— Верно, этот точно наш.
По щекам Дэвида струились слезы; он должен был удостовериться, что с Кристиной все в порядке, и лишь потом мог разрешить себе радоваться.
— Кристина, прости, я и не знаю, почему… Кристина прижала ладонь к его губам:
— Молчи. Со мной была Тибби. У нас прекрасный, здоровый малыш. — Она посмотрела на Кармен. — А вот и ты, детка. Теперь у меня есть все, о чем я мечтала.
Кармен и Дэвид пытались заглянуть в крохотный сверток.
— Вы не хотите узнать, кто у нас? — улыбнулась Кристина.
Кармен так переволновалась, что даже забыла о том, что тревожило ее все лето.
— Это мальчик!
— Ничего себе! — закричала Кармен, на этот раз благоразумно отвернувшись от мамы. — У нас мальчик!
Дэвид опять заплакал.
Кармен оглянулась, желая поделиться своим счастьем с Вином и Тибби, но оба уже ушли.
Кармен решила пойти за ними. У двери она обернулась. Мама была спокойна и счастлива, и Кармен переполняли те же чувства. Ей казалось, что лицо мамы — это ее лицо, что их сердца бьются в унисон, что их души — единое целое.
И Кармен вспомнила, что любить — это чувствовать чужую радость как свою собственную.
Хорошая и Необыкновенная Кармен,
Сегодня день чудес. Надень-ка Штаны и отправляйся еще за одним чудом.
Люблю, Тибби
Кармен увидела у порога палаты свернутые Штаны вместе с запиской и сразу побежала в туалет, чтобы их надеть. Потом она побежала вверх по эскалатору в отделение педиатрии. Вин стоял у автомата с чипсами и шарил по карманам в поисках мелочи: в последний раз они ели много часов назад.
Ей безумно хотелось обнять Вина, и она не стала раздумывать.
— Спасибо! — воскликнула она. — Спасибо за все!
— Прости, что мы не приехали вовремя, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы.
— Все хорошо. Теперь все хорошо.
— Прости, что ушел. Просто хотел оставить тебя с семьей и все такое, — объяснил он.
— Знаю, но мне нужно было тебя увидеть. — Она немного отодвинулась, словно для того, чтобы получше его разглядеть.
Но Вин снова привлек ее к себе.
— Мне тоже нужно было тебя увидеть, — сказал он ей на ухо.
Вин еще крепче прижал к себе Кармен, и она расслабилась, перетекая в него. Их сердца бились совсем рядом.
— Давно хотела тебе кое в чем признаться, — сказала Кармен, глядя в пространство, поверх его плеча.
Он с неохотой отпустил ее.
— Дело в том, что нам надо кое-что прояснить. Ты, наверное, думаешь, что я хорошая, но это не так. Вообще-то я мерзкая эгоистка, — на одном дыхании проговорила она.
Он медленно кивнул.
— Ты слишком хороший для меня, — заключила Кармен.
— Ты ошибаешься.
— Нет, Вин, серьезно. Ты очень хороший, а я только притворяюсь.
Вин поднял брови:
— Что за чушь! Дело в том, что ты обо мне слишком хорошо думаешь.
— Правда?
— Да.
— Я сидела с Валией за восемь долларов пятьдесят центов в час. — Кармен решила выложить все.
— А заслуживала сотню.
Она рассмеялась:
— Я ее потом действительно полюбила. Бесплатно.
Вин долго изучал девушку и наконец решительно произнес:
— А я был жирным.
Кармен изумилась:
— Что, прости?
— Я был жирным. В детстве. Раз уж мы говорим друг другу всю правду, думаю, тебе стоит знать.
Кармен осмотрела его с головы до ног, словно каким-то чудом не заметила сто лишних фунтов.
— Когда мне было тринадцать, родители отправили меня в лагерь для жирных. А на следующее лето я сильно вырос и стал серьезно заниматься плаваньем. Но жир до сих пор часть меня.
Кармен с удивлением подумала, что толстый подросток никак не мешает сегодняшнему образу Вина.
Вин откашлялся:
— Итак, выходит, что это я притворяюсь, а ты слишком хороша для меня.
— Это невозможно, — с ужасом прошептала Кармен.
Он подошел ближе и внимательно посмотрел ей в глаза, затем протянул руку и интимным, волнующим жестом прикоснулся к пряжке на поясе Волшебных Штанов. — Если ты слишком хороша для меня, а я для тебя, то что же нам делать?
— Думаю, мы оба правы.
Вин улыбнулся:
— Можно? — Он хотел снова ее обнять.
— Можно.
И вот перед автоматом со жвачкой, под слепящим светом больничных ламп Вин прикоснулся губами к ее губам. Сначала он поцеловал ее нежно и осторожно, а затем страстно.
Вин уткнулся лицом ей в шею, затем откинул волосы и поцеловал в ложбинку у верхнего позвонка. Кармен вздрогнула, так это было приятно.
— Давно мечтал об этом, — прошептал он ей на ухо.
— М-м-м, — промычала она и снова нашла его губы. Ни о чем ни думая, она целовала Вина; возможно, в первый раз в жизни целовала, не задумываясь о том, что это значит и к чему приведет.
Из палаты выехала старушка в инвалидной коляске и в самый волнующий момент проскрипела:
— Эй, голубки, займитесь-ка вы этим где-нибудь в другом месте!
Кармен и Вин рассмеялись и побежали к лифтам, держась за руки.
Они спустились вниз и направились к выходу.
Кармен шла, крепко сжимая его руку, и вдруг ей представилось, что Хорошая Кармен идет впереди, словно мерцающее видение.
Но день был волшебным, и Кармен решила этим воспользоваться. Она шагнула вперед и слилась с Хорошей Кармен: пусть борется с Плохой, если захочет.
Двери больницы открылись, и Кармен ступила в мир обновленной.
* * *
Тибби обещала Кристине измениться и теперь намеревалась это сделать.
В сумерках она вышла из дома и отправилась на Коннектикут-авеню. Мимо неслись машины, шли люди. Да, мир не менялся, но сама Тибби изменилась.
В больнице она вымыла лицо и руки и постирала потную майку, затем сняла Штаны и осталась в больничных бумажных брюках. Ей было наплевать на это.
Она отправилась искать Брайана, потому что без него она не могла измениться полностью. Тибби знала, что он дома. У нее дома. Она встретила Брайана за квартал до своей улицы и не удивилась — бывают дни, когда возможно всё.
Они не обнялись, не кинулись друг к другу, но просто пошли в одну сторону. Тибби осторожно взяла его за руку.
— Есть идея, — сказала она.
— Хорошо, — ответил он, не раздумывая. Он был согласен на все.
Они прошли несколько кварталов, поднялись по холму и очутились у роквудского бассейна. Они перепрыгнули через ручей, взобрались по высоким ступенькам и, когда уже совсем стемнело, подошли к ограде.
— Здесь можно перелезть. — Она указала на разрыв в проволоке.
Брайан одобрительно кивнул. Тибби полезла первой, он последовал за ней. Добравшись до самого верха, они спрыгнули.
— Готов? — спросила она.
— Наверное, да, — отозвался он, хотя не знал, что они собираются делать.
Тибби медленно расстегивала рубашку, а он смотрел, широко раскрыв от изумления глаза. К счастью, на ней был красивый лифчик, а ее кожа сияла в сумерках. Потом она сняла ярко-зеленые штаны. Трусики оказались розовыми и тоже вполне пристойными. Это было что-то новое. Она аккуратно свернула свои вещи.
Брайан отвел взгляд, в котором читались забота, восторг, надежда. И тоска. Брайан ждал разрешения смотреть на нее, не стесняясь, и Тибби мысленно разрешила.
— Твоя очередь, — сказала она.
Брайан в считанные минуты скинул джинсы и рубашку и бросил их на землю, оставшись в спортивных трусах, которые они вместе купили в Old Navy (три пары за девять долларов). Правда, Тибби и подумать не могла, что увидит их снова, тем более при таких обстоятельствах. Тибби вздохнула. Она много раз представляла себе Брайана вот в таком виде, без одежды, но оказалось, что он гораздо лучше.
Они снова взялись за руки и уже без стеснения рассматривали друг друга. К чему было прятаться? Тибби больше не хотела ничего скрывать.
Они подошли к краю бассейна — туда, где была наибольшая глубина.
Они стояли совсем близко друг к другу, цепляясь палиями ног за бортик. Потом они посмотрели друг другу в глаза, зная, что это будет забавно.
Раз. Два. Три.
Они прыгнули.
Бриджит чувствовала себя лучше: болезнь потихоньку отпускала.
Известие о том, что у Кармен родился брат, стало бальзамом для ее истерзанной души. Бриджит истратила недельную зарплату и послала Кристине море цветов и облако воздушных шаров. Все было неплохо, только сердце болело. Сердце тосковало по Эрику, а он исчез еще в субботу, ничего не сказав.
В номере его не было, уже три дня он не приходил на ужин. В конце концов Бриджит плюнула на гордость и отправилась к Джо.
— Мой напарник куда-то пропал, — нарочито небрежно сказала она.
— Ага, так теперь он тебе нравится, да? — лукаво спросил Джо.
Би захотелось его стукнуть.
— Так ты не знаешь, где он? — Она не смогла произнести имя Эрика.
— Понятия не имею. — Джо пожал плечами.
