их разводил. А у озерных драчунов судьи нет.
Шурка нащупала в траве камешек, бросила в драчунов. Он упал рядом — драка продолжалась. Шурка бросила еще и еще. Попала. Рак вздрогнул и, вырываясь, так заработал шейкой, что оторвал собственную клешню, которую крепко держал противник. Победитель с добычей ушел в кугу.
Шурка потеряла из виду алюминиевую трубочку. Забеспокоилась: не утонула ли Ната? Не шевелясь, долго искала глазами сестру. Никаких признаков. На озере тихо. Сняла маску.
Услышав позади себя автомобильный сигнал, Шурка вздрогнула. Грузовик, переваливаясь на ухабинах, ехал прямо на нее. Из кабины вышли солонцовский шофер и незнакомый парень, а из кузова выпрыгнули Ванятка Бугаев и Лешка Сапожников. В руках у Ванятки клетка со Степкой. Шурка даже рот раскрыла: ведь забыла совсем про Степку!
— А где Наташа? — спросил шофер.
— Там, — показала Шурка на озеро. — На сазанов охотится.
— Позови ее.
— Зачем?
— Надо.
— Как же я ее позову, если она под водой.
— Надо. Понимаешь какое дело, заспорили мы вот с товарищем. Не верит он, что скворцы могут говорить. Вот и заехали к вам. Я и «здравствуй» ему, и «как поживаешь», а он молчит. Выходит — проспорил. А ведь своими ушами слышал.
— Степка! — окликнула Шурка скворца.
Он сидел на жердочке нахохленный и скучный.
— Мать сказала, что он обиделся на вас. Бросили, а она не знает, чем его кормить.
— Налови кузнецов, — приказала Шурка Лешке. — Мы пойдем Нату искать.
Они шли вдоль берега, заглядывая под таловые кусты. Под кустами ходили стаями красноперки. Значит, у берега Натки нет.
— Наверно, в чакане, — догадалась Шурка. Догадалась верно. Качнулись вдруг черные головки чакана, на поверхности воды забилась рыбина, и тут же поднялась Натка.
— Есть! — сказала она. — Килограмма на два.
Крупный сазан бился на гарпуне. Ребята так и ахнули. Шурка, гордая за сестру, сказала:
— Это что, вот на Тумаке она с Сергеем не таких подстреливала!
Возразить ей никто не посмел. Значит, там, на Тумаке, и водятся крупнее сазаны. Волга — оно конечно; там и сома поймать можно запросто.
Ванятка, не отрывая глаз, смотрел на охотницу. Сазан — это здорово, и ружье — это здорово. Но он даже и не подозревал, что с помощью вот такой простой штуки, как маска с трубкой, так долго можно пробыть под водой. Если бы знала Натка, как ему нужна вот такая штука.
Пришел Лешка со скворцом.
— Не хочет он кузнецов есть. Я даю, а он не берет.
— Как поживаешь, Степка? — спросил шофер.
— У него просто нет сегодня настроения. С ним это бывает. Вы приезжайте в другой раз, — посоветовала Натка.
Ванятка отказался возвращаться в Кочки. Стал клянчить маску и ласты. Натка не дала.
— Утонешь!
— Это я утону?! — удивился Ванятка. — Да я Хопер в любом месте переплыву.
— А под водой ты плавать не умеешь. Надо учиться. Я ходила с Сергеем в кружок юных водолазов.
— В кружок, — поморщился Ванятка. — Я без кружка уже полторы минуты могу быть под водой без воздуха. Не дашь?
— Не дам.
— Ну ладно, — пригрозил Ванятка. — Жадина.
— Никакая она не жадина, — заступилась за сестру Шурка. — Она даже мне не разрешила. Не умею еще.
— Мне, мне, — передразнил Ванятка Шурку. — Тоже, водолазка. Вот ты утонешь запросто.
— Зачем же тебе маска, если ты и без нее целых полторы минуты можешь сидеть под водой? — подтрунивала Натка над Ваняткой. Но он всерьез ответил:
— Я никак не научусь глядеть под водой. На глубине вода холодная, глазам больно.
— А зачем тебе в глубину лезть?
— Значит, надо, — оборвал разговор Ванятка и пошел на луг, на котором гремели травокоски.
Натка снова натянула на глаза маску, взяла в рот трубку и побрела в воду.
…Солнце поднялось к полудню. Пора было идти на стан. Кашеварка, Ваняткина мать, просила девчонок прийти пораньше, надо сдать им продукты, рассказать, что к чему и как делать.
Девчонки принесли двух сазанов и щуку.
— Неужели сами поймали? — не поверила она Шуркиному рассказу про подводную охоту.
И все же рыба была хорошая, и косари теперь будут с ухой.
— Вот пшено, а вот картошка, лаврушка есть, — подавая один пакет за другим, говорила кашеварка. — Хорошо бы укропчику, да нету: кто знал, что будет такое. Солить станешь, пробуй на вкус. Не пересоли. Ванятку оставляю тебе в помощники! Эй! Ванятка!
Ванятка уже подменил кого-то из подгребальщиков и важно сидел на высоком железном сиденье автоматических граблей. Впереди бежал красный трактор «Беларусь», вслед за ним — ровная шеренга из четырех граблей. Ванятка глядел на соседних подгребальщиков, готовый нажать педаль, которая включает подъемник зубьев. Вот все ближе, ближе пышный вал собранного сена. Ванятка нажимает педаль, длинные дуги стальных зубьев подпрыгивают так, что достают до сиденья, и, оставив вал сена, со звоном падают на подстриженную землю.
— Ванятка! — зычным голосом кричит мать. — Не слышит… — Она выждала момент, когда он посмотрел на нее, снова закричала, махая рукой. Ванятка отмахнулся: некогда, мол, не видишь, что ли, — человек работает.
Вслед за граблями идет большой гусеничный трактор — с длинным бревном. Бревно, привязанное к трактору за концы стальными тросами, называется волокушей. Тяжелое, оно легко подпрыгивает на луговых кочках, зарывается в пышный торец сенного вала, замирает в напряжении. Сенной вал клубится, растет, растет горой, все тяжелее трактору. Трактор с оглушительным треском перегазовывает, сбавляет скорость. В этот миг по земле и проходит легкое дрожание, в это время и смеется беззвучно озеро.
— Ну ладно, девчонки, — говорит кашеварка. — Теперь его не стянешь с этих граблей. Он, черт, до работы охочий. Сами скажете, что велела помогать.
— Так он и послушает нас, — сказала Шурка, разрезая на куски щуку.
— Обойдемся и без него, — заверила Натка. — Вы идите.
— И то, пойду на дорогу, может, попадется попутная машина. Не пересолите уху, — напомнила, уходя, кашеварка и погрозила пальцем сыну: мол, смотри у меня тут…
Ели косари и скирдовальщики уху шумно, дружно. Ели и хвалили поварих:
— Ай да девчонки!
— А я думал, что городские не умеют варить.
— Какая ж она городская? Наша, деревенская…
— Три года в городе — позабудешь деревню…
— Хороша ушица.
Натка на седьмом небе — старалась не зря. Шурка пониже — ее дел тут поменьше: воды принесла, за костром следила да помнила, чтобы уху не пересолить.
Потом разговор перешел на другое. Кто-то сказал, что не мешало бы привезти сюда бредешок и ловить им рыбу. Плохо ли, если вот такая уха каждый день! Сытно и колхозу экономия.
— Кто же вам, девчонки, рыбы дал? — спросил бригадир.
— Сами поймали, — сказала
