услышат! И решат, что ты помогаешь командиру. Так нельзя!
— Понял я, понял. Лучше не меня держи, а его! — Элмерик кивнул в толпу королевских лучников.
Он видел, как какой-то глупый юноша достал из колчана стрелу и, ухмыляясь, погладил пальцем оперение. Вот кто на самом деле хотел вмешаться.
— Кого? — не понял Джерри, вертя головой.
— Белобрысого, в красной куртке с капюшоном. И отпусти меня уже!
— Да там половина мужиков подходит под твоё описание.
— Лови того, который скрывает лицо! Он сейчас выстрелит!
Джерри ещё колебался. А Элмерик сам не понял, откуда у него взялись такие силы: легко, словно пушинку, он отбросил приятеля назад. К сожалению, немного перестарался: тот отлетел и, ударившись головой о каменную кладку, сполз вниз, ловя ртом воздух.
Время было на исходе, и бард вдруг понял, что ни за что не успеет, — даже в состоянии гельта это было невозможно. Порыв ветра сдул капюшон с головы злоумышленника. Натянутая тетива вибрировала у кончика его уха — между прочим, острого. Стрела была почти готова сорваться и отправиться в роковой полёт.
Но тут на стрелка прыгнул Флориан и, взмахнув ножом, ударил прямо по лицу. Тот, вскрикнув, дёрнулся и отпустил тетиву. Стрела ушла вертикально ввысь, и стоявшие рядом лучники дружно отшатнулись. Злоумышленник бросил лук, выхватил из-за пояса кинжал и бросился на Флориана. А Мартин рванул вперёд, на ходу сплетая связывающее заклинание одной здоровой рукой.
Элмерик видел их всех. Он мог взглянуть на происходящее глазами каждого из них и знал: чары и оружие бессильны в тот час, когда сама судьба вершит свою волю. Есть события, которые можно предотвратить, но кое-что изменить не выйдет, как ни старайся.
— Вряд ли ты сможешь сделать мне хуже, чем уже есть. — Эльф-лучник рассмеялся, вытирая рукавом окровавленную щёку.
Теперь Элмерик узнал его — это был Эйвеон. Стало понятно, что он так тщательно прятал под капюшоном: бугристую обгоревшую кожу и глубокие шрамы на скулах. Так вот, значит, как Шон выглядел бы без маски…
Эльф схватил Флориана за воротник, притянул к себе, с размаху ударил его несколько раз кинжалом в живот и оттолкнул к самому краю стены. Тот, резко выдохнув, зашатался, зажимая пальцами рану; в углу рта показалась кровь. Из последних сил наставник вцепился в куртку своего противника, обхватил его покрепче, и они оба рухнули со стены. Дэррек камнем бросился за ними, но драконьи когти лишь неловко мазнули по одежде чародея, вспоров лёгкую ткань туники.
Послышался звук удара о землю, и в полной тишине раздался отчаянный вопль Джерри:
— Мастер Флориан!
Элмерик схватил его за плечо: с этого дурака сталось бы прыгнуть вслед за наставником. Но чего Элмерик точно не ожидал, так это того, что Джеримэйн не скинет его руку, не попробует врезать под дых, а уткнётся лбом в его плечо, чтобы спрятать рвущиеся наружу слёзы.
— Он знал, что не переживёт этот бой…
— Но почему?
— Потому что мастер Флориан нарушил гейс, — Джерри не поднимал головы, поэтому говорил очень глухо. — Он думал, что мастер Каллахан находится у Калэх в смертельной опасности. И решил, что ему можно разговаривать. Кто же знал, что командир был там не в плену, а в гостях…
— Значит, такова судьба, — Элмерик не стал отстраняться — пускай Джеримэйн выплачется как следует.
Его самого сейчас больше интересовало другое. Даже издалека он чувствовал, что Каллахан слабеет. Бой слишком затянулся. Бэлеар с Брэннаном уже оба были не раз ранены, но исход битвы до сих пор оставался неясным. То одному из них улыбалась удача, то другому, а арфа тянула силы из короля-филида, его пальцы слушались всё хуже, из-под ногтей шла кровь, и даже края его рукавов уже пропитались алым. Лицо было бледным настолько, что, казалось, жизнь осталась лишь в светло-голубых глазах. Каллахан тяжело дышал, со свистом втягивая воздух сквозь приоткрытые потрескавшиеся губы.
Браннан, в очередной раз увернувшись от чудовищного меча, полоснул фомора по ноге. Тот упал на одно колено, но подойти к себе по-прежнему не позволял, держа противника на расстоянии. Одновременно с этим Бэлеар что-то прошептал, и это Элмерику очень не понравилось. Ожерелье на шее короля фоморов запульсировало, испуская алое свечение. Около двух десятков его подданных рухнули под стенами Каэрлеона, а раны их повелителя затянулись.
— Ну а теперь продолжим, сын Финварры, — Бэлеар, усмехаясь, поднялся. — Сдавайся, тогда я сохраню жизнь тебе и твоему брату. Подумай сам: ты ранен и устал, а я снова здоров и полон сил. Тебе меня не победить.
— Это мы ещё посмотрим! — зло выкрикнул Браннан.
И вдруг со всех сторон налетели чернопёрые птицы. Они закрыли небо и заслонили солнце, громко крича, вцепились исполину в волосы, а самый крупный ворон (Элмерик почему-то был уверен, что это Бран) явно целился выклевать Бэлеару его единственный глаз.
— Разве мы договорились, что никто не должен помогать?
— А кто сам забрал жизни у своих подданных? — яростно возразил Браннан, нанося удар за ударом, — при появлении птиц у него словно открылось второе дыхание.
— Они всего лишь сосуды моей силы, не более того, — Бэлеару удалось отмахнуться от ворона, тот сделал круг над холмом и снова вцепился фомору в волосы.
— Эти птицы не приносили мне ни присяги, ни дружеских клятв, — рассмеялся король-воин. — Стало быть, никто из нас не нарушил уговор.
Настырный ворон увернулся от могучего кулака фомора и всё-таки ударил его клювом в глазницу. Бэлеар взревев, рассёк птицу пополам и отбросил подальше — прямо под ноги Каллахану. В воздухе закружились чёрные перья и тут же рядом взметнулись белые — из плаща короля-филида. Перестав играть, он завалился набок, и Элмерик каким-то безошибочным внутренним чутьём понял: это конец. Арфа вытянула из Каллахана все силы, забрала даже нескончаемые годы эльфийской жизни. Он был мёртв.
— Уверен, командир выкарабкается, — Джерри попытался его утешить.
Но разве он сам не видит? Бард обречённо покачал головой.
Браннан
