Она сразу позвонила подружке и сообщила, что собирается на книжную ярмарку. Таня обрадовалась:
— Вот здорово! Походим. Только давай выйдем пораньше, чтобы времени хватило, а то они там в два часа уже складываются.
— В субботу в девять, пойдет? — прикинула Лена.
— Ладно, завтра в школе поговорим.
Таня хотела еще что-то сказать, но ее опять согнали с телефона. К ним домой постоянно кто-то звонил, и Таньке не давали долго болтать. Один раз у них с Леной был важный разговор, так Танька даже в шкаф спряталась. Но ничего не помогло — поймали, телефон отобрали, да еще воспитывали долго потом — чтобы думала не только о себе, а и об окружающих тоже. А что? Она думает. Но о ней тоже надо подумать! А то как другим поговорить, так можно, а как ей, так нельзя?! Нет справедливости в этом мире.
Лена отправилась делать уроки. Скоро конец учебного года, и школьные занятия останутся позади — как и унылая осень, и долгая зима. И, к сожалению, ее работа. Наташа в июне уже точно будет свободна, и прощайте, заработки! Зато появится масса свободного времени.
«Так что в каждом минусе есть свой плюс, — глубокомысленно подумала Лена и села за стол, очень много всего задали! Успеть бы все сделать».
В пятницу ничего особенного не случилось. Как обычно, Лена отправилась к Машке, они опять играли в разные шумные игры, а потом уселись на ковер читать. Удивительно, но со вчерашнего дня Маше никто ничего не читал! К пяти часам пришла Наташа. Она рассказала, что Машка вчера весь вечер рассматривала картинки, особенно внимательно ту, где был изображен Людоед. Шлепала его ручкой, сердилась на него, но книгу никому не дала.
— Лена будет читать! — заявила она.
Непонятно. То ли она решила, что раз книга Ленина, то и читать должна только она, то ли думала, что лучше ее никто не прочитает, то ли еще что было у нее в голове — Машка упрямо не хотела ничего пояснять. Но Лене стало отчего-то очень приятно.
Наташа не отпустила ее сразу домой, а позвала пить чай. Девочка пыталась сначала отказаться, но и мама, и дочка так уговаривали, что она не устояла.
На кухне кипел чайник, на столе красовался огромный торт.
— Садитесь! — пригласила Наташа обеих девочек и взяла нож, чтобы разрезать торт.
— Я хочу! — вскочила малышка. Удивительно, но Наташа передала ей нож. У Лены даже дыхание перехватило, когда она увидела, как неловко, но очень старательно Машка режет торт на неровные куски с кривыми краями. Причем иногда придерживает их сверху пальчиком. Но просто пальчиком — трудно, поэтому она стала держать всеми пальчиками, чуть ли не ладошкой. Ручка уже вся в креме, нож застревает, Машка пыхтит…
За несколько минут от великолепия торта не осталось и следа. Он весь распался на корявые кусочки с полуразмазанным кремом. Лена покосилась на Наташу — что она скажет на это безобразие? Но та посмотрела на старания малышки и кивнула:
— Хорошо, — и стала разливать чай по чашкам.
Торт оказался очень вкусным. И ему нисколько не повредило то, что он выглядел… так скажем, несколько помятым. На вкус, во всяком случае, это не повлияло. Лена съела целых два куска. И третий взяла бы, да постеснялась.
Наташа выглядела уставшей за день. Лене показалось, что она чем-то озабочена. Девочка знала это выражение лица. Оно обычно появлялось у мамы, когда до зарплаты оставалось несколько дней, и она начинала ломать голову, чем завтра кормить семью. Но здесь, в этом доме, вроде не должно существовать финансовых проблем. Что может волновать обеспеченную Наташу, у которой все в порядке! Или здесь тоже не все так просто? Хотя, это, конечно, не ее дело.
— Ты еще не устала от такой работы? — вроде бы между делом спросила Наташа. Лена ответила, что с этим ребенком она не устает, и ей показалось, что женщина была рада это услышать.
— Еще неделю посиди, ладно? В крайнем случае, две. У меня практика пораньше закончиться должна, тогда я смогу сама с ней заниматься.
— Жаль, — вздохнула Лена.
— Почему? — опешила Наташа. — У тебя времени будет больше.
— Зато денег меньше, — честно ответила она.
Наташа положила ей на тарелку еще кусок торта, заметив при этом, что они все равно одни не управятся. Потом сказала задумчиво:
— Ну что же, если не передумаешь, мы сможем договариваться. Мало ли куда мне надо будет съездить. Идет?
— Идет! — весело кивнула Лена и принялась за третий урок.
Она бы и еще посидела здесь — просто так. С Наташей было хорошо. Она вроде бы и взрослая, но не совсем. В смысле — не зануда. Не придиралась по пустякам. Не читала нотации. И вообще — было ощущение, что она все понимает. Но пришел с работы ее муж. Машка повисла у него на шее с радостным визгом, а Наташа — Лене это было слышно в кухне, — тихонько спросила:
— Как он?
— Так же, — неохотно ответил муж. — Боюсь, упустим мы его.
— Может, ей позвонить? — предположила Наташа совсем тихо после паузы.
— Ничего не даст, — почему-то зло ответил тот. — Ты знаешь!
Он пошел к себе в комнату переодеваться, а Наташа, заглянув на кухню, где Лена сосредоточенно допивала чай, сказала:
— Ну все, на сегодня отдыхай! Приходи в понедельник теперь, ладно?
— Хорошо, — улыбнулась девочка и встала. — Спасибо за торт.
— Это я сегодня зачет по педагогике сдала, — рассеянно сказала Наташа, и девочка поняла, что той не до нее, пора уходить.
Получила свою зарплату и пошла домой. Машка даже не уговаривала ее остаться — так была рада папе. Видимо, он много трудится и домой приходит нечасто.
Лена спустилась этажом ниже и открыла дверь своей квартиры. Мама уже вернулась. По пятницам она заканчивает работу на час раньше. А летом по пятницам их завод вообще не работает. Вроде бы здорово, но и платят из-за этого меньше. «Нет в мире совершенства», — как сказал мудрый Лис из сказки, о Маленьком Принце. Хотя это он говорил не о заводе и зарплате, но слова его подходили куда угодно. Действительно — нет в мире совершенства.
И еще в этой сказке есть такие слова: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». От этих слов перехватывало дыхание, и казалось, что все будет хорошо, надо только подождать и внимательно смотреть — сердцем.
— Ну что, кончилась твоя рабочая неделя! — весело сказала мама. Она что-то жарила к ужину. Оказалось — блинчики. С творогом. Вот это здорово! — Будешь есть?
— Нет, меня тортом угостили. Я попозже.
— Торт по поводу или без повода?
— Наташа зачет получила. По педагогике, — пояснила Лена и положила деньги на стол. — Вот, зарплату принесла. Мам, я на развал завтра съезжу, ладно? Мне там тетрадки надо всякие купить, ручки.
— Съезди, — легко согласилась мама. — И мне возьми тетрадь, на 48 листов. С красивой обложкой. С цветами или пейзажем.
— В клеточку?
— В клеточку. Да, тебе Таня звонила, просила перезвонить, когда придешь.
Оказалось — ничего страшного. Поездка не отменяется, все по-прежнему, просто подружка соскучилась. Понятно — она целыми днями после школы дома одна. Лена подумала, что надо будет на следующей неделе ее с собой захватить, вместе посидеть с Машей. И Танюшка развлечется, и малышке веселее будет. Они договорились, что завтра Таня придет к Лене утром, и они поедут на развал. Потом подружки поболтали с полчасика, пока Танькины родители домой не пришли.
Лена положила трубку и подумала, что «Волшебника Изумрудного города» они почти закончили, и в понедельник, скорее всего, надо будет начать читать Машке что-нибудь новое. Может, у них в доме есть интересные книжки или ей самой поискать? Вдруг вспомнила о разговоре Натальи и Николая в коридоре и удивилась — о ком это они говорили? Что могут упустить? Какую-то покупку, например, загородный дом? И кому не стоит звонить, потому что это все равно бесполезно? Какой странный голос был у Николая — как будто что-то вышло из-под контроля, и ничего нельзя сделать.
Лена спохватилась, что уроки не готовы, попыталась хоть что-то сделать, но почему-то ужасно потянуло в сон. Девочка с трудом дописала упражнение. Еще не сделаны задачки по физике. Но она легла спать и почти мгновенно уснула. Зашла мама, покачала головой:
— А ужинать?
Но будить не стала. Погасила свет и вышла из комнаты.
…Антон долго не мог уснуть. Лежал в темноте с открытыми глазами и думал. Опять сегодня приходил Николай. Говорил, что нельзя так, что надо жить всем вместе, что у них места хватит.
— Пусть эта квартира останется за тобой — ведь когда-то тебе все равно понадобится отдельное жилье, — говорил он, улыбаясь. — А пока мы — семья.
— Это не моя семья! — упрямо перебил Антон. Он не смотрел на Николая, но чувствовал, как у того заходили желваки на скулах. Но Николай сдержался и довольно спокойно ответил:
— Машка по тебе скучает.
— Антон повернулся к нему — он тоже скучал по сестричке:
