После этого бабушки уснули и проспали ровно два часа пятнадцать минут. После чего быстро собрались, велели Ленке надеть купальник и вереницей двинулись по жарким крымским улицам. Впереди шла самая большая бабушка, следом — бабушка Вера, за нею — та, что поменьше, и самой последней шла Ленка, понуро склонив голову. Правда, она успевала оглядываться по сторонам — деревья вокруг были новые, незнакомые, а идущие мимо люди почти все были полуодетые. Попробуй так походи в ленкином родном городе! А бабушки тем временем маршировали вперёд с такой бодростью, как будто они сами проложили тропу, по которой идут. Ленка же, разглядывая всё вокруг, что-то шептала себе под нос — то ли пела песню, то ли пересказывала себе всё, что видит.
Так же, почти неслышно, она восхищалась морем. Потому что оно было большое. Не просто больше бабушек — необъятно больше бабушек, невозможно больше, а уж насколько изумрудней! Никакая бабушка по изумрудности не сравнится с морем. Хотя, честно говоря, Ленка за море немного опасалась — вдруг оно выйдет из берегов, как только бабушки в него зайдут, и как затопит всё, и Ленку, и деревья, и полуодетых людей… Поэтому она быстренько сполоснулась в прохладной морской воде, вернулась к бабушкам, и, стоя на одной ноге, как цапля, и обхватив себя за замёрзшие плечи, следила, что же будет дальше.
А особенного ничего не происходило, просто бабушки останавливали всех идущих мимо продавцов, покупали у них любую еду, и, пока одна из бабушек расправлялась с креветками, каждая из которых была в два миллиарда раз меньше бабушки, другая бабушка заходила по плечи в воду, довольно ухала и вылезала на берег.
Бабушки были в своей стихии и, казалось, не совсем замечали Ленку. По дороге домой она плелась сзади, время от времени оглядываясь туда, откуда шипело море. Бабушки шагали друг за другом, как настоящий отряд. А навстречу этому отряду шагал мальчишка лет десяти. Хоть лето только начиналось, мальчишка был загорелый, видимо, насквозь. И, наверное, потому ходил в одних трусах — и загар показать, и загореть побольше. Он подёрнул трусы и оценил процессию из бабушек и Ленки. Развернулся и пошёл следом, а после подбежал немного и зашагал рядом с Ленкой. Ленка взглянула на мальчишку и тут же отвела взгляд.
— Все твои? — удивлённо спросил мальчишка и кивнул на бабушек.
— Может быть, — тихо сказала Ленка.
И тут мальчишка как крикнет:
— Здравствуйте, бабушки!
Бабушки оглянулись и остановились. Ленка скромно отошла в сторону, и мальчик оказался окружён бабушками.
— Здравствуй, смелый мальчик, — сказали бабушки.
Ленка переступила с ноги на ногу, так ей было за мальчика страшно. А тот спросил, показывая на Ленку:
— Вы зачем девочку похитили?
Бабушки удивились и принялись внимательней рассматривать мальчишку. А рассматривать было особо нечего — всего лишь трусы да загар.
— По человеку всегда видно, когда его похитили, — сказал мальчик. — Вот и она — тихая, молчаливая, и ведут её такие люди, которым она сопротивляться не может, — мальчик тыкнул в Ленку пальцем.
— Я Ленка, — почти прошептала Ленка.
— Отпустите её, — потребовал мальчишка, — как бы её там ни звали.
— Мальчик, — осторожно сказала одна из бабушек. — Мы не похищали её. Она сама за нами увязалась.
Ленке стало обидно — ничего она не увязывалась, родители сами предложили поехать…
— Пойдёмте отсюда, — сказала другая бабушка.
Троица тут же развернулась и двинулась дальше. Мальчик пошёл следом. Бабушки возмущённо остановились и встали в шеренгу.
— Что это ты идёшь? — громыхнули бабушки.
— А если ей можно увязываться за вами, то почему мне нельзя? — выпалил мальчик.
— Я Ленка, — почти неслышно сказала Ленка.
Бабушки шумно выдохнули и зашагали прочь. Мальчишка засеменил рядом с Ленкой.
— Ты что, их боишься? — доверчиво спросил он.
— Ничего я не боюсь, — обиженно сказала Ленка.
— А… — непричастно сказал мальчик. — А я-то думал…
— Не боюсь я их, — неуверенно повторила Ленка.
— Пойду, посмотрю, где вы поселились, — шепнул мальчик, и вдруг как крикнет: — Ровнее шаг, бабушки!
Бабушки подпрыгнули от неожиданности и зашагали раз в десять быстрее. Да что там, они почти бежали! Ленка робко хихикнула, и мальчишка улыбнулся ей в ответ.
— Ровнее шаг, — повторила она почти про себя, и ей показалось, что бабушки заторопились ещё больше. Мальчик понимающе подмигнул.
Ленке захотелось петь от радости, хотя она и не понимала, что же такого произошло. Она казалась себе выше и больше бабушек, не по размерам, нет, по важности…
— Когда рядом море, — сказал мальчишка, — бояться ничего нельзя.
— Я не буду, — пообещала Ленка.
Они молча дошли до Ленкиного дома, мальчик посмотрел, в какой из комнат она живёт, и пообещал бабушкам:
— Ждите, я ещё приду, — и убежал.
Бабушки недовольно пыхтели, глядя ему вослед, а Ленка только сейчас заметила, что мальчишка бежал босиком. Она тут же сняла сандалии и поставила пятки на тёплый асфальт.
Море было совсем рядом. Оно сообщалось с Ленкой через этот асфальт, через убегающего мальчишку, оно проходило даже сквозь бабушек, и те становились будто бы прозрачными.
Лёжа на кровати, Ленка ждала, пока бабушки выспятся в дневной зной, и думала, какое может быть имя у этого мальчишки — ведь она так и не спросила, как его зовут. Имена подбирались какие-то странные, сплетались друг с другом, и проснулась Ленка только тогда, когда мальчишка затряс её за плечо.
— Твои бабки ещё спят, — зашептал мальчишка. — Пойдём кричать под окнами.
— Зачем? — сонно удивилась Ленка.
Мальчишка пожал плечами:
— Обычная профилактика.
Профилактику Ленка уважала, и потому кивнула растрёпанной спросонья головой, тихо выковыряла из-под кровати сандалии, но не стала их надевать и босиком выбралась из комнаты следом за мальчишкой. Тот встал под окном и завопил:
— Морррр-р-р-р-е-е-е-е!!!!! — и толкнул локтём Ленку, чтобы та поддерживала.
Ленка набралась смелости и зарычала в одно из бабушкиных окон:
— Крррррррымммммм!!!
А потом они крикнули вместе:
— Спасайся кто может!!! — и побежали прочь, потому что одна из бабушек появилась на пороге, похожая на борца сумо.
Они неслись босиком по улицам, и дорожная пыль была мягкой, и тогда Ленка открыто и беззаботно рассмеялась. И в этот момент мальчишка остановился и внимательно посмотрел на Ленку.
— Теперь я про тебя знаю всё, — почему-то сказал мальчишка.
Ленка тоже взглянула на него и сказала:
— А я даже не знаю, как тебя зовут.
— Мы полезем в горы, — решил мальчишка. — Там я скажу тебе.
Ленка хотела что-то возразить, но мальчишка уже тащил её за руку, и они бежали — вдоль побережья, оббегая встречных людей, как препятствия. Ленка вскользь успела заметить, как они пронеслись мимо надписи про заповедник, и что билет сколько-то там стоит. Кассир только приподнялся из-за стола и погрозил кулаком.
— Нельзя же! — испугалась Ленка.
— Можно! — крикнул мальчишка и побежал по тропинке. — Ещё как можно!
Тропинка шла по побережью, и поднималась вверх, а море оказывалось всё ниже, под каменистыми уступами. Сначала тропинка была красивой и облагороженной, с плетёным ограждением, но дальше она дичала, и превращалась из тропинки в пространство между камнями. Вверху высилась гора, и сновали птицы, живущие в ущельях. У подножья горы было большими буквами написано: «Осторожно! Обвалы!»
У Ленки ёкнуло в груди, и она только показала на надпись.
— Ну и что? — удивился мальчишка. — И как ты будешь осторожной?
Ленка пожала плечами. Действительно, как? Предостережение показалось ей настолько глупым, что она смело двинулась дальше за мальчишкой. Тот забрался на высокий камень и подал Ленке руку. Они вместе заглянули вниз. Море было низко, и отсюда, с высоты, оно казалось настоящим. Нет, оно и раньше было настоящим, но здесь… Из прозрачно-голубого превратилось в сочно-изумрудное, пенистое, цельное. Если бы Ленке когда-нибудь понадобилось описать это словами, то она бы только вздохнула и не говорила ничего, потому что её слов для такого большого моря было бы мало…
Ленка крепко сжала мальчишкину ладонь, которую она, оказалось, и не отпускала.
— Я Дима, — сказал мальчишка. — Обычное имя. Ничего интересного, правда?
Море внизу зашумело, Ленка осмелела и поцеловала Димку в щёку. Тот смутился и сказал:
— Ещё тут полынь пахучая…
Димка присел и отломал ветку полыни, которая каким-то образом росла прямо из камня. Он помял полынь в ладони и дал понюхать Ленке. Ленка взяла его ладонь в свои ладони и вдохнула дурманящий запах, от которого почему-то щемило сердце. Так они и стояли, замерев, а море шумело внизу, и оно было всё таким же необъятным и изумрудным.
