Я думал, что смогу проскользнуть мимо них и уйти в ночь без комментариев, но подобно всем моим недавним мысли, это также было неправильно. Рита всё еще убиралась, когда я проходил мимо, и даже краешком глаза я смог увидеть её лицо, становившееся жёстче, она выглядела злой, и она приподнялась, как только я положил руку на дверную ручку.
“Куда ты собрался?” - сказала она, и тон её голоса всё еще на той грани, с которым она разговаривала с Астор. “Прогуляться”, - сказал я. “Мне нужно побегать”.
“Сейчас ты это так называешь?” - сказала она, и хотя её слова с тем же успехом могли прозвучать на Эстонском, но, не смотря на это, в них был подтекст, и в них даже не было отклика последних неприятных событий. Я развернулся и посмотрел на Риту. Она стояла рядом с диваном, сжав кулаки по бокам-в одном из них она держала грязное бумажное полотенце-её лицо было очень бледным, скорее зелёным, кроме ярко-красных пятен на её щеках. Её вид был настолько странным, и она не была похожа на ту Риту, какую я знал, и я просто долго смотрел на неё. Очевидно, это не успокоило её; она прищурила глаза на меня даже еще больше, и начала притоптывать ногой, и я наконец понял, что не ответил на её вопрос.
“А как еще я должен называть это?” - сказал я.
Рита зашипела на меня. Это было настолько поразительно, что я ничего не мог поделать, как смотреть, раскрыв рот, а после она швырнула грязным полотенцем в меня. Они раскрылись в воздухе, и упали в нескольких футах от меня, и Рита сказала: “Мне наплевать, как ты называешь это”. Она развернулась и утопала на кухню, через мгновение вернувшись с кучей чистых полотенец, и демонстративно игнорируя меня.
Я смотрел на неё еще некоторое время, ища какой-нибудь ключ к разгадке, но Рита стала игнорировать меня еще тщательнее. Мне нравятся хорошие загадки также сильно, как кто-нибудь ещё, но эта выглядела слишком абстрактной для меня, и, во всяком случае, мне нужно было найти ответы на более важные вопросы. И поэтому я решил для себя, что это была ещё одна вещь, которую я не понимаю в человеческом поведении, и я открыл дверь убежал в тепло позднего вечера.
Я повернул налево, и, прекратив ходьбу, побежал. Первым именем, которое я скопировал из списка, была Алиса Элан; странное имечко, но я воспринял его как хороший знак. Элан, а именно изюминка, усердие, щегольство. Это было именно тем, чего мне не хватало: Смертельное Рвение Декстера. Возможно, я мог возродить это сегодня вечером, если бы увидел Хонду Миссис Алисы. И будто и в самом деле была некая магия в её имени, «Алиса», и внезапно я почувствовал, как будто что-то большое, тяжёлое и мокрое ударило меня по голове, и я остановился как вкопанный посреди улицы, и даже если было бы какое-нибудь движение на улице, я не заметил бы этого, даже если бы оно мчалось на меня, поскольку я только что понял, что Алиса начинается с буквы «А».
Моя Тень бесконечно писала о Злобной Сучке, известной только как А, и я до сих пор не проверил список на наличие там имён, начинающихся на букву «А». Очевидно, я слишком много провёл времени, смотря ТВ-слишком долго серые клетки мозга были не задействованы, и мой мозг был в ветхом плачевном состоянии. Но я не стал зацикливаться на этом, и усмехаться над собой за эту глупость. Лучше поздно, чем никогда, и я обнаружил это. Это было тем, я был уверен в этом, именно тем, что я искал, и я позволю этому всплеску необоснованного торжества толкнуть меня быстрый бег, вниз по улице и прочь с верой в послеполуденное время.
Дом находился немного дальше, чем за милю, и на противоположной стороне С.А.1. До сих пор я видел только дома на моей стороне автомагистрали, и было опасно пересекать её пешком вечером. Но если я смог бы пересечь её безопасно, то мне пришлось бы сделать большую петлю, идя на север проверить вторую запись, и я добрался бы до дома менее чем за час.
И я бежал в течение около пятнадцати минут к западной стороне С.А 1, медленной трусцой через область, которую еще не вполне починили после Урагана Эндрю. Дома были маленькие и выглядели запущенными, в одном из них даже жили, и на большинстве из них трудно было увидеть адрес. Цифры стёрлись, или заросли растениями, или их вообще не было. Там было несколько старых, потрепанных автомобилей вдоль улицы, и многие из них были брошенными на произвол судьбы развалинами. Дюжина грязных детишек играли внутри них и около. Ещё кучка детей пинали футбольный мячик взад и вперёд по газону около двухэтажной постройки. Я мимоходом смотрел на детей, удивляясь тому, как они могут поранить сами себя, забираясь на старые и ржавые машины, и я чуть не пропустил его.
Я только что услышал глухой удар хорошо пнутого мяча, и повернул голову посмотреть, как футбольный мяч летит через стоянку с криками “Julio! #161;Aqu #237;!” (12) Но я только мысленно поаплодировал навыкам Хулио, мяч пролетел мимо перед постройкой и я увидел адрес над дверью; 8834. Число, которое я искал, было 8837; я не мог позволить себе отвлекаться и почти прошёл мимо.
Я замедлился на шаг, а затем остановился перед домом, положив ногу на полуразрушенную бетонную стену блока, как будто я завязывал шнурки. Пока я возился со шнурками, я бросил взгляд через дорогу-и там это было. Втиснутый рядом с гигантской и неостриженной изгородью перед домом через улицу, он на самом деле был там.
Сам дом был маленький, почти коттедж, также заросший, что я даже не мог увидеть окна. Огромные, спутанные виноградные лозы покрывали верхнюю часть дома, как если бы он стоял крышей вниз, так что они не гибли и не отпадали. Там с трудом хватало места во дворе для парковки Хонды, и ржавые металлические ограждения закрывали задний двор. Ближайший уличный фонарь был через полквартала, и ряд заброшенных деревьев вдоль улицы, всё, что происходило в маленьком доме после наступления темноты, было бы почти невидимым, что заставляло мне искренне надеяться, что был оно. Автомобиль стоял позади большого бугенвиля, который занимал половину двора и покрывал крышу дома, и я мог увидеть только один небольшой кусок здания, торчавший из кустарников. Но моя уверенность возросла, как только я увидел машину.
Она, вероятно, начала свою жизнь как аккуратная небольшая Хонда с отделкой синим металликом и яркими хромированными полосками по бокам. Но теперь это представляло беспорядок: полинявшая, помятая, провисшая немного в сторону, большинство хрома отошло, цвет от времени стал отчасти неопределённой смесью серого, синего, и цвета грунтовки.
И на небольшом участке багажника было большое пятно ржавчины, наподобие металлической родинки, и мой пульс участился, в то время как тёмныё внутренние крылья начали трепетать.
Но у слишком многих автомобилей есть ржавые пятна; мне нужно убедиться, и поэтому я пригнулся в ожидании того, что поднималось внутри. Я медленно выпрямился, и приложил руки к спине, как будто я потягивался после долгого бега, и я случайно посмотрел на хвостовую часть автомобиля. Я не мог увидеть, не был уверен; бугенвиль скрывает слишком много.
Мне нужно приблизиться. Мне нужно какое-нибудь глупое оправдание пойти во двор, и всмотреться сквозь листья, и посмотреть, включены ли задние габаритные задние огни, сигнальная фара свисала, это я хорошо запомнил, я не мог ни о чём думать. Очень часто в прошлом я был Мужиком С Настольной Папкой, или Парнем С Поясом Инструментов, и я таким образом подбирался настолько близко, насколько мне было нужно. Но сегодня я уже был Бегущим Чуваком, и я не могу сменить костюм, и я уже слишком задерживаюсь здесь. Я поставил ногу на стену снова и вытягиваю мышцы ног, яростно отвергая ряд поистине глупых идей для захождения во двор и подглядывания за ужасный гигантский бугенвиль, пока я почти не решаюсь на самую глупую и очевидную-просто войти во двор и посмотреть, а после убежать в даль. Нелепо, опасно, и полностью противоречит образу, которым я отчасти дорожу больше чем самим собой, но у меня нет времени и более умных идей-
Где-то далеко, возможно сидящий на облаках, должно быть некое причудливое тёмное божество, которому я действительно нравлюсь, и перед тем, как позволить разочарованию толкнуть меня на глупости, я смутно слышу голоса футболистов, говорящих мне на трёх языках оглянись, мистер! И прежде, чем я понимаю, что я являюсь единственным мистером в области, футбольный мяч ударяет в голову, отскакивает в воздух, а затем катится через улицу.
Я смотрю на катящийся мячик, немного ошеломлённый, не сколько от удара по голове, сколько от случайного счастливого, невероятного, глупого стечения обстоятельств. И мячик перекатывается через улицу, во двор маленького ужасного дома, и упирается в заднее колесо Хонды.
“Извините, мистер”, - услышал я от одного из детей.
Я смотрю на парковку, где они стоят неопределённой кучкой, внимательно смотрящих, захочу ли я забрать мячик и убежать прочь, или, возможно, не начну ли даже стрелять в них. Так что я просто улыбнулся им ободряющей улыбкой и сказал: “Без проблем. Я схожу за ним”.
