; в целом он был похож на утонувшую крысу. Патрульный продолжал смотреть на него. Наконец он пожал плечами, сказал: «Конечно» — и начал писать квитанцию. В правом углу он нацарапал время: 1:45.
Карелла вернулся в офис только в два тридцать пополудни, и в это время к лейтенанту пришёл репортёр из утренней городской газеты, который хотел узнать не об относительно малоизвестном певце калипсо, найденным мёртвым на территории 87-го участка в прошлую пятницу вечером, и даже не о ещё более малоизвестной проститутке, найденной мёртвой в Южном Мидтауне четыре с половиной часа спустя, а о серии ограблений ювелирных магазинов, которые, казалось, перепрыгнули разделительную линию, отделявшую грязный восемьдесят седьмой участок от шикарного соседнего участка на западе. Репортёр спрашивал лейтенанта Бирнса, считает ли он, что грабители, ограбившие магазин на Холл-авеню к западу от Монастырской дороги, — это те же самые воры, которые на протяжении многих месяцев устраивали хаос на территории восемьдесят седьмого участка. Бирнс отказывался признать любому репортёру на свете, что на его участке воры устраивают хаос, и, кроме того, он не считал шесть ограблений ювелирных магазинов хаосом, да и вообще не считал это проблемой. Как бы то ни было, он занимался репортёром до четверти третьего, когда Карелла вошёл в его кабинет, неся с собой коробку с голубой на зелёном фоне геральдической лилией. Накинув на голову платок, Карелла поднял крышку коробки.
