Он потянулся к амулету — тот придавал ему силы, — но амулета не оказалось. Сегодня он не надел его! Мистер Заурядность не имел права на армейские жетоны. В горле зародился крик. Он пытался подавить его, затолкать обратно, но тот рвался наружу. Койот растерянно смотрел на «Арджент-тауэр».
Он опять брошен на произвол судьбы. Он положил левую руку на край мусорного бака и хлопнул сверху металлической крышкой. Никаких ощущений — только сдавило кожу. Он еще раз хлопнул крышкой по руке. И снова ничего. У него отсутствовал болевой порог. Все-таки вакцина постепенно убила в нем всякую возможность ощущать и чувствовать.
Никто не мог причинить ему боли. Он был неуязвим.
Тяжело дыша, он вытянул руку и стал ее разглядывать. Ушибы, синяки, а ему все равно. В этом его сила и мощь. Такой вот жертвой досталась ему непобедимость. В глотке снова начал рождаться крик. Его лишили возможности испытывать собственную боль. Он мог только наблюдать ее со стороны, когда страдали другие. Он снова хлопнул по руке крышкой мусорного бака, его приводила в бешенство эта слабость, эта тоска по простым физическим ощущениям.
Сирены приближались, разрывая пронзительным воем небо. Он замер и обратил лицо к солнцу. Он смотрел на восток. Риверсайд. Ребенок.
Койот бросился бежать.
Отец вернулся в вестибюль через вращающуюся дверь главного входа.
— Никаких следов. Ничего!
У стола при входе офицер полиции Лос-Анджелеса разговаривал с Джесси. Записи получались скудными.
— Я знаю только, что он прошел мимо меня. Я обернулся ему вслед, и банка с краской просвистела над головой. Потом…
Отец стоял над ним, скрестив на груди руки.
— Что было потом? Вспоминай, Джесси! У тебя получится, давай!
Лицо Джесси было бледно, одежда и коляска перепачканы краской. Он словно сошел с полотна Джексона Поллока. Он перевел взгляд с моего отца на полицейского и начал расстегивать рубашку.
— Приобщите это к уликам. — И посмотрел на меня. — Как этот парень схватил меня? В каком месте?
— За плечи. Обеими руками. — Я продемонстрировала полицейскому, как незнакомец схватил Джесси.
Тот расстегнул последнюю пуговицу, осторожно, стараясь не касаться рукавов, снял рубашку и, держа ее за воротник, протянул нам.
— Надежды мало, я понимаю. Но может, вашим ребятам удастся снять отпечатки.
Офицер подозвал криминалиста и попросил принести пакет для улик.
Джесси повернулся к отцу:
— Нельзя мне позаимствовать вашу рубашку?
Отец кивнул. Джесси дал ему ключи от машины, и тот пошел взять из своей дорожной сумки что-нибудь из одежды. Криминалист убрал рубашку в специальный пакет и попросил у нас с Джесси отпечатки пальцев — для сравнения.
У подножия лестницы на галерею, взволнованно грызя кончик карандаша, стояла Морин Суэйзи. Она была явно потрясена случившимся. Я подошла к ней.
— Ну теперь-то вы мне верите? Это был Койот.
— Да. Это не только логическое объяснение, но и… — Она сняла очки и протерла их краем блузки. — Теперь все летит под откос.
— Вы знаете, кто он такой? — спросила я.
— Нет, — покачала она головой, но глаз ее я при этом не видела.
— А что это за парочка приходила сегодня в вашу контору?
— Понятия не имею. — Суэйзи воткнула карандаш в завязанные хвостом волосы. — Простите, мне нужно сообщить о случившемся начальнику безопасности «Примакона». Передайте вашему отцу, что мы с ним еще поговорим. — И побежала вверх по ступенькам.
Криминалист взял у меня отпечатки пальцев и принялся за Джесси. Ко мне подошел один из художников и, протянув тряпку, кивнул на Джесси:
— Вот, пусть вытрет этим руки.
— Вы можете и сами ему дать. Он все слышит, и голос у него есть.
Заметив, как парень растерялся, я смягчилась и взяла у него тряпку.
Я подошла к Джесси, который уже закончил с отпечатками, и протянула тряпку. Он поблагодарил и стал вытирать свои джинсы, но только еще больше размазал на них краску.
Я коснулась его плеча:
— Ты так напугал меня!.. Я подумала… ну, не знаю, что он…
— Эв, ради Бога! — Он продолжал счищать краску. — Дело не в этом человеке, а в том звуке.
— В каком звуке?
Он поднял на меня горящий взгляд.
— В звуке разбитого стекла, когда в него угодила банка.
Треснутое стекло походило на паутину, а там, куда ударилась банка, осталось красное пятно размером с человеческую голову.
— У тебя были неприятные воспоминания? — понизила я голос.
Он усердно пытался оттереть с брюк краску — даже губы побелели от натуги.
Меня вдруг осенило. В тот момент он слышал не треск лопающегося стеклопластика, а совсем другой звук — словно сам ударился о лобовое стекло сбившей его машины. Я сразу же поняла, что произошло с ним потом. Мощный поток адреналина, вырвавшегося из-под контроля. Он представил себе машину, и падение с обрыва, и своего мертвого друга Исаака. Теперь меня не удивляло, что даже с открытыми глазами он не видел Койота.
— Припадочный я дебил! — в сердцах воскликнул он.
— Ничего подобного, Джесси. У тебя просто был нервный шок.
— Я держал его за руку. Если бы не этот придурочный припадок, он бы не ушел!
Мне сделалось не по себе от этих слов.
— Нет, Джесси, это был Койот. Ты бы видел, что он сделал с охранником. Если бы ты попытался задержать его, то оказался бы на месте того парня.
— Если бы я попытался задержать его, то с охранником, возможно, все было бы в порядке.
— Нет, даже думать не смей о таких рискованных вещах.
— Ё-мое, Делани! Хватит сюсюкаться со мной как с младенцем! — Голос его эхом разнесся по атриуму. Люди вокруг оглянулись.
— Нет, ты меня не понял, — сказала я. — Это касается всех нас. Никто из нас не должен рисковать.
Он развел руками:
— О каком риске ты говоришь? А? Ну-ка скажи!
— Видишь ли…
Я заметила, что к нам идет отец с черной рубашкой для гольфа в руках. Мы с Джесси переглянулись.
— Вот, держи, — протянул он рубашку.
Джесси поблагодарил и оделся.
Повернувшись ко мне, отец сказал:
— А теперь объясни-ка, зачем ты вообще спустилась в вестибюль? Что тут произошло?
— Я хотела проследить за двумя мужчинами. Догоняла их от самого «Примакона». Это были правительственные агенты.
Отец смерил меня внимательным взглядом:
— Ты способна распознать в человеке федерального агента с двадцати шагов?
— Таких людей — да. — Я описала ему Перца с Солью. — А теперь скажи, какие федералы не показывают людям своих пропусков или тыкают им в нос своими полномочиями? Как раз те самые.
Отец что-то буркнул себе под нос, и я приняла это за согласие.
— Мисс Делани! — донесся через атриум чей-то голос.
Я обернулась. К нам шагал специальный агент ФБР Дэн Хини.
Отдел, где он сейчас работал, располагался в соседнем здании, поэтому я не удивилась его появлению. Зато меня насторожил его понурый вид. Изрытое оспинами пасторское лицо выглядело усталым, а синий костюм был таким помятым, как будто он спал в нем.
— Вы все знаете, — сказала я.
Он кивнул на входную дверь:
— Давайте выйдем на улицу.
Мы вышли вслед за ним на яркое солнце. Сунув руки в карманы, Хини повел нас к фонтану.
— Я разговаривал с детективом Чангом, и тот со мной полностью согласен. Мы приступаем к активным действиям.
Отец надел бейсболку, выровнял козырек.
— Это слишком абстрактно, агент Хини, и ни о чем мне не говорит.
— Мы решили заманить убийцу в ловушку.
— Как именно? — спросила я.
— Есть два способа. Полиция может объявить через прессу, что напала на след убийцы. Якобы у нее есть свидетели сегодняшнего нападения на охранника.
Джесси покачал головой:
— Значит, приманкой будет Эван. Ну уж нет!
— И ты, — сказала я. — И Арчи, и художники. И Рамос.
— Да, это рискованно, — согласился Хини. — Но тогда, возможно, убийца выйдет из укрытия, чтобы объяснить, почему оказался рядом с местом преступления.
Я убрала с лица растрепавшиеся от ветра волосы.
— Койот — профессиональный убийца. Вы что же, и впрямь думаете, что он заявится в полицейское управление Лос-Анджелеса и начнет оправдываться? А не проще ли ему в таком случае выследить этих свидетелей и уничтожить?
Отец кивнул Хини:
— Ну а другой способ?
— Какой-нибудь сильно растроганный журналист опубликует очерк о погибших и постарается зацепить этого убийцу, выдвинув против него обвинения. — Он повернулся ко мне. — Лучше, если это будет журналист, которому есть что вспомнить по данному делу.
— И вы думаете, это на него подействует и он побежит сдаваться? — спросил отец.
— Нет. Просто так мы выманим его из укрытия. Его может потянуть на место преступления в Чайна-Лейк. Или…
У него зазвонил мобильник. Извинившись, он отошел в сторонку и ответил.