— Черт! — не удержалась я. — Карла Даринг. Ее убили, мне Томми рассказывал.
— Таким образом, выходит, что Койот охотится не только за выпускниками вашей школы. Его интересуют и другие люди, имевшие отношение к тому взрыву.
Он бросил многозначительный взгляд на «Арджент-тауэр».
— Суэйзи, — произнесла я.
— Я тоже о ней подумал.
— А не дадите ли мне какие-нибудь имена и телефонные номера? — попросил Хини.
— У меня в сумке целая кипа этого добра для вас, — сказал отец.
Хини отер ладонью свое рябоватое лицо и посмотрел на здание.
— Мне нужно побеседовать с доктором Суэйзи.
Джесси подъехал к нам поближе.
— Фил, а помните, вы говорили, что пожар в госпитале, где погибла Дана Уэст, случился из-за поджога?
Хини обернулся к нему, в глазах его было недоумение. Отец кивком подтвердил слова Джесси.
— Да, это еще одна одноклассница Эван, — пояснил он. — Хирургическая сестра в госпитале ВВС. Но она погибла там как пациентка.
— Вот черт! — воскликнул Джесси.
— Ей уже успели сделать операцию. Баллон со сжиженным кислородом дал течь, от электрической искры произошло возгорание, а неподалеку находились емкости с нитрооксидом. Сгорела вся клиника.
— А что там насчет поджога?
— Дана была одна в операционном отделении, когда это случилось.
У Джесси от возмущения отвисла челюсть.
— Ничего себе! Это что же получается, врачи оставили ее там одну?
— Это же захолустный госпиталь. В таких заведениях операционные служат одновременно и послеоперационным покоем.
— Ну и что? Неужели никто за ней не приглядывал? Неужели никого не оказалось рядом?
— Это еще не самая страшная подробность. Как потом выяснилось, двери операционной оказались запертыми снаружи.
— О Боже! — воскликнула я.
— Кто-то сделал это умышленно. Проник на закрытую территорию и убедил тамошних служащих, что тоже работает там. И этот кто-то умело завуалировал убийство под несчастный случай.
Шум транспорта резанул мне по ушам, утопив все слова и мысли.
— Папа, но выходит, что самое страшное даже не это! Выходит, он не просто хотел убить Дану, а уничтожить всю клинику.
Отец согласно кивнул. Я ощутила во рту привкус горечи.
— Потому что клиника эта была чем-то заражена, — продолжила я.
— Мне тоже так кажется.
Хини, несмотря на усталость, внимательно слушал.
— А не могли бы вы дать мне то, что хотели, прямо сейчас?
— Разумеется.
Мы вернулись в здание. Криминалисты все еще работали в вестибюле. Художники и уборщики ждали, когда те закончат, чтобы навести порядок.
Я взяла отца под руку:
— Как ты все это узнал?
— Позвонил кое-кому из знакомых.
— И много у тебя таких ценных знакомых?
— Да почти все.
Он собрал эту обширную информацию за поразительно короткие сроки — всего каких-то тридцать шесть часов. И наверняка там не обошлось без тягостных сцен. Шутка ли — заставить вспоминать переживших горе родителей столь жестокие подробности.
— И ты всегда так тщательно и глубоко копаешь? — спросила я и по его лицу поняла, что задала глупый вопрос.
Да, он всегда копал глубоко, но делал это, только когда речь шла о благополучии и безопасности его семьи.
Он накрыл ладонью мою руку:
— Я сейчас закончу с Хини, а потом должен буду кое-что сделать. Увидимся завтра.
— Хорошо.
— Только дома не ночуй.
— Нет, поеду к Джесси.
Отец наклонился и, понизив голос, спросил:
— А может повториться такой припадок?
Ему ответил Джесси, почему-то оказавшийся совсем рядом:
— Во-первых, это был не припадок, а во-вторых, не может. Ничего подобного я больше не допущу.
И поехал прочь на своей коляске, раздосадованный и злой. Я было открыла рот, но тут же поняла, что любые слова только навредят. Он скрылся за углом. Мы бросились его догонять, потом остановились. Перед лифтом в гараж Джесси читал вывешенную на дверях табличку: «Не работает».
Обернувшись, он крикнул мне:
— Эв, ты можешь пригнать машину?
— Конечно!
Джесси вынул из кармана джинсов ключи и тут же уронил их на пол. Он наклонился за ними, и отцова рубашка треснула на плечах по швам.
— Вот черт! Прошу прощения.
Он отдал мне ключи, еще раз взглянул на табличку, хлопнул ладонью по кнопке вызова и отъехал в сторону.
Мгновение Джесси сидел неподвижно, потом плечи его затряслись в не очень-то веселом смехе.
— Нет, ты подумай! Даже лифты здесь отказываются работать! — Он развернулся и покатил к выходу. — Встретимся на улице.
Я смотрела ему вслед, потом крикнула:
— Постой!
Но он уже завернул за угол. Я снова окликнула его и побежала следом. Он уже проехал полвестибюля.
— Джесси!
Я догнала его и обняла за плечи.
— Эван! Что ты делаешь?
Я зашла спереди и положила руки ему на колени.
— Мне надо тебе что-то сказать.
— Что именно?
Я озиралась по сторонам, ища укромное местечко для разговора, и увидела, как из лифта выходит женщина.
— Пожалуйста, придержите! — крикнула я ей.
Та выполнила мою просьбу. Джесси выглядел раздраженным и несчастным.
— Ну что это еще за…
— Поехали! Давай же! — Я метнула на него убийственный взгляд.
Джесси развернулся и покатил к лифту, бросив мне по дороге:
— Делани, какого черта?! Что с тобой вообще происходит?
Когда двери лифта за нами закрылись, я нажала кнопку «стоп».
Смущенный и недоумевающий Джесси насупился:
— И чем это тебя опоила Суэйзи в своей лаборатории?
— Ничем. Я беременна.
— Ну и что? А я крэком балуюсь.
— Я бе-ре-мен-на!
Это объяснение было сродни прыжку с высокой крыши, и я даже не знала, ждет ли он внизу, чтобы поймать меня. Глаза его округлились, рот приоткрылся — будто не я, а он только что сиганул с крыши. О Боже! Лишь бы не повторилась гипервентиляция! Только бы он не начал нажимать кнопки или крушить аварийным молотком двери лифта, чтобы удрать!
Ногти мои прямо-таки впились в ладони.
— Ну, скажи что-нибудь!
Но он был слишком потрясен. Взгляд его опустился с моего лица на живот.
— Ч-черт! — сказал он.
Я стиснула зубы. Какой-то огромный ком застрял у меня в горле, и я не могла его проглотить.
— Ты уверена? — спросил он.
Я отвернулась.
— Не на сто процентов.
— Надо бы выяснить поточнее.
Я кивнула, тупо пялясь через стеклянные стены лифта в вестибюль.
— Ну пожалуйста, скажи — неужели это правда?
Он взял меня за руку, и я повернулась. Он моргал, словно ему щипало глаза. Но рука была твердой.
— Скажи, что это правда, иначе я не выдержу.
Губы мои сами произнесли:
— Ты счастлив?
— Черт возьми, конечно! Конечно, я счастлив! Это же… — Он вдруг посерьезнел и даже помрачнел. — А ты? Ты разве нет?
В глазах его была боль, и он не мог ее спрятать. Он держал радость при себе, боясь получить от меня ответ, который не хотел услышать. В тот момент я поняла, что в жизни никого так сильно не любила.
— Да я просто умираю от счастья!
Он притянул меня к себе, усадил на колени, крепко прижал и начал целовать.
— Господи, я не могу поверить!..
— Я тоже. — Я обвила руками его шею. — Я никогда не думала…
— Знаю. — Он все прижимал и целовал меня. — Особенно… — Он снова принялся целовать меня и хохотать. — Нет, это просто невозможно!
В стеклянную стену лифта постучали. Я увидела отца, прижимавшего к уху мобильный телефон. Лицо его было озабоченно. По губам я прочла: «Суэйзи!» — и повернулась к Джесси:
— Пусть эта новость останется между нами. Пусть ее будут знать только ты, я и тест на беременность.
Он взглянул на отца, чье лицо походило на айсберг.
— Я не проболтаюсь.
Отец снова постучал костяшками пальцев по стеклу.
Качая головой, Джесси приложил пальцы к ушам, давая понять, что не слышит.
— Да я даже не… Вот черт! Я же не…
Я лукаво усмехнулась:
— Ну надо же! Джесси Блэкберн утратил дар речи! Наконец-то я дожила до этого момента!
Он ответил мне такой же озорной улыбкой. Я встала и нажала кнопку, чтобы открыть двери. Джесси потянул меня обратно.
— Ты знаешь, как я люблю тебя?
Я еще раз поцеловала его.
— Иду, папа!.. Да, Джесси, знаю.
Я вышла из лифта с поднятыми руками, демонстрируя свою, так сказать, безоружность. Отец поманил меня, продолжая говорить по телефону:
— Я полностью согласен с тобой, Суэй. Все мы наделали в штаны.
Жестом он предложил мне приблизить ухо к трубке.
— Нам надо поговорить. — В голосе Суэйзи звучала крайняя озабоченность. — В кафе «Эллерс» в Уэствуд-виллидж. Это в квартале от медицинского центра. Через сорок пять минут я встречаюсь там с агентом ФБР. А вам хорошо бы прибыть через тридцать. Сможете?
