— Стаканов нет.
— Вот голова дырявая, — ругнул себя Дунин. — Возьми на полке.
— Тарелки взять?
— Не глупи! Мидии с рисом надо есть прямо с противня, ложкой.
Когда вернулись к костру с маслом, солью и стаканами, все ракушки раскрылись. Рис кипел, бурля и булькая. Дунин стащил противень с костра и сказал:
— Единственная сложность — это вынуть из раковин мясо. Смотрите, как это делается, и учитесь, пока я жив.
Он брал ракушку за ракушкой, движением ножа вынимал розоватую мидию, кидал её на противень, а ракушку под скалу.
— Ловкий человек, — заметила Света. — С таким не пропадёшь на необитаемом острове.
— Чем язвить, попробуй лучше рис, — отозвался Дунин. — Он должен быть сварен до полуготовности...
— Я не язвлю, я по-хорошему, — перебила Света, — Лариса тебе язвит, а я никогда.
— Боря, я не буду дожидаться открытия камеры хранения, — сказала Лариса, — я сделаю тебе подарок сейчас, сразу: я тебе всё прощаю и больше не буду тебе язвить, ну если только не нарочно, по старой привычке. Можешь меня не бояться и не проваливаться сквозь землю, увидев меня на своей дороге.
— И это она говорит, что не будет язвить, — вздохнул тонко понимающий оттенки речи Дунин. — Но всё равно, Ларочка, спасибо за подарок, он мне нравится. Больше не буду проваливаться сквозь землю. Попробуйте, наконец, рис, его нельзя переваривать! Получится каша, и будет невкусно.
Света достала ложкой из бурлящего котелка несколько рисинок, подула и положила в рот. Разжевала задумчиво.
— До полуготовности, по-моему, готов, — сказала она.
— Игорь, сними котелок и слей воду, — распорядился Дунин.
Пока Игорь выполнял распоряжение, Борис расправился с последними ракушками и налил в противень масло.
Насыпал рис, перемешал всё ложкой. Поставил противень на угли. В противне зашипело и защёлкало.
— Там делается что-то вкусное, — сказала Света, неотрывно глядя на противень. — Можно, мы пока искупаемся?
— Всё можно дорогим гостям. Света отвела глаза от пищи:
— Лариса, пойдём.
Девочки взяли полотенце и побежали к воде, где светилась полоса пены. Через минуту послышались визги.
— Это они от холода? — спросил Игорь.
— Скорее от счастья, — сказал Дунин. — Купаться ночью! Никакое дневное купание в сравнение не идёт. Плывёшь, и страшно. Кругом тайны и опасности, и ничего не видно. Тебе не кажется, что для полного счастья должно быть немножко страшно?
— Я об этом ещё не думал.
— А ты вообще часто думаешь? — спросил Дунин. Вопрос показался Игорю обидным. Он пригляделся к лицу приятеля: нет ли в нём язвительного выражения? Вроде такого не наблюдалось. Освещенное оранжевым огнём костра лицо было спокойным, внимательным и добрым.
— Всегда думаю, если не сплю, — сказал Игорь.
— Всегда — это не то, — отозвался Дунин. — Всегда мы, как бы это назвать... соображаем, что ли. А думать — это когда у тебя вдруг в голове появляется неизвестное открытие. Ни в книге об этом не читал, никто не говорил, а сам открыл, своей головой.
— Такого не помню, — сознался Игорь. — Но ты, наверное, неправильно рассуждаешь. Думать, это и есть думать. А неизвестные открытия делают учёные.
Девочки прибежали к костру с распущенными мокрыми волосами, и Света, лишившись аккуратной башенки волос, стала гораздо миловиднее. Они сели на полотенце и опять обнялись. Рожицы были совсем счастливые.
— Готова пища? — спросила Лариса. — Жутко хотим есть!
Дунин запустил ложку в противень, долго на неё дул, сунул в рот и стал медленно жевать.
— Ещё две минуты, и гостей пригласят к столу, — сказал он, проглотив. — Игорь, откупоривай лимонад. Мидии приятно запивать лимонадом.
Сказав, Дунин скрылся в темноте, но скоро вернулся. Он тащил большой плоский камень, прижав его к животу.
Положил камень рядом с костром и перетащил на него противень.
— Вот нам и стол. Дорогие гости, усаживайтесь, наливайте стаканы и вооружайтесь ложками.
Света сказала, придвинувшись к противню с едой:
— Ложками мы вооружились, но стаканы ты обязан наполнить сам.
Лариса тоже придвинулась.
— Не знал такого правила, — сказал Дунин. — Но его не трудно исполнить... — Налил лимонад. — Эх, навались на вкуснятину!
— Фу, какой невоспитанный, — опять осадила его Света. — Мы к тебе пришли ужинать, на праздник.
— Сколько можно ругать человека, — проныл Дунин тонким голоском. — Чего тебе ещё надо? Вы есть хотели? Ну и ешьте.
— Тебе не восьмой год пошёл, а уже четырнадцатый, — сказала Света. — Стыдно набрасываться на вкусное без всякой торжественности. Итак, я хочу предложить тост.
— Вот оно что. Ну, предлагай. Только попрошу без грубостей.
— Какая грубость? Здесь все хорошие. — Света улыбнулась. — Я хочу, чтобы у нас всё было по-настоящему. Ребята... — начала Света, глядя в сторону, туда, где светилась морская пена. — Ребята... Я предлагаю первый тост не за нашего именинника, которого мы все, безусловно, любим, ценим и уважаем, а за море и за небо в звёздах. За прекрасное и вечное.
— Красиво говоришь, — пробормотал Дунин. — Но длинно.
— Обидно, — вздохнула Света. — Не оценил.
— Руки-ноги у него уже выросли по возрасту, а уши ещё нет, — сказала Лариса.
— Этот тост я принимаю, — сказал Дунин. — Благодарю!
Выпив лимонад, запустили ложки в противень, и несколько минут ели, ничего не говоря, а только время от времени мычали.
— Пить, — простонала наконец Лариса. Дунин снова наполнил стаканы.
— Стойте, имейте же самообладание! — сказала Света. — Я не могу без тоста. Пусть кто-нибудь предложит тост.
— Я предложу, — сказал Игорь. — За небо и за море мы правильно выпили. Но у нас не было бы сегодня ни моря, ни неба, и мы бы скучно спали в своих койках, если бы не Боря. Правильно я говорю? Поэтому — да здравствует Боря, пожелаем ему здоровья.
— Ура, — сказал Дунин. — Ясно и откровенно. Вот что значит друг и мужчина. Он смотрит в корень вещей.
— Ты понимаешь ли, что значит «друг»? — спросила Света.
— Когда я чего-то не понимаю, я молчу, — огрызнулся Дунин.
— Нет, — покачала она головой, — ты часто бросаешься словами без понятия. Друг — это человек, с которым ты переживал опасности и лишения, который помог тебе в тяжёлую минуту, жертвуя собой и всем, что имеет. В нём ты уверен больше, чем в себе самом, он вступится за тебя всегда и везде, он всё тебе простит и не выдаст твоей тайны, даже если его будут жечь на огне.
— Умно, скучно и длинно, — сказал Дунин. — У нас с Игорем всё было, не сомневайся. И опасности и жертвы. Тайны тоже есть.
— И прощение имеется, — вставила Лариса. Вздрогнув, Дунин посмотрел на неё в упор, перевёл взгляд на Игоря, всё без слов понял и опустил глаза.
— Кто-то чего-то обещал, — пробормотал он. — Разве подарки забирают обратно?
— Я не забираю, — сказала Лариса, — ты не так понял, честное слово, я не язвлю.
— Может быть, гладишь по головке?
— Вроде того. — Лариса улыбнулась, подошла к Дуни-ну, погладила его лохматую голову и вернулась на место. — Чтобы ты больше о том не думал и не мучился.
— Понял, спасибо. Тоже хороший подарок... Рассказал бы я вам один .случай, только не знаю, как Игорь. Разрешишь?
— Смотри сам, — сказал Игорь. — Я не против.
— Ну, слушайте детективно-приключенческую повесть, девочки...
Дунин стал рассказывать, как похищали и перерисовывали грамоту и как потом возвращали её обратно. Девочки ахали. Игорь заслушался: Дунин рассказывал так интересно, вспоминал такие подробности, что Игорю показалось вдруг, будто и не о нём самом рассказ. Сам он чего-то тогда не заметил, что-то упустил из виду, на что-то не обратил внимания, что-то уже позабыл. Дунин приметил и запомнил всё.
Ну и, конечно, слегка раскрасил картину без помощи цветных карандашей...
Игорь почувствовал дыхание у правого уха. Лариса незаметно приблизилась к нему и положила руку на плечо.
Сидящая теперь отдельно от всех Света смотрела в море. Когда она повернула лицо, Игорь заметил закушенную губу и злое выражение в сузившихся глазах.
— Вот так ничем и закончилось, — засмеялся Дунин. — Но всё равно не жалко, да, Игорь?
— Жалко, — ответил он. — Грамота-то не у нас. Глубоко вздохнуло море. Большая волна набежала на берег, рассыпала светящуюся пену.
— Любовь, что ли... — проговорила Света.
— Я так однажды сказал, — отозвался Дунин. — Чуть по шее не получил.
Света поморщилась:
— Значит, не так сказал. Пойдём купаться?
— Только сперва ещё немножко поедим мидий, — попросила Лариса. — Это так вкусно, никаких слов нет.
Игорь первый раз в жизни погрузился в море ночью. Море оказалось очень тёплым. Волна окатила его с головой и на своём обратном пути по-приятельски пихнула под коленки и сбила с ног. Он решил доплыть до двух камней, которые торчали из воды метрах в ста от берега. Камней в темноте видно не было, но Игорь хорошо знал направление и поплыл.
