Пашка вгляделся в мрачное лицо. – Что-то случилось, да?
– Случилось. Ты меня продал с потрохами.
– Неправда! Я до последнего отпирался, когда твой папа позвонил. Но он всё равно всё понял.
Митя внимательно посмотрел на него:
– Что они тебе обещали? Бессмертие?
– Кто – они? Ты опять фильм снимаешь, да? – Пашка огляделся в поисках камеры.
– Не знаешь, да? – Митя достал духовую трубку, поднёс ко рту. – А вот это что такое – знаешь?
– Трубка? Горохом стрелять, что ли?
Митя опустил трубку:
– Ладно, допустим. Не знаешь. А что за программу ты мне вчера прислал? Шпионскую? Которая засекает моё местоположение?
– Нет, она просто экран блокирует. Это так, шутка просто. А чего ты вообще! Сначала говоришь про какие-то аномальные зоны! Потом говоришь, что всё придумал! Потом куда-то пропадаешь на всю ночь и мне не говоришь, куда! Если что-то интересное – так расскажи! Мне, может, тоже будет интересно!
– Тебе лучше не знать. Правда.
– Твоё дело, – Пашка, кажется, не на шутку обиделся. – Я пойду, да?
– Давай.
Он ничего больше не сказал, лишь похлопал Митю по плечу, будто ничего не случилось, даже приобнял по-дружески, а потом зашёл в лифт. А Митя сполз по стене на пол. Так и сидел, пока телефон в кармане не завозился.
– Митёк, мне сейчас Пашка позвонил, что тебя видел. Он за тебя волновался, я тоже. Я знаю, что ты школу прогулял! Что у тебя происходит, объясни наконец?
– Всё слишком странно…
– Митёк, я на многое могу закрыть глаза. Я всё понимаю. Но ты переходишь границы!
– Почему ТЫ мне звонишь? – спросил Митя. – Почему именно ты? Где мама?
– Что?..
– Дай ей телефон. Где она? Что ты с ней сделал?
– Митя… хватит… – устало произнёс папа.
– Чего хватит?
– Митя. Она умерла. Просто прими это.
– Нет! – закричал Митя сквозь слёзы. – Нет! Неправда!
– Мить, приезжай домой. – Голос папы стал умоляющим. – Ну что ты хочешь? Не хочешь в школу – ладно, не ходи. Может, отдохнуть? Правда, давай съездим куда-нибудь. Может, камеру тебе купить или скутер?
Митя нажал на сброс. Хотел швырнуть телефон об стену, но замер с занесённой рукой.
Набрал Альбину.
– Как у вас там дела?
– Да всё отлично, Митька. Рей Милли просвещает. Она удивительно спокойна.
– Это радует…
– Что узнал?
– Ничего. Это не Пашка.
– Уверен?
– Более чем.
– Кто же тогда вас выдал?
– Понятия не имею. Такое чувство, что с нами играют в какую-то игру…
– Всё будет хорошо. Приезжай, мы тебя ждём.
– Скоро буду.
⁂
Альбина встретила Митю возле дома:
– Мить, у меня тут мысль появилась. Ты доверяешь этому Рею?
– Что значит «доверяю»? Он же трёх Хозяев угробил на наших глазах. И со Стражником он разделался.
– Мало ли кто кого угробил. Не суди врага по себе! Он поэтому и враг, что не такой, как мы.
– Что ты хочешь сказать?
– А то, что ты, возможно, прав. Всё это – игра! Хозяева с нами играют, а Рей подыгрывает. Он же сам бывший Стражник.
– То есть, всё, что уже было с нами, начиная с трамвая – это так и задумано с самого начала? Но это безумие какое-то.
– Всё, что с нами было – безумие. Пойдём. Делай вид, будто ни о чём не догадываешься.
Рей и Милли сидели на кухне. Королева держалась, как положено королеве: не просто спокойно, но даже надменно.
– Митя, здравствуй. Хотела сказать спасибо, что спасли меня.
Митя скромно кивнул.
– Всё это очень интересно, – произнесла Милли. – Я хочу поближе посмотреть на аномальную зону. Туда, правда, нельзя проникнуть?
– Если очень хочется, то можно. Но лучше не надо, – сказал Рей. – Я это уже пробовал, много лет назад. Я тогда был вожаком целой банды. Я не шучу: у меня в подчинении было двенадцать лихих ребят – «дети из неблагополучных семей», как принято говорить. Настоящие уличные псы – жестокие, драться умели, кто-то даже успел в колонии для несовершеннолетних побывать. Никого не боялись. Кроме меня, конечно. Я для них был атаман, царь и бог.
– И что вы, людей грабили? – спросила Милли с искренним любопытством. Кажется, её нисколько не смущали ни истинный возраст Рея, ни его преступное прошлое. Наверное, каждая отличница – это хорошо замаскированная бандитка.
– Не без этого. Но я старался, чтобы дело обходилось малой кровью. И чтобы невиновные не страдали. Да и времена были такие, что если у человека много денег – это, скорее всего, мошенник. Так что работали мы наверняка. Подкарауливали разных жирных уродов ночью возле ресторанов… Но это ладно, я отвлёкся. В общем, стал я продвигать идею про улицу Свободы: что, мол, есть такое заколдованное место, куда нельзя попасть, но если попадём, то найдём много всего ценного. Я даже специально видак украл, чтобы показать им фильм «Золото Маккены»…
– Какой фильм? – спросил Митя.
– Что украл? – спросила Альбина.
– Да неважно. Главное, что они загорелись этой идеей. И вот мы попытались проникнуть на улицу Свободы со стороны пустыря. Добрели до сточной канавы, наладили через неё мост, пошли дальше через заросли, а они всё не кончаются. Мы поняли, что нам затуманивают мозг, и нашли способ это побороть. Угадай, какой? Мы хором стали петь. Каким-то образом музыка помогает отвлечься от этого их гипноза.
Митя вспомнил, как шагал в сторону деревьев, слушая плеер…
– …И вышли мы на улицу Свободы. Я скомандовал: всем приготовиться! И все достали ножи, заточки и железяки. Появился Хозяин, всего один. Пацаны ошалели, смотрят на него, а он смотрит на них. И вдруг бросился наутёк. Наши все засвистели, заулюлюкали и побежали за ним. Думали, что испугался. Я, грешным делом, тоже так подумал. Свернул он за угол, а тут на нас со всех сторон стали прыгать Хозяева. Штук десять точно было, почти по одному на брата. Парни дрались, как львы, но они привыкли сражаться в двух измерениях, а не в трёх. Если противник скачет у них над головой, они теряются. В общем, эти твари скачут, пацаны машут ножами, пытаясь хоть кого-то зацепить. Раз – первая голова покатилась, потом раз – вторая… Один, самый смелый, Лёня Сухарь, сумел Хозяину на спину запрыгнуть и нож в загривок воткнуть, но его это не остановило: так вместе с Лёней и ускакал, а вернулся уже без него, рукоять ножа из шеи так и торчала. У меня тогда ещё меча не было, я себе сделал дубинку с шипами. Махал ею, махал. Одному Хозяину по рылу заехал. В общем, осталось нас меньше половины, а Хозяева как скакали, так и скачут, и хоть бы что им. Я приказал отступать. Нас выпустили с улицы Свободы без проблем, но
