– В чем дело? – опешил Мышкин.
– Трубка ваша паленая! – отрезал Сергей. – Шеф предупредил: ни в коем случае не с нее не звонить! Никогда! И надо убрать сим-карту – даже при выключенном телефоне указывает, где вы находитесь.
– Кому?
– Кому надо… Лучше всего – выбросьте трубку в Неву и купите новую, желательно на чужой паспорт. Найдите какого-нибудь алкаша. Хотя нет: завтра я вам дам другую трубу – защита стопроцентная, типа как интернет-адрес компьютера. Сейчас она покажет, что вы в Москве, а через пять минут вы уже в Аддис-Абебе…
– А с вашего телефона можно сейчас шефу позвонить?
– Можно, но бесполезно. Начальник уже в воздухе где-нибудь над Польшей.
– А вы? Разве вы не должны были с ним лететь?
– Я и лечу с ним, – усмехнулся Сергей. – Только с небольшой задержкой. И все-таки вам надо заночевать в Комарове. Вот там – гарантия безопасности, хоть и относительная. На девяносто пять процентов.
– Одна ночь! – умоляюще воскликнул Мышкин. – Сейчас здесь меня никто искать не станет.
– Надо ехать, – озабоченно сказал Сергей. – Привлекаем внимание.
– Тогда прощаемся. Я вам позвоню сразу, как здесь освобожусь. Завтра с утра. Мне очень нужно здесь поработать.
– А в другом месте не можете? Возьмите работу с собой.
– Никак.
– Ну что мне делать… – огорченно вздохнул Сергей. – В самом деле, не могу же я насильно… Подождите.
Он открыл мобильник.
– Валерий Васильевич, докладываю…
Перекинувшись несколькими словами с начальником, сказал Мышкину:
– Хорошо. Пусть по-вашему. Но в квартиру войдем вместе.
– А говорили, что шеф недоступен! – упрекнул Мышкин. Он подумал, что можно надо бы сказать Туманову об ампуле, но сдержался.
– Кому нет, а кому доступен… – пробормотал Сергей. Он достал из подмышечной кобуры ТТ с лазерным прицелом и сунул за ремень сзади.
– У вас токарев? – поинтересовался Мышкин.
– У большинства наших.
– А что же беретта, глок или зброевка? Не пользуетесь?
– Хорошие машинки, но с родным ТТ не сравнить. Любой кевлар пробивает.
Сергей засунул пистолет за пояс сзади и сказал:
– Я иду первым. Держитесь в метре. И, в случае чего, немедленно выполнять мои команды. Не раздумывая!
– Слушаюсь, товарищ фельдмаршал!
Когда Сергей ушел, Мышкин бросился к телефону и набрал городской номер Марины. Прозвучало только два длинных гудка, как вдруг раздался долгий и пронзительный звонок в дверь. Мышкин бросился к двери и увидел на мониторе двух полицейских с укороченными калашами. На рукаве одного из них можно было различить изображение совы. Мышкин облегченно вздохнул, но на всякий случай спросил – недовольно и с угрозой:
– Кого черт несет?
– Дмитрий Евграфович? – прозвучало в домофоне.
– Я есть.
– Фамилия!
– Еще чего! Зачем вам моя фамилия?
– Немедленно отвечайте! – потребовал полицейский. – Немедленно, иначе дверь будет взломана!
– Ну, Мышкин.
– Дмитрий Евграфович Мышкин, вы ничего не забыли сделать, когда вошли в квартиру?
– О, Господи, твоя воля! – он хлопнул себя по лбу. – Сигнализация!
– Снимите!
– Один секунд!
Отключив сигнализацию, спросил:
– Вы хотите войти?
– Подождите…
Полицейский вытащил из кармана мобильник, позвонил и, услышав ответ, сказал:
– Все в порядке. Отбой пошел. В следующий раз будьте внимательнее. За ложный вызов будете платить.
– Так зайдете? – он взялся за замок.
– Теперь незачем.
Он снова бросился к телефону. Набирал квартирный, потом мобильный, снова квартирный. Так прошел час.
Тогда он набрал номер Клюкина.
– Толян, друг мой! – закричал Мышкин, не давая Клюкину опомниться. – Умоляю – выручи! Только ты меня можешь спасти!
– Что? Что такое? – забеспокоился Клюкин. – Ты где?
– Дома, в городе.
– А говорили, будто ты уехал.
– Я уехал, но на минутку вернулся. Толь, умоляю! У меня мобилу в метро сперли. А может, сам посеял. Труба нужна. Позарез! Вопрос жизни и смерти!
– Жизни и смерти? – еще больше обеспокоился Клюкин. – Что ж тут делать… Когда надо? Завтра привезти?
– Нет! – отчаянно закричал Мышкин. – До завтра никак, невозможно! Сейчас! Немедленно! Привези, прошу тебя. Я не могу сейчас выйти из квартиры.
– Почему не можешь?
– Я тебе все расскажу – обещаю! Так получилось.
– Ладно, – безрадостно сказал Клюкин. – Правда, у меня дама… Но если так… А как же я без трубки? – снова обеспокоился он.
– Я тебе деньги дам, купишь новую – прямо сейчас и купишь. У метро магазин. Ты давно хотел нокию с видеокамерой – вот и купишь сейчас! И будет у тебя два мобильника.
– Нет, это ты себе купишь новую! – отпарировал Клюкин. – А я уж как-нибудь… Надолго тебе?
– До завтра, до утра. Завтра и верну.
– Вот и хорошо. Ночью я никому не звоню. А то развел: «Купишь себе две трубки, пять трубок!.. Десять!..» Я ж не ростовщик тебе.
Через полчаса Клюкин с восхищением разглядывал новую дверь.
– Класс! Мечта! Перейду к тебе жить! А, может, и работать.
– В любую минуту! – согласился Мышкин. – И твой прозекторский стол тут поставим. В прихожей.
– Вонять будет… – озабоченно заключил Клюкин и потрогал правую щеку, которая была явно больше левой.
– Что с мордой? – спросил Мышкин.
– Черт ее знает! Флюс, наверное.
– «Наверное»? Никогда флюса не видел?
– У себя не видел. Если хочешь знать, я с детства ни разу не был у зубного врача.
– Боялся?
– Нет. С зубами повезло. Они у меня от бабки. Она в девяносто умерла и все зубы при ней. Свои.
– Вот это действительно повезло! Как и мне. Только в детстве один раз был в кресле зубодера – молочный зуб выпадать никак не хотел.
– Все, меня барышня ждет.
Мышкин выждал, пока Клюкин выйдет во двор, и бросился вниз за почтой.
Ящик был забит до отказа рекламной дрянью. «Интересно, в интернете идет борьба со спамом. А это не спам?» Он вывалил рекламу в коробку, которую дворник поставил именно для этого. Остался только счет на квартплату и письмо с иностранной маркой. «Опять, подонки, враги народа, повысили плату! Сразу на треть и без всякого основания? Когда же вас на фонарях перевешают вместе с вашими кремлевскими паханами?»
Письмо было из Исландии от коллеги и приятеля Эли Андерссона. Шло оно из Рейкьявика целых полтора месяца, хотя на конверте была красная метка «express».
Эли не признавал электронной почты, предпочитал старую добрую. Писал он письма от руки и всегда перьевой авторучкой.
Он внимательно осмотрел конверт. Он был заклеен не иначе как слюной, потому что тут же и открылся. «Перлюстрация живет и здравствует. Поленились, гады, даже заклеить нормально. Да здравствует демократия, права и свободы и их гарант – президент воровской Руссиянии!»
Дверь он теперь закрыл тщательно, по инструкции, включил сигнализацию.
В письме вверху была цифра 2, обведенная кружком. «Что сие? От клопов, что ли? Или от цензоров?»...
Дорогой Дмитрий!
Поскольку я не дождался ответа на мое предыдущее письмо, пишу еще раз. Теперь каждое письмо я буду нумеровать…»
«Значит, первое письмо придет за вторым».
«…нумеровать. Надеюсь те, кто интересуется твоей почтой, на меня обижаться не станут.
Я рад выходу очередной твоей интересной статьи в русском «Вестнике патологии». Я перевел ее на наш язык и предложил к публикации в местном бюллетене. Надеюсь, ты не станешь возражать. Другой вопрос – гонорар. Исландия, конечно, великая страна, почти сверхдержава, но авторам наших научных изданий не платит. Дай Бог этим изданиям вообще выходить в свет!
У меня к тебе накопилась масса вопросов. И касательно некоторых проблем по нашей общей специальности и просто о жизни. В последний мой приезд я прожил у вас девятнадцать месяцев и честно скажу: не могу понять, что там у вас происходит и как вы вообще задержались на этом свете, а не на том, который, говорят, для русских все-таки лучше. То есть, я видел своими глазами, как живет русский народ. По Невскому проспекту ползают лимузины, безумное количество дорогих машин, которые даже среднему благополучному исландцу не по карману. И в то же время я нигде не видел столько нищих, как в Москве и Санкт-Петербурге. Именно этого я понять не могу. Конечно, при прошлой власти у вас невозможно было купить майбах или линкольн, а уж хаммер (апогей уродства) тем более. Но у вас было нечто более важное и необходимое – мощная наука, особенно, фундаментальная. У нас, в исландском языке, даже такое словосочетание было – «русская наука», значит, самая мощная и прорывная. И теперь я молю (надеюсь, вместе с тобой) Создателя, чтобы он сжалился над Россией и не подвергал больше ее таким жестоким испытаниям. Верю, что наступит время, и Россия, которую я очень люблю (не забывай, откуда моя жена), обретет покой и благоденствие, которые могут быть достигнуты после справедливого наказания тех, кто вверг одну из самых прекрасных стран на Земле в пучину страданий, обворовал ее и продолжает обворовывать. Я очень кровожадный, да? Так ведь я потомок викингов! И одновременно хороший лютеранин. И потому особое значение придаю одному из самых важных законов Мозеса [60] о справедливом воздаянии: око за око, зуб за зуб.
