не хотела телевизор смотреть, это я упрашивала остаться.
— Трофим Иванович просто так говорит. Он же добрый-предобрый, в этом он на Кудряша похож. Просто поворчать любит. И как ему не ворчать, если Петька четыре раза подряд стул опрокинул? Знаешь, какой был грохот? Когда мы бутылочку от пилюль бабушкиных искали. Неужели это сегодня утром было? Кажется, давным-давно…
— Да, утро было очень давно, — согласилась Надя. — Как бы вам с Петькой не досталось за то, что пропали… Мне-то что? У меня папа строгий, так он в командировке, а мама у меня… тоже вроде Кудряша. А у тебя мама строгая.
— Петька, — сказала Аня, — ты не говори пока никому, что мы были в гостях у Кудряша. Я потом сама скажу. А то мама очень не любит, если мы без спросу куда-нибудь идём… Слышишь?
— До каких не говорить? — деловито спросил Петя. — А что я придумал! Мы с Кудряшом в войну будем играть! Он же всё-всё понимает!
— Что «до каких»? До каких пор? Молчи, и всё. Я тебе скажу, когда будет можно. А не так и поздно! — Аня взбодрилась. — Вон бабушка с Ваней сидит. На дальней скамейке, видите?
Едва увидев девочек, бабушка сразу спросила:
— Где вы были, деточки? Мы с Ваней глядели, глядели, по всему двору озирались, а вас и не видать. На улицу, может, бегали?
— Нет, мы на улицу не бегали, — ответила Аня и предостерегающе посмотрела на Петю.
Петя взглянул вопросительно: мол, что тебе надо? Вот-вот чего-нибудь выпалит и подведёт Аню… Надя скорей заговорила сама. И спросила она бабушку Ивановых о том, что давно её интересовало, да всё не удавалось выяснить.
— Как это, бабуся, вы такая хорошая, а в церковь ходите?
— Бога нет! — громогласно заявил Петя.
— А кто ж его знает, миленький, есть он или нет, — усмехнулась бабушка.
— Папа знает! — сказал Петя. — И космонавты! И все главные люди на свете знают, что бога нет!
— Бога, конечно, нет, — недовольно сказала Аня. — Нечего о нём и говорить. А ты, Петька, не приставай! Бабушка ведь нас в церковь никогда не водит.
— И даже не приглашаю, — бабушка погладила Ваню по головке. — Мы с вашим папой договорились, что вы все неверующие, ну и ладно. А я уж привыкла…
— Ползать в церковь! — добавил Петя.
— Петька, я тебя побью, — пообещала Надя. — И жалко мне не будет.
— Бить не годится, — сказала бабушка. — Зачем же друг друга бить-колотить? Идёмте, милые, ужинать. Пора.
— А светло ещё, — сказала Аня.
— Весна. Скоро белые ночи начнутся, вовсе темнеть не будет. Так всё и станете гулять до утра?
— Меня тоже мамочка заждалась, сколько я гуляю. До свиданья, — попрощалась Надя. — Завтра в детсад не опоздайте!
Она побежала домой. А мама уже собралась идти её звать.
— Вот загулялась-то ты! — сказала мама.
— Загуляешься, когда столько всего… происходит…
Надя расцеловала маму, умылась, поужинала и еле-еле добралась до кровати, так ей захотелось спать.
И этот длинный-длинный воскресный день кончился.
Наде уже первый сон начал сниться, а дети Ивановы ещё только кончали ужинать. Так быстро, как Надюше, им было не управиться. Пока все трое разденутся, да руки вымоют, да за стол усядутся, да поедят, — на всё время уходит.
Мама зорко присматривала, чтобы за столом они вели себя как следует.
— Петя, не болтай ногами! Не набивай так рот, а то подавишься. Ваня, не надо размазывать кашу по щекам. Подумай, Петруша, — сказала она папе, — мне сегодня соседка с пятого этажа жаловалась. Её сын — четвероклассник — ужасный врун. Она не знает, что и делать. Всё время мальчишка говорит неправду. Врать — это уж последнее дело!
Мама с любовью оглядела своих трёх деток. Взгляд её ясно выражал: «Наши дети, хоть и не без недостатков, но всё-таки очень хорошие, не то что тот врунишка».
Петя сказал громко, как всегда, и невнятно, потому что рот у него был набит:
— А мы не врём! Мы просто не рассказываем про Кудряша. Правда, Аня?
Аня стала красная, как варёная свёкла.
— Про какого Кудряша? — рассеянно спросила мама. В эту минуту она намазывала масло на хлеб и на Аню не смотрела.
Но папа посмотрел и спросил:
— Что с тобой, дочка? Ты почему так покраснела?
Опустив голову, Аня молчала.
— Кудряш — это просто пудель, а не тигр! — весело объяснил Петя. — Точно из бараньей шубы. Но он настоящий, не думайте! Такой распрекрасный добряк. Я с ним играл в прятки. И ещё в войну буду с ним играть. Вот! А медвежонок смешной в телевизоре… Аня, не дёргай меня за коленку! Я же не говорю, что мы в гости к тётеньке ходили. Я только про Кудряша и про медвежонка говорю!
Мама, папа и бабушка рассматривали Аню и Петю, будто увидели их в первый раз. А потом заговорили все одновременно:
— К какой тётеньке в гости вы ходили?
— То-то мы с Ванечкой во дворе их не могли найти!
— Анюта, где вы были? Живо рассказывай!
— Мы позвонили на минутку по делу, — тихонько призналась Аня.
— Куда позвонили? — спросил папа.
— В квартиру в одну. А там тётенька очень славная. Ольга… я забыла, как дальше. И она говорит: «Что ж мы на лестнице?» А там Кудряш… Очень он Пете понравился. И мы немножко посмотрели телевизор…
— По чужим квартирам ходите! — ужаснулась мама.
— Подожди, Вера, — сказал папа. — А зачем вообще вы туда пошли? Вас со двора пригласила та тётенька?
— Нет, не со двора. Мы сами позвонили. Нам надо было.
— Зачем?
Аня молчала.
— Да не тяни ты! — рассердилась мама. — Зачем вам понадобилось в чужие квартиры звонить? И кто это «мы»? Ты и Петя?
— Наденька ещё с ними была, — промолвила бабушка.
— А-а, Надюша! — сказал папа. — Ну, это девочка хорошая.
— Балованная только, — заметила мама. — Аня, тебя спрашивают: зачем вы звонили в чужую квартиру?
— Мы хотели узнать… — пробормотала Аня и опять замолчала: ведь мальчик в тюбетейке — Надин секрет. Можно ли чужой секрет выдавать? Не зная, что делать, Аня заплакала.
— Ну, что ты, доченька? — папа погладил Аню по щеке.
— Потому что они каких-то маленьких мальчиков ищут! — сообщил Петя.
— Батюшки! — всполошилась бабушка. — Каких ещё мальчиков?
— В самом деле — каких мальчиков? — строго спросила мама. — Зачем вам, Аня, мальчики?
— Да не мальчиков, — всхлипнула Аня. — А одного маленького мальчика. Петька всегда всё перепутает.
— Так Петеньке же всего шестой годок, — вступилась бабушка.
— Один или
