Кроме дежурных слов типа «он великолепный врач», «потрясающий профессионал», она услышала «он увлечен работой», «он очень добрый и очень сдержанный», «может, ему и нужно поучиться улыбаться», «профессор Чан — замечательный начальник», «он никогда не грубит, всегда добр и внимателен к медсестрам».
Отзывы о Маартенсе были предсказуемы: «с ним замечательно работать, он обходительный и вежливый», «не такой высокомерный, как остальные хирурги», «всегда говорит комплименты», «помнит наши имена и посылает цветы на дни рождения» и тому подобное.
Множество положительных отзывов о профессоре Чане удивило Кейт, и она никак не могла выбросить это из головы. Позже она беседовала с одной из медсестер, Сандрой Паттон, и та вышла с зонтиком проводить ее до машины.
Кейт снова прокрутила эту сцену в уме.
— О, не нужно… — попыталась отказаться она, когда Сандра взяла зонтик.
— Нет-нет, вы промокнете, — ответила Сандра. — Мне все равно нужно забрать кое-что из своей машины. Пойдемте, я провожу вас.
Они вышли из клиники под одним зонтом.
— Вы давно здесь работаете? — спросила Кейт, потому что как-то неловко идти чуть ли не в обнимку и молчать.
— Со дня открытия. Уже десять лет.
— Правда? Вы, наверное, знаете тут все ходы и выходы!
Нужно запомнить Сандру, она может быть полезна.
— Ну, наверное, не все, — улыбнулась медсестра и добавила: — Доктор Маартенс попросил помочь вам. Инспектор Картер, у вас остались еще вопросы или пожелания?
— Спасибо, вы мне очень помогли. Мне не удалось попасть в некоторые помещения, но я понимаю, что покой ваших клиентов превыше всего.
— Послушайте, если полиции необходимо осмотреть все помещение, мы это организуем. Мы предупредим врачей и гостей, и вы сможете увидеть все, что захотите. Мы просто не хотим волновать пациентов неожиданным визитом полицейских.
— О, разумеется, разумеется. — Кейт поняла, что ее вежливо выпроваживают. — А еще я не смогла посетить вон те служебные помещения. Доктор Маартенс сказал, что там нечто вроде склада.
Сандра нахмурилась и посмотрела в сторону якобы кладовых.
— Нет, это не склад. Это палаты, но мы их никогда не используем. Я не помню, чтобы туда поселяли пациентов, но там определенно есть все для медицинских процедур.
— Неужели? — удивилась Кейт. — А доктор Маартенс думает, что это склад.
— Может, и склад, но очень дорогой, — заметила Сандра.
Раскат грома прервал их беседу. Обе посмотрели на небо.
— О нет! Как вы будете возвращаться в Лондон? Если хотите, можете переждать дождь здесь, в тепле.
Кейт покачала головой.
— Спасибо. Все будет хорошо. Но, если вы не возражаете, я хотела бы осмотреть те помещения.
Сандра пожала плечами.
— Могу сходить за ключами. Но они ничем не отличаются от тех, которые вы уже видели.
Вспышка молнии прорезала небо, удар грома раздался почти в то же мгновение, и Кейт передумала.
— Видимо, вы правы. Поспешу-ка я в Лондон.
— Пожалуйста, будьте аккуратны. Во время дождя эти дороги становятся опасными.
— Эти дороги опасны при любой погоде, — усмехнулась Кейт, забираясь в машину. — Спасибо, Сандра. Мы еще свяжемся с вами. Если это возможно, я хотела бы еще раз приехать на этой неделе.
— Разумеется, — ответила симпатичная брюнетка. — До встречи.
Кейт лихорадочно размышляла. Сандру подозревать глупо, та случайно обмолвилась. Но что означает это расхождение в показаниях? Неужели Маартенс не знал, где склад, а где палаты? Тогда она не придала этому значения, но сейчас жалела, что не настояла и не прошла под дождем к тем зданиям. Она злилась на себя. Следует развернуться и немедленно выяснить все. И тут снова зазвонил телефон. Это была Сара. Кейт включила громкую связь.
— Да, слушаю.
— У тебя голос как из бочки, — сказала Сара. — Как дела?
— Нормально, только вымокла. Сейчас возвращаюсь в Лондон.
— О, ты тоже заметила, идет дождь? — Кейт уловила язвительную нотку в ее голосе.
— Представь себе. А в чем дело? — поинтересовалась она.
— Шеф беспокоится. Будь осторожна за рулем. Он сказал, что ты сходишь с ума при норд-норд-весте и дожде, — засмеялась Сара.
— Так и сказал?
— Нет. Он попросил позвонить и узнать, как прошла встреча и все ли у тебя хорошо.
— Все в порядке, но пока у меня нет новой информации. Там явно что-то не так, но еще нет конкретных соображений. Нужно бы вернуться, но я уже на полпути в Вестминстер.
— Поступай, как сочтешь нужным. Я хочу проверить Амхерст-парк, из офиса выйду около пяти. Пришли сообщение мне или Джоанне, если решишь вернуться, хорошо?
Кейт подумала, что жаль отменять ужин. Ей хотелось бы увидеться с Джеффом.
— Послушай, завтра с утра я первым делом займусь клиникой, а сейчас собираюсь поехать домой. Если понадоблюсь, можешь звонить на мобильный.
Кейт проклинала пробки. Дорожные работы и дождь — худшее сочетание. Не хватало только аварии на подстанции, чтобы окончательно парализовать движение.
Джек открыл калитку и пересек маленькую лужайку перед викторианским лейнхаусом, эркер которого был нелепо изуродован кондиционером. На дверном косяке он заметил мезузу.[19] А еще учуял аромат готовящегося ужина. Должно быть, Гурий уже дома. На улице стемнело. Джек взялся за дверной молоток и постучал, стараясь не очень шуметь и не разбудить никого из многочисленного семейства, если младшие уже спят.
Мужчина в черных брюках и белой рубашке, открывший Джеку, вопреки ожиданиям, не выглядел как ортодоксальный еврей. Короткие волосы, никаких пейсов, аккуратно подстриженная борода. Джек подумал, что у него добрые глаза, но сейчас мужчина смотрел на полицейского с подозрением.
— Да? — сказал он.
— Рубен Гольдман?
— Да, это я.
— Добрый вечер! — Джек заметил, что хозяин не спешит распахивать перед ним двери. — Я старший инспектор Джек Хоксворт. — Мистер Гольдман удивленно заморгал, и он добавил: — Из Скотленд-Ярда.
— Чем обязан? — Гольдман выглядел озадаченным.
— Простите, я могу войти? — Джек предъявил удостоверение.
— Что случилось, мистер Хоксворт?
Мужчина занервничал и, похоже, готов был закрыть дверь.
— Мистер Гольдман, я хотел бы поговорить о Гурии.
— Моем Гурии?
— Да, сэр, о вашем сыне.
— Он не мог ничего натворить.
— Да, сэр, я знаю. Он ничего не сделал, но у меня есть основания полагать, что он может помочь расследованию.
— Какому расследованию? — Гольдман нахмурился.
— Вы знаете о двух телах, найденных недавно возле реки?
— Я слышал об этом, но моя семья ничего не знает. Почему вы считаете, что Гурий может…
— Прошу вас, мистер Гольдман, мы не могли бы зайти в дом? Этот разговор не для посторонних ушей.
Гольдман пропустил Джека внутрь.
— Мириам!
Вытирая руки о передник, из комнаты вышла симпатичная женщина.
— Рубен?
Она тревожно переводила взгляд с мужа на незнакомца. Джек улыбнулся ей.
— Приведи Гурия, — сказал Рубен жене. — Мистер Хоксворт, проходите.
Джек поблагодарил Мириам и пошел следом за главой семейства.
— Могу я предложить вам напитки, мистер Хоксворт? — спросил Рубен.
— Спасибо, не стоит беспокоиться.
Он вдруг почувствовал себя неловко. Особенно беспокоили любопытные детские взгляды, которые сопровождали Джека, едва он переступил порог.
Появился Гурий. Отец приказал ему сесть, и мальчик послушно опустился на стул.
— Мириам, пожалуйста, забери детей.
— У вас такая большая семья, мистер Гольдман!
Джек, как мог, старался растопить лед, а заодно не обращать внимания на огромную люстру, которая висела прямо над ним.
— Четыре сына и две дочери. Гурий — наш второй ребенок.
Джек вежливо покивал.
— Еще раз привет, — сказал он мальчику, который выглядел испуганным.
— Вы знакомы с моим сыном? — изумленно спросил Гольдман.
— Позвольте, я объясню… — начал Джек, но тут в комнату вошла миссис Гольдман с подносом, на котором было два стакана с чем-то вроде лимонада. Она улыбнулась и поставила поднос рядом с Джеком. Моментально рядом появилась тарелка с угощением.
— Это шоколадный штрудель, — объяснила она. — Гурий, ты получишь его после ужина, — предупредила она.
Джеку не хотелось ни есть, ни пить, но из вежливости пришлось сделать глоток.
— Спасибо, — поблагодарил он, с трудом проглотив напиток.
Женщина кивнула и оставила их.
— Мистер Хоксворт, пожалуйста, продолжайте, — вежливо сказал Гольдман.
Джек поставил стакан.
— Убиты четыре человека. Мы считаем, что убийства совершил один преступник. — Он обвел комнату глазами. — Думаю, вы видели сюжет в новостях… — И, так и не обнаружив телевизора, добавил: — или читали о случившемся в газетах.
