ответил он.
Байкал кинулся брать зверя за гачи. Тигр молниеносно вскинул лапу и так ударил ею по собаке, что она упала к моим ногам мёртвая. Я бросился к тигру с пикой. Зверь чуть не выбил её у меня из рук, и она разлетелась на куски. В какое-то мгновение, которое могло стоить жизни, я успел сунуть в пасть ему ствол винтовки. Борьба была слишком неравная, и винтовка упала на землю. Я остался без оружия.
Но товарищи не сплоховали: пока тигр отнимал у меня винтовку, они забежали сзади и прыгнули ему на спину. Кто-то успел сунуть ему палку в раскрытую пасть, я накинул на толстую, круглую голову большой стальной намордник. Остальные товарищи схватили лапы ремёнными петлями. Наконец-то зверь был связан и укрощён!
Но ловля этого тигра обошлась нам дорого. Один наш товарищ обливался кровью: тигр оборвал у него на правой руке три пальца. Собаки зализывали раны, Байкал умер.
Мы перевязали рану товарищу, отдохнули, сделали из лыж сани и четыре дня везли по снегу своего пленника до города Имана.
А там он попал в большую железную клетку и поехал в ней в Москву, в Зоопарк…
Не часто вырастают из медвежат такие послушные, добрые звери, как мой Кузя, который играл с детьми и крутил для них карусель.
Ещё реже становятся ручными и добрыми взрослые, старые тигры.
Маленькие тигрята привыкают к человеку: они игривы и ласковы, как кошка. Но какой бы ласковой ни казалась эта большая полосатая кошка, она не всегда платит человеку добром за добро. И когда ей начинает идти второй год, с ней надо держать ухо востро.
Помню я один такой случай.
Мои друзья поймали однажды маленького тигрёнка и подарили его директору владивостокского зверинца Горбунову.
Горбунов назвал тигрёнка Амуром, потому что поймали его недалеко от могучей и красивой реки Амур.
Тигрёнок жил в квартире у директора, был игрив и так привязался к хозяину, что даже спал с ним в одной постели.
На улицах Владивостока часто видели представительного мужчину, лет сорока, за которым бежал по пятам ловкий и шустрый тигрёнок. Целый год он бегал свободно, не на привязи, а потом Горбунов стал водить его на цепочке.
Чудесные, ясные дни долго стоят осенью на Дальнем Востоке. И вот в один из таких дней Горбунов прогуливался со своим Амуром по главной улице города. Прохожие с интересом смотрели на гуляющего тигра, но из предосторожности уступали ему дорогу.
Возле городского сада Горбунову встретилась женщина с большим и сытым английским догом.
Амур ещё ни разу не видел таких крупных собак. Он внезапно припал к тротуару, гибкое и сильное тело его вдруг оторвалось от земли и полетело к догу. Горбунов не смог сдержать тигра. Зверь дико зарычал, собака взвизгнула, женщина упала в обморок. Горбунов бросился поднимать дерущихся, но было уже поздно: тигр задушил дога мёртвой хваткой за шею.
С этого дня проснулся в Амуре таёжный хищник, который почувствовал свою силу, и гулять с ним по городу стало опасно.
Горбунов поместил своего питомца в зверинец и начал дрессировать его с группой других тигров, которые тоже выросли в неволе. Амур поддавался дрессировке лучше других зверей.
Когда курс обучения молодых тигров был закончен, Горбунов захотел показать выступления зверей на арене цирка.
На последнюю репетицию он пригласил своих знакомых, в том числе и меня.
Заключительным номером большой программы была пирамида.
В клетку к тиграм вкатили две большие бочки и положили их набок, невдалеке друг от друга. Горбунов, пощёлкивая кнутом, загнал двух тигров на бочки, и они образовали между ними живой мост. Двух других тигров он заставил прыгнуть к ним на спины, и они расположились там поперёк, словно это была живая поленница дров. На вторую пару тигров взгромоздился Амур, и получилась красивая, хотя и очень шаткая пирамида из зверей. А сам Горбунов приставил к ней лестницу, осторожно поднялся по ней и сел на Амура верхом.
Мы с замиранием сердца смотрели на этот трудный номер и от души, громко аплодировали товарищу, который так хорошо обучил своих тигров.
Горбунов спустился, щёлкнул кнутом, и пирамида рассыпалась.
Мы поздравили его с успехом и сказали, что всё идёт блестяще, но он захотел повторить свой номер ещё раз. И сколько мы его ни отговаривали, он настоял на своём.
Горбунов снова забрался к Амуру на спину, снял шляпу и поклонился нам. Но пирамида качнулась, он не удержался и упал на опилки. Тигры вздрогнули, бочки раскатились, пирамида рухнула.
Горбунов оказался на спине. Амур упал прямо на него, прижал его передними лапами и угрожающе зарычал. Хотел ли зверь поиграть с хозяином или расправиться с ним, неизвестно. Но Горбунов упёрся тигру руками в шею и, потихоньку отталкивая его, успокаивающе приговаривал:
— Амур! Амурчик! Ну, пусти меня!
В публике началось смятение, да и я изрядно перетрусил за жизнь товарища. Мы бросились за брандспойтом, чтобы сильной струёй воды из пожарной кишки разогнать тигров, сбить с места Амура.
Но, на беду, у одного из зрителей оказался в кармане пистолет. И, никому не говоря ни слова, он выхватил оружие и стрельнул в воздух.
Амур вздрогнул. Что творилось в его башке, мы не знали. Но он схватил Горбунова за шею и потащил его к противоположной стенке железной клетки.
Там он бережно положил хозяина, а сам бросился в ту сторону, откуда раздался выстрел. Он встал на задние лапы, передними упёрся в решётку и угрожающе рычал, размахивая хвостом.
Когда мы выгнали тигров с арены и подошли к Горбунову, он лежал без движения. К счастью, это был лишь глубокий обморок.
Амур оказал своему хозяину печальную услугу: он спасал его от воображаемой опасности и едва не задушил.
Я ловил не только медведей и тигров.
На Каспийском море со своей бригадой охотников я подкрадывался к тюленям. По пути нас застал шторм, и мы еле-еле успели прибиться к какому-то острову и переждать непогоду.
Дело было в декабре. Перед рассветом мы забрались по плечи в холодную воду и полукругом охватили сетью маленький островок, на котором отдыхало много тюленей — тысячи три.
Я обошёл этот крохотный кусочек земли в море, вылез на берег и крикнул. Тюлени бросились в воду, и пятьдесят зверей попало тогда в
