то время как раз никого не было. Кроме того, я заметила в нем одну особенность. Обычно, когда посетители нашего заведения заговаривают с тобой, то смотрят сами понимаете на что. А он смотрел мне прямо в глаза, как будто, если официантка работает топлесс, это еще не значит, что она не может быть интересна как личность. Мы разговорились. Слово за слово… Знаете, как это бывает: «встретились два одиночества».
И вот три недели спустя мы расписались в Лас-Вегасе. Кто сказал, что в мире больше не осталось романтики?
Пока я мотал срок, в мире многое изменилось. Планка опустилась заметно ниже. Восемь лет назад человек всегда точно знал, что к чему в жизни и в бизнесе. Пускай порой бывало трудно, но по крайней мере ты всегда знал, что к чему.
Делай так, и у тебя все будет в порядке. Сделай этак — не будет. Сделаешь этак второй раз, и очень возможно, тебя найдут на дне ближайшего водохранилища. Простые старомодные правила, но очень действенные.
А теперь все по-другому. Мой бывший партнер по бизнесу, прохвост по фамилии Гатц, куда-то исчез. Можно было поехать за ним и помочь ему исчезнуть навсегда, но я не видел в этом смысла. К тому же я бы его и не нашел.
Как-то под вечер мы с Оттолин (новой миссис Лопес) разговорились про Сэма. Меня здорово доставало, что я понятия не имею, где находится мой сын. Она спросила, уж не хочется ли мне самому его воспитывать, и я должен был сознаться, что это меня совсем не привлекает. Мой образ жизни не подходит для маленького ребенка. Если подумать, я даже толком не знаю, сколько ему сейчас лет.
Нет, я просто хотел знать, что он в порядке и кто-то за ним присматривает. Мне так было бы спокойнее. Мы с ней все как следует обсудили и назавтра двинулись на Восток.
Я порасспрашивал по разным забегаловкам, где часто бывал раньше, и мне насплетничали, что Сэм уехал в Европу с какой-то там англичанкой, сестрицей Гэлакси, которая прискакала на похороны. Был еще один слушок: что-то насчет завещания — дескать, после смерти моя старушка оказалась значительно богаче, чем при жизни.
Вот мы с Оттолин и задумались. В нашем существовании образовалась пустота. Моего сыночка, мою кровиночку воспитают пижоном-англичанином, который носит котелок и распевает «Боже, храни королеву». От одной этой мысли у меня просто мурашки по спине бегали. Затосковал я, одним словом.
Насчет деньжат? Ну, не без этого, конечно. Если где-то завалялись лишние деньжата, я бы от них не отказался.
На следующий день нам стало ясно, насколько серьезно Сэм отнесся ко всей этой затее с игрой в девочку.
Мы встретились в парке, как обычно. Он заскочил в туалет переодеться. Но когда он вышел оттуда, вид у него был очень странный, даже по меркам Сэма Лопеса.
Сначала мне показалось, что он собрался протащить в школу за пазухой пару футбольных мячей. Но тут он сбросил жакет и расстегнул блузку.
Мы втроем уставились на него в полном обалдении.
— Кто-нибудь, помогите застегнуть крючки, — попросил он, заведя руку за спину.
— Сэм, — подал голос Джейк, — у тебя лифчик?
— Ага. Если хотите знать, это не простой лифчик. Усовершенствованный. Мне его подарила Эл. Она переживает, как бы другие девчонки не начали меня дразнить за то, что у меня плоская грудь.
— А тебе не кажется, что ты немного увлекся? — спросил Тайрон.
— Ты что, отказаться от дареных буферов? С ума сошел?
Я посмотрел на часы. Опять опаздываем!
— Как их застегивать-то? — спросил я.
Сэм повернулся ко мне спиной. Там была такая хитрая маленькая застежечка с крючками. Я попробовал их зацепить за петельки.
— Погоди, — сказал Джейк. — Спереди все перекосилось.
Он попытался поправить Сэму грудь. Тайрон стоял рядом и ржал.
— Не трожь сиськи! — заорал Сэм.
И тут мы заметили, что мы в парке не одни.
Ну, знаете! У меня просто нет слов, чтобы описать, что я увидела в то утро.
Те же самые трое мальчиков, которых я встретила накануне, снова приставали к бедной белокурой девчушке. Только на этот раз они… скажем так: руки у них находились совсем не там, где следовало бы.
— Чем это вы тут занимаетесь, скажите на милость? — осведомилась я самым строгим голосом.
Трое мальчишек смутились и отскочили с виноватым видом.
— Это не то что вы подумали, — сказал толстый мальчик.
Белокурая девочка торопливо застегивала блузку.
— Эти мальчишки — настоящие сексуальные маньяки, — сказала она. — Знаете, мэм, они просто не в состоянии держать руки при себе.
Меня несколько удивило, что она так легко говорит об этом, но, сознавая свою гражданскую ответственность, я решила, что мне ничего не остается, кроме как поставить в известность полицию.
До чего же мы докатились, если невинная девочка не может дойти до школы без того, чтобы ее… не беспокоили.
В самом деле, я припоминаю, как к нам в участок зашла пожилая дама с маленькой собачкой. Дама была полная, шла переваливаясь и злобно таращила глаза. И собачка у нее была не лучше!
Прошу прощения, это я пошутил. Действительно, примерно в тот период к нам поступила жалоба на группу мальчиков, которые, как выразилась дама, «докучали» девочке в парке. Мне, как новичку, поручили расследовать это дело.
Сэм Лопес оказалась очень яркой личностью. Миссис Картрайт предупредила меня, что в Штатах обучение девочки носило эпизодический характер, и намекнула, что обстановка в семье была нестабильна. Что ж, я могу сказать одно: видимо, лондонская атмосфера коренным образом ее изменила.
Признаю, она была немного неуживчивой, порой даже дерзкой. Но она всегда с охотой участвовала в любых обсуждениях, проходивших на уроке. Хотя училась она не блестяще (ее глубокая убежденность в том, что пунктуация — «отстой», грамматика — «для лохов», а правописание — «тоска зеленая», говорит о наличии серьезных проблем с мотивацией по моему предмету), зато энергии и уверенности в себе у нее хватало с избытком, и скоро это передалось и ее одноклассницам.
В данной возрастной группе часто встречается следующая неприятная ситуация: несколько мальчиков ни в какую не желают учиться и тянут назад более старательных и ответственных девочек. Сэм блестяще справилась с этой проблемой. Если кто-нибудь из мальчиков принимался болтать или подсмеиваться, пока она отвечала урок,
