– Да какая сейчас разница! – нетерпеливо возразил сантехник.
– Со стояка? Из ванны?
– Из ванны! Из ванны!
Глубоко вздохнув, Дмитрий Евграфович посмотрел на часы: семь тридцать.
– А где Миша? Он что – в отпуске? Вроде собирался…
– В отпуске! Со вчерашнего дня, – энергично подтвердил сантехник. – Открывайте, надо остановить воду.
– А почему вы просто дом не отключите? Не можете?
– Можем, конечно! Только отключить дом удовольствие платное. И платить придется тому, из-за кого отключили. Вам придется. Одна минута дома без воды – десять долларов. Это сколько в час получится?
– Ну уж десять долларов!.. – примирительно отозвался Мышкин. – Только вот чего не пойму: Миша только вчера вечером большой ремонт у меня в ванной сделал. И стояк совершенно новый принес!
Сантехник не ответил.
– За что вам тогда деньги в конторе платят? Грабители! Что ни месяц – квартплату повышаете, уже до неба задрали, а толку? Даже не знаете, что Миша стояк мне поставил. Да что вы вообще знаете?! Сейчас жалобу на вас в прокуратуру накатаю! Да я МЧС вызову, службу чрезвычайных ситуаций! Быстро с вами разберутся!
– Да знаем мы всё, – отступил сантехник. – Значит, просто стояк вам бракованный попался. Бывает. Вон внизу соседи возмущаются…
– Не слышу возмущений! Да еще в семь часов. Они что – всю ночь в затопленной квартире спали и не заметили?
– В ванной никто не спит. Так вы откроете или пусть льет?
– Ну, раз вы так уверены… – сдался Мышкин. – Сейчас.
Он побренчал задвижкой.
– Потерпите пару минут, – попросил он. – Замок не открывается. Застряло что-то… За плоскогубцами схожу.
– Только побыстрее. В ваших же интересах.
Мышкин оделся за двадцать секунд. Извлекая из секретера деньги левой рукой, он правой схватил походную подзорную трубу и встряхнул. Труба открылась. Он подкрался к окну и осторожно глянул во двор.
Напротив его черной лестницы, с тринадцатой линии, стояли потрепанные «жигули» шестой модели. Шофер был незнакомый. А вот пассажира Мышкин узнал сразу и даже отпрянул. На цыпочках подошел к пульту, нажал тревожную кнопку сигнализации.
Потом бесшумно открыл дверь на черную лестницу. Прислушался, потом аккуратно выглянул. Тихо и пусто. Сюда выходила и дверь соседа – Алика Егизаряна, профессионального картежника и шулера. Мышкин трижды нажал звонок.
– Ты чего? – удивился Егизарян, открыв сразу. – Гуляешь? Так рано? А ну, дыхни!
– Привет, старик, – весело сказал Мышкин и деликатно отодвинул соседа в сторону. – Замок у меня сломался, дверь не открыть, я через тебя выйду.
Шулер Егизарян даже понять ничего не успел – Мышкин быстро пересек квартиру, отпер дверь и оказался в соседнем подъезде. Перешел на другу сторону, стал под аркой, закурил и, не спуская глаз со своего подъезда.
Долго ждать не пришлось. Издали послышался рев полицейской сирены. У его подъезда остановились две «восьмерки» с изображением совы на дверях. В подъезд вскочили трое автоматчиков в бронежилетах и в сферических сверкающих касках. Еще двое рванули под арку к черной лестнице.
Через несколько минут охранники вывели троих, прикованных наручниками друг к другу. В спину каждому упирался ствол автомата. Лиц «сантехников» Мышкин не разглядел и побежал рысцой к метро «Василеостровская».
Он катался в метро часа полтора, переходя с линии на линию и остановился на станции «Автово». Занял позицию у витой стеклянной колонны и достал свой мобильник.
– Приемная, капитан Орлов!
– Здравствуйте, товарищ капитан, – значительно сказал Мышкин. – Беспокоит Дмитрий Евграфович. Мы с вами знакомы.
– Да-да! Помню! – приветливо отозвался капитан. – Вам Андрея Александровича? Придется немного подождать. Можете?
– У меня в распоряжении только одна минута. После чего вся операция полетит к черту, – зловеще предупредил Мышкин.
– Я могу вам как-то помочь?
– Немедленно свяжите меня с полковником. Он ждет.
– Товарища полковника здесь нет. Но… подождите немного.
Не прошло и полминуты, как Мышкин услышал:
– Дмитрий! Другого момента найти не мог?
– Здравствуйте, Андрей Александрович! – вежливо сказал Мышкин.
– Привет. Мы на другое время договаривались.
– Боюсь, что наши с вами договоры и договоренности рваного рубля не стоят! – с неожиданной дерзостью заявил Мышкин.
– С каких же это пор? – удивился Костоусов.
– Андрей! Зачем ты прислал ко мне своих отморозков? В половине восьмого они пытались под видом сантехников ворваться в мою квартиру, но, как последние идиоты, выдали себя. У вас там не профессионалы работают, а бестолковщина, хоть и киллеры все.
– Ты что несешь? – возмутился Костоусов. – Какие, к бесу, киллеры?
– Зачем ты убийц ко мне прислал?
– Скажи, пожалуйста, Дима, – ледяным тоном спросил полковник. – Честно скажи: ты пьян уже с утра? Или шутки у тебя такие? Тогда напоминаю: ты звонишь не в театр и не в цирк. А в организацию, где такие штучки никому просто так с рук не сходят. Можешь коротко и ясно объяснить?
– Объясняю. Полтора часа назад трое неизвестных пытались взломать дверь моей квартиры. Кувалдой работали. Выдали себя за водопроводчиков, хотя кувалда – не есть инструмент сантехника… Сказали, что у меня течет из ванной и залило соседей с четвертого этажа. Обрати внимание на их профессиональный уровень: у меня ванны нет и никогда не было. И в четвертом этаже живу я. В квартире моей ничего интересного нет. Кроме меня самого… – он замолчал.
– Продолжай! – сказал полковник. – Я слушаю тебя, Дима!
– Сейчас… Докладываю дальше, ваше благородие. Трое твоих придурков арестованы. Четвертому, скорее всего, удалось смыться.
– Почему ты решил, что это мои?
– Потому, ваше превосходительство, что одного из них я опознал с абсолютной уверенностью, – ответил Мышкин. – Его, а с ним еще двоих, ты ко мне как-то подсылал, и они кулаками и ботинками учили меня, как надо ухаживать за чужими женами.
– Это когда еще было! – хмыкнул полковник. – В другую эпоху. Да и ты сам был виноват. Или я не прав?
– Прав, прав… А сейчас зачем?
– Как он выглядит? Тот, кого ты опознал?
– Длинный, под два метра. Белобрысый, плешивый, с тех пор лысина у него подросла. Нос перебит, как у боксера.
– Ерофеев, – уверенно заявил полковник. – Точно он. Уволился из органов шесть лет назад. С треском. Без права на военную пенсию. Даю тебе слово офицера, Дмитрий Евграфович: ни я, ни наша фирма к твоим визитерам никакого отношения не имеем. Поверь.
– Поверил… Спасибо, Андрей, – со вздохом облегчения сказал Мышкин. – И что мне теперь делать?
– Мы вроде бы хотели встретиться. Ты откуда звонишь?
– Из метро. Чтоб мобильник не засекли.
– Из метро? – встревожился полковник. – Уходи оттуда немедленно! Все пеленгуется. Твоя сим-карта…
– Понял! – и Мышкин дал отбой.
Подошел поезд. Едва он тронулся, на платформу выбежали двое. Один из них был высокий, белобрысый и плешивый.
Поезд, грохоча, летел под землей, мелькали в черном окне фонари на бетонных стенах тоннеля, и Мышкину казалось, что он падает в колодец бесконечной глубины. А если в нем есть какое-нибудь дно, так только в аду.
Он вытащил клюкинский телефон и снова набрал Костоусова.
Ответил сам полковник.
– Ты звонишь с другого номера, – отметил он. – А тот?
– Я сел на станции «Автово», – не отвечая на вопрос, сказал Мышкин. – И тут же появился твой Ерофеев и с ним еще амбал. Сколько мне осталось жить?
Полковник немного подумал и с уверенностью сказал:
– Жить будешь до самой смерти. А сейчас подгребай ко мне. Пропуск внизу. Паспорт есть?
– Нет.
– С поста позвонишь, капитан встретит. Избавься от телефона.
– Еду.
На «Чернышевской» он положил паленый мобильник на сиденье и побежал к эскалатору.
Капитан Орлов принес чай – скверный, но сладкий и горячий, к нему блюдце прогорклых сухарей.
– И все-таки, вернемся к главному: за каким чертом кому-то понадобилось тебя гасить? – спросил полковник. – Ты мне так и не объяснил толком.
– Думаю, за то, о чем ты меня в прошлый раз спрашивал.
– Так ты собрал информацию?
– Собрал. Но надо еще проверить. Сырую не принесу.
– Когда будет?
– Думаю, через пару дней. Я договорился с одним серьезным аналитиком… мой однокурсник. Возьмет на анализ срезы тех покойников, у которых в историях болезни назначение цитоплазмида индекс-м.
– Почему, кстати, «м»? Тут есть смысл?
– Не знаю. Но с буквы «м» начинается латинское слово «mortus».
– Мертвяк.
– Мертвяк.
– А что по уголовному делу? Труп нашелся?
– Испарился.
– Разве такое возможно?
– Если произошло, значит, возможно! – раздражаясь, ответил Мышкин.
– Можно украсть труп и не оставить следов? Это же не собаку увести.
– Не собаку. Забыл рассказать тебе еще об интересном событии. Две недели назад погибла в автокатастрофе дочь городского судмедэксперта Карташихина. Вместе с мужем, нашим компьютерщиком Сергеем Ладочниковым. Полицаи дело закрыли сразу: у них – несчастный случай. По просьбе Карташихина я вскрывал обоих. В тканях обнаружился курареподобный препарат. Используется как компонент при анестезии. Но не только в медицине. И в различных деликатных операциях – диверсионных, террористических и тому подобных. Такой препарат вместе с «вакциной правды» и промедолом имеется в штатном комплекте бойца нормального спецназа. Препарат отключает у человека все, кроме важнейших органов системы жизнеобеспечения, да и они переходят в режим гибернации [61] . Можно смело имитировать смерть. И при этом никаких внешних признаков жизни никто не обнаружит. Так вот, с таким препаратом в крови муж и жена врезаются на УАЗе в придорожный столб. Машина заблаговременно залита бензином. Даже канистра из-под бензина в машине – пустая, кстати. Но произошла невероятная, фантастическая случайность. Один на миллиард. Машина не загорелась. Точнее, загорелась, но сейчас же потушили. В обоих трупах я обнаружил тетродоксин. Я закурю. Можно?
