— Не стрелять! Приказ — брать живыми!!
А я, как дура, продолжала барахтаться под халатом.
— Ага-а! — загремел надо мной торжествующий голос Харитона Забабашкина. — Попался, гад!..
Я наконец-то выбралась из-под чертова халата.
— Мать честная — курица лесная, — удивился Харитон. — Это же Эмка! А где Дед Мороз?!
— На Северный полюс улетел, — ответила я и, увидев на полу свой «ТТ», пошла его поднимать.
В это время в фойе появилось еще несколько бойцов ГНР, а с ними Володька Воробьев.
— Мухина, — подбежал он ко мне, — ты в порядке?!
— Я всегда в порядке.
Боец ГНР, приложив руку к каске, четко доложил Забабашкину:
— Очаг пожара ликвидирован! Дети эвакуированы! Жертв нет!
— А преступники?..
— Преступников тоже нет! За углом театра их ждала машина. Черный «бьюик». Постам ГАИ дана команда задерживать все «бьюики».
— Бесполезно. Машина наверняка ворованная. На соседней улице они пересядут в другой краденый автомобиль и — поминай как звали. — Харитон тяжело вздохнул. — М-да, упустили мы девчонку.
— Эх вы, — горько сказала я, — а еще Группа немедленного реагирования. Чего ж не среагировали?!
Все удрученно молчали.
Володька ковырял носком ботинка пол. Потом он нагнулся и поднял с пола овальный медальон.
— Какая-то корова… — с недоумением разглядывал он найденную безделушку.
— Что еще за корова? — Я забрала у него медальон.
И в самом деле, на одной стороне медальона была изображена трехрогая корова с нелепо торчащими ногами. Создавалось впечатление, будто она то ли брыкается, то ли танцует.
— Танцующая корова, — подтвердил мои впечатления Воробей.
— Разреши, Эмма, глянуть, — в свою очередь забрал у меня медальон Забабашкин. — Интересно… Как вы думаете, сыщики, что это такое?
— Медальон, — сказал Володька.
— Ясно, не пистолет. А что за медальон?
— Ну, простое украшение, — сказала я.
— Нет, это не простое украшение, — это магический талисман. Такую штучку в ювелирном магазине не купишь. Пожалуй, его следует показать в «Отделе инфернальных преступлений».
— Каких-каких преступлений? — переспросил Воробей.
— Инфернальных.
— Никогда в детективах о таких преступлениях не читал.
— А вы сходите завтра с Эммой на Петровку, 38, там все узнаете. Я бы тоже с вами пошел, да у меня лекция в институте. Но я позвоню, чтобы вас пропустили…
ОТДЕЛ ПО БОРЬБЕ С НЕЧИСТОЙ СИЛОЙ
Всю ночь я глаз не могла сомкнуть. Не раздеваясь, лежала на диване и, закинув руки за голову, обдумывала события прошедшего дня.
Настроение было хуже некуда.
Катька похищена. Преступники скрылись. Родители с тетей Кларой скоро приедут… Представляю, что начнется, когда они узнают об исчезновении Рыжика. Я тут же себе представила, что начнется. Тетя Клара, конечно же, грохнется в обморок. Маман впадет в дикую истерику. А папочка станет бегать по квартире и размахивать руками. Короче, будет форменный дурдом.
Господи, что же делать? Прямо хоть вешайся.
Впрочем, повеситься я всегда успею. А вот закусить мне сейчас не помешает. Тем более что в последний раз я ела вчера днем, когда Муромцев пригласил меня в ресторан.
Прошлепав босиком на кухню, я намазала на большой кусок хлеба большой кусок масла, сделала яичницу и все это с аппетитом умяла. Затем слопала банку соленых помидоров. А напоследок выпила три чашки чая с вишневым вареньем.
Мой мозг заработал на всю катушку.
Итак, Катьку похитили. Но родители с тетей Кларой возвращаются только через две с половиной недели. Значит, в запасе у меня вагон времени. Прекрасно.
Правда, бандитам удалось смыться, но зато на месте преступления осталась улика — медальон с пляшущей коровой. Тоже неплохо.
Я посмотрела в окно. На улице горели фонари. Падал мягкий тихий снежок.
— Не вешай носа, Эмка, — сказала я своему слабому отражению на стекле. — Все будет о'кей.
Утром мы с Володькой отправились на Петровку, 38. Как и обещал Забабашкин, в здание МУРа нас пропустили безо всяких проблем.
В длинный-предлинный коридор выходило множество дверей. Каких тут только отделов не было: «Отдел по борьбе с организованной преступностью», «Отдел по борьбе с неорганизованной преступностью», «Отдел мелких краж», «Отдел крупных краж» и даже «Отдел средних краж»…
Узнав у дежурного милиционера, где находится «Отдел инфернальных преступлений», мы по широкой лестнице поднялись на второй этаж.
Я постучала в дверь.
— Да, да, — раздался мужской голос.
Мы вошли. В кабинете, за столом, сидел… майор Гвоздь.
— Петр Трофимыч?! — воскликнули мы с Воробьем чуть ли не одновременно.
— Так точно! — подкрутил бравый майор левый ус. — Чем могу служить?
— Вы разве нас не узнаете? — спросила я.
— Постойте, постойте, — вгляделся он в наши лица. — Вот так номер, чтоб я помер! Это ж мои ученики. Эмма Мухина и Владимир Воробьев.
— Так точно! — в шутку ответил Володька.
— А я вчера с Забабашкиным по телефону разговаривал. Оказывается, вы геройские ребята. Столько преступлений под орех разделали.
— Да ерунда все это, — махнула я рукой.
— Не скромничай, не скромничай. Харитон говорил, вы самого Хромого Макса взяли. Это правда?
— Было дело[3], — подтвердил Воробей.
Петр Трофимыч достал из кармана пачку своего любимого «Беломора».
— Ну, орлы, выкладывайте, — щелкнув самодельной зажигалкой, он закурил.
— Значит, так, — начала я. — Ко мне обратился миллионер Муромцев с просьбой найти его шестилетнюю дочку. Ее похитили неделю назад. На новогодней елке к ней подошли две девочки и…
— Девочки, говоришь… — Майор выпустил в потолок сизую струю дыма. — Нет, я думаю, это были не девочки…
— А кто же?! — встала я в тупик.
— Загримированные лилипутки. Из шайки черных лилипутов.
— А что это за шайка? — спросил Володька.
— Эмигранты из Южной Африки. Есть там такое племя пигмеев. Вот они к нам в Москву и пожаловали.
— Но Муромцев не говорил, что девочки были черными, — сказала я.
Гвоздь задумчиво пожевал папиросу.
— Тогда это дело рук белых лилипутов. Имеется в столице и такая шайка. Маскируясь под маленьких детей, они грабят детские сады и школы… Продолжай, Эмма.
— Мы пошли к Забабашкину в институт, — продолжила я, — и с помощью компьютера узнали, что в городе, на новогодних представлениях, пропало девяносто девять рыжих девочек. А у Катьки тоже рыжие волосы…
— Кто такая Катька?
— Дочь маминой подруги… Ну вот. Мы вместе с Харитоном и его людьми устроили засаду на елке в ТЮЗе. Но бандиты оказались очень хитрыми. Переодевшись Дедом Морозом и Снегурочкой, они похитили Катьку. А на полу осталась вот эта улика. — Я протянула майору медальон.
Петр Трофимыч внимательно осмотрел его со всех сторон, понюхал и даже попробовал на зуб.
— Чистое золото, — определил он. — Да, это, конечно, никакие не лилипуты. Здесь орудовала банда черных колдунов. Их почерк.
— Тоже эмигранты из Африки? — спросил Воробей.
— Нет. Наши местные проходимцы.
— Тогда почему они черные? — поинтересовалась я.
— Они не черные. Просто эти бандиты занимаются черной магией. И у каждого члена банды имеется магический талисман с танцующей коровой. Он означает, что человек, носящий его на груди, служит дьяволу.
Мы с Володькой недоуменно переглянулись.
— Вы шутите? — осторожно спросила я.
— Какие могут быть шутки, — мрачно ответил майор Гвоздь. — В последнее время, воспользовавшись трудной ситуацией в стране, всякая нечисть подняла голову. Оборотни, ведьмы, упыри и прочие твари. Но самые опасные из них те, кто активно приобщился к преступному миру. В частности, черные колдуны. Вы что-нибудь слышали о «деле московских банкиров»?
— Я слышал, но уже забыл, — сказал Володька.
— Сейчас напомню. Полгода назад в Москве были отравлены десять директоров крупнейших коммерческих банков. Их еле-еле удалось спасти. В ходе следствия выяснилось, что сразу после отравления им всем звонил неизвестный и предлагал за огромную сумму денег купить у него противоядие. И еще выяснилось, что преступники, пользуясь приемами черной магии, в определенное время смазывали ручки входных дверей в домах директоров специально приготовленным ядом. Банкиры, как известно, народ деловой, им руки мыть некогда. Вот они во время еды и отравились из-за немытых рук. И это только одно из многочисленных преступлений банды. Так же черные колдуны занимаются магическим рэкетом, магическим киллерством и магическим терроризмом…
— Но зачем им понадобились рыжие девочки? — не понимала я.
— А затем, что, с одной стороны, они бандиты, а с другой — колдуны. И обязаны приносить жертвы дьяволу.
