Они жадно целовались, но минуту спустя его рука скользнула к ее груди, и чары рассеялись.
— Все, хватит, — сказала Гермия твердо.
Девятого апреля 1940 года, в день, когда Гитлер вторгся в Данию, в море находилось около двухсот датских судов. И весь день Би-би-си передавала на датском языке призыв к датским морякам не возвращаться на оккупированную родину, а держать курс на порты союзников. Многие моряки на призыв откликнулись.
Теплым летним вечером Гермия прибыла в рыбацкий городок Стокби и прямо с вокзала отправилась в порт. Там она узнала, что датский капитан, с которым она познакомилась в предыдущий приезд, утром выходит в море. Гермия объяснила, что ей нужно оказаться как можно ближе к побережью Дании, чтобы попытаться поймать немецкую радиопередачу. Капитан не стал выяснять подробности и согласился взять ее с собой.
На следующее утро Гермия и четверо членов экипажа поднялись на борт. Когда судно оказалось километрах в ста от датского побережья — ближе подойти было нельзя, — Гермия вынесла приемник на палубу.
Первый раз пройдя шкалу, она не услышала ничего, что походило бы на сигнал радара. Она повторила все снова, на этот раз медленнее. Следующие два часа она искала на всех частотах.
Наконец ей показалось, что она услышала музыкальную ноту. Она вернулась назад. Сначала были только помехи, но потом на волне 2,4 метра снова раздался звук — до четвертой октавы, — похожий на гул мотора. Она сделала запись в блокноте, который Дигби предусмотрительно положил в чемодан.
Теперь надо было определить направление. В приемнике имелась шкала на триста шестьдесят градусов со стрелкой, указывающей на источник сигнала. Зная направление движения судна и направление стрелки, можно вычислить, откуда поступает сигнал.
Гермия еще раз поймала сигнал. Выяснив новые координаты корабля, она отметила на крупномасштабной карте две точки и провела от них линии к предполагаемому источнику сигнала. Они пересеклись в районе острова Санде.
— Бог ты мой! — воскликнула она. — Оттуда родом мой жених!
Теперь оставалось послать на Санде Пола Кирке или кого-нибудь из его соратников. По возвращении в Блечли она тут же пошлет шифровку датским подпольщикам.
Харальд Олафсен решил, что «Тайгер мот» — самая прекрасная машина из всех, им виденных. У блестящего и сверкающего кузена обветшалого «Хорнет мота», который Харальд видел в Кирстенслоте, имелись две открытые кабины, но устроены обе машины были примерно одинаково.
Выпускной класс Янсборгской школы проводил день в летной школе в Водале. Гидами мальчиков были Арне и Пол Кирке. Все мероприятие было затеяно для того, чтобы убедить способных молодых людей пойти в военно-воздушные силы, которые при немцах остались без дела.
Пятнадцать мальчиков провели по базе, прочитали им лекцию. Теперь они с нетерпением ждали обещанных полетов. На поле выстроились в ряд пять «тайгеров». С начала оккупации датским военным самолетам было запрещено подниматься в воздух, но на сегодня летчикам выдали специальное разрешение.
— По очереди загляните в кабину, — сказал Пол Кирке. — Для этого надо встать на черную планку на нижнем крыле. Больше никуда не наступайте — иначе прорвете крыло.
Первым был Тик Даквитц.
— Серебристой рукояткой слева регулируют скорость, а маленькой зеленой — высоту.
Харальд пошел последним. Ему все было безумно интересно, хотя он и вспоминал с обидой, как легко и элегантно Пол Кирке увел у него из-под носа Карен Даквитц.
— Ну, что скажешь? — спросил Пол, когда Харальд спрыгнул на землю.
— С виду все просто, — пожал плечами Харальд.
— Тогда будешь первым, — усмехнулся Пол.
Остальные засмеялись, но Харальду было приятно. Школьники пошли в ангар и надели летные костюмы.
— В последний раз мы виделись в Кирстенслоте, — сказал Пол, надевая Харальду очки.
Харальд только коротко кивнул — он не хотел об этом вспоминать. Но в глубине души ему было любопытно, что за отношения у Пола с Карен. Они просто приятели или все серьезнее?
Первые пять школьников пошли вместе с летчиками к машинам. Харальду хотелось лететь с братом, но его выбрал Пол.
— Прежде всего — осмотр машины, — Пол проверил шасси, покачал элероны. — Ты говорил, что работал на немецкой базе в Санде, — сказал он как бы невзначай.
— Да.
— И что ты там делал?
— Да что придется — копал ямы, мешал бетон.
Пол обошел самолет сзади и проверил руль высоты.
— В прошлый раз ты говорил, что там вроде бы какая-то радиостанция. Откуда ты об этом знаешь?
— Я видел оборудование.
Пол пристально на него посмотрел, и Харальд догадался, что это не пустое любопытство.
— Его видно снаружи?
— Нет. База обнесена забором и охраняется, но как-то ночью я торопился домой и, чтобы срезать путь, пробрался через базу. Я видел огромную вращающуюся антенну.
Механик закончил заправку и прервал их разговор:
— Все готово.
— А ты готов? — спросил Пол Харальда.
— Мне вперед или назад?
— Ученики всегда сидят сзади.
Харальд залез в кабину. Пол помог ему пристегнуть ремни.
— Это учебная машина, поэтому управление продублировано, — сказал он.
Пол сел в переднюю кабину. Механик подошел к самолету, крутанул пропеллер и быстро отскочил в сторону. Двигатель завелся, раздался оглушительный рев, и самолетик затрясло. Механик убрал из-под шасси башмаки. «Тайгер мот» легко вырулил на взлетную полосу. Харальд почувствовал, как самолет набирает скорость, и его охватило радостное возбуждение. Тут самолет подпрыгнул, и они оказались в воздухе.
Ощущение было непередаваемое. Внизу Харальд видел деревушку. Пол дал крен вправо, и Харальд едва поборол панику — ему казалось, что он вот-вот вывалится из кабины.
Самолет выровнялся, звук мотора стал ниже.
— Ты держишь штурвал? — спросил Пол.
— Да.
— Следи за линией горизонта. Она должна быть где-то у меня над макушкой.
— Сейчас она на уровне ушей.
— Я отпущу штурвал, а ты держи машину ровно, смотри, чтобы линия горизонта оставалась на том же уровне.
— Ладно, — сказал Харальд, стараясь не нервничать.
— Управление на тебе.
Харальд почувствовал, что машина в его руках. Линия горизонта опустилась до плеч Пола, значит, нос пошел вверх. Харальд инстинктивно боялся врезаться в землю и поэтому потянул штурвал на себя. Он вернул его на место. Линия горизонта снова поднялась до ушей Пола.
Вдруг самолет дернулся и накренился.
— Что это? — крикнул Харальд.
— Порыв ветра. Сделай небольшую поправку.
Харальд, борясь с испугом, повел штурвал в сторону, противоположную крену.
— Очень хорошо, — сказал Пол. — Теперь обеими ногами легонько надави на педали управления и взгляни на указатель поворота и скольжения.
Как я могу делать все это и одновременно вести самолет? — хотел спросить Харальд, но сдержался. Сделав над собой усилие, он покосился на приборы.
— Когда убираешь ноги с педалей, нос ведет влево-вправо из-за турбулентности. Когда самолет заносит влево, стрелка отклоняется вправо, чтобы исправить положение, надо слегка нажать на правую педаль.
— Понятно.
Харальду казалось, что самолет идет ровно, но, взглянув через несколько секунд на прибор, он понял, что машина накренилась влево. Он нажал на правую педаль, и стрелка указателя медленно вернулась в срединное положение.
— Давай попробуем развернуться, — сказал Пол. — Потяни штурвал влево.
Харальд так и сделал. Самолет накренился, и его снова охватил страх — он испугался выпасть из кабины. Но самолет начал поворачивать влево, и Харальд наконец понял, что на самом деле управляет «Тайгер мотом».
Когда Харальд сделал три четверти круга, Пол сказал:
— Выровняй машину.
Харальд потянул штурвал вправо, и самолет выровнялся.
— Летное поле видишь?
Сначала Харальд его не разглядел — он понятия не имел, как оно должно выглядеть сверху.
— Ряд белых домиков вдоль зеленого поля, — помог ему Пол. — Влево посмотри.
— Теперь вижу.
— Направляйся туда.
До этого момента Харальд и не задумывался, каким курсом они следуют — целиком сосредоточился на том, чтобы держать машину ровно.
— Ты набираешь высоту. Снижайся до трехсот метров.
У Харальда это получилось.
— Молодец. Держи курс на взлетную полосу.
Харальд чуть выровнял самолет, направив его на полосу, но машина все еще была слишком высоко.
— Дальше уже я, — сказал Пол.
Он убрал газ, и самолет плавно спланировал на землю.
Пол свернул со взлетной полосы и подрулил к ангару. Заглушив мотор, он вылез из кабины. Харальд снял очки и шлем, расстегнул ремни и выбрался из самолета.
— У тебя отлично получилось, — сказал Пол. — Прирожденный пилот. Весь в брата.
