Губы снова шевельнулись еле слышно:
— Странник…
— Гэль, — быстро отозвался он.
Эрра выскочил из подвала. Страннику было не до того, но Шериф вернулся через минуту, расстелил на полу толстый теплый плащ, и Странник, наконец, опустил Гэль на него.
Гэль выговорила с трудом еще что-то, он не разобрал, но с другой стороны от нее опустился на пол Эрра.
Странник понял, что Гэль произнесла одно из имен Шерифа…
Эпизод XXI: ГОРОД-НИГДЕ. Спасение (Екатерина Ливанова)
Она верила, что выберется. Рано или поздно, сама или с чьей-то помощью. Она верила, что забудет — рано или поздно — падающие на лицо сухие белые хлопья. Она верила, что найдет в себе силы вернуться за тобой.
Она нашла тебя, хотя ты так и не услышал ее.
И она вернулась.
И был Город-Нигде, Город-Никогда, мертвое безлюдье, огромная, в этот раз пустая площадь, и только серый прах укрывал гладкие плиты. И, вспомнив жуткий круговорот безмолвных существ, она поразилась: сколько же их проходило здесь, когда они заполняли эту площадь от края и до края?
И снова был глупый и страшный пустой храм с нелепым нахлобученным черепом. И был распятый на стене человек.
Скользя высоко над землей в вязком холодном воздухе, она приблизилась к ровной темной грани. Что-то странное творилось здесь, на высоте многих метров: казалось, что притяжение направлено не к земле, а куда-то внутрь, в сердце ужасного храма; она могла встать на эту вертикальную стену и спокойно стоять на ней; и твое тело просто лежало на холодном сером камне, и короткие ржавые цепи тяжко покоились рядом с бессильными запястьями.
Теперь она близко-близко увидела твое лицо. Бледно и спокойно оно было, только покой этот не был покоем отдыха, покоем сна, даже покоем смерти не был он, равнодушный покой безмерной усталости…
И снова она звала тебя, но ты не слышал; именем твоим звала она тебя, и ты слышал — и не слышал ее; ты отзывался ей, когда она не оставляла тебе возможности молчать, но голос твой был тих, и жизни не было в нем. Леденящее дыхание Пустоты надежно хранило твой безжизненный сон, и не было в тебе самого главного — желания возвращаться…
Так и не смогла она разбудить тебя, и тогда, разрушив цепи, она унесла тебя из Города, из-под невозможной громады холодного камня, от серого праха и призрачного эха шаркающих ног, из-под гадкого зубоскалящего черепа и ядовитого тяжкого тумана.
Серые стены Города и пустая равнина вокруг него остались далеко за спиной, пространство текло мимо вас, но в нем по-прежнему не было ничего, на чем мог бы остановиться взгляд. Лишь много времени спустя она нашла путь и место, где могла, наконец, оставить тебя в безопасности. Она пролетела над светлым утренним городком, снизилась над гостиницей, не опускаясь на землю, выбрала окно и, толкнув рукой раму, оказалась в пустом номере…
Сколько было ее искусства, столько приложила она, пытаясь превозмочь мертвящее серое чародейство. А когда ей показалось, что это удалось, и ты погрузился в мирный крепкий сон выздоравливающего, она ушла.
Никто и никогда не узнает, что подумала дремавшая за конторкой пожилая администраторша, когда увидела, как по лестнице спускается неведомо откуда взявшаяся светловолосая женщина в черной одежде. Однако она промолчала, когда та спокойным голосом заказала номер на четвертом этаже, заплатив за пару недель вперед, только машинально посмотрела купюры на просвет прежде чем бросить в кассу. Потом светловолосая женщина удалилась через входную дверь, и больше ее здесь не видели.
…Спящим оставила она тебя в гостинице одного из Городов Дороги. А более с тех пор она тебя не встречала…
Эпизод XXII: ПОПЫТКА ВОЗВРАЩЕНИЯ
От уверенного толчка распахнется дверь. На пороге встанет девушка — невысокая и крепкая, с темными волосами, в джинсах и черной кофте. Взгляд навстречу — спокойный, чуть усмешливый.
— Прости за вторжение… Но сейчас здесь будет толпа ирчи…
Он вскинет глаза и рывком качнется к ней.
— Что?! Откуда — здесь?..
Девушка мотнет головой, скривит губы, оглядывая комнату.
— Да нет, подонки местные. Я так их называю…
Он нервно переведет дыхание.
— Нельзя же так… Я думал — вправду…
Незнакомка захлопнет за собой дверь, ненавязчиво напомнит:
— Они сейчас будут здесь. У тебя есть оружие… кроме этого? — она кивнет в сторону висящей на стене старинной шпаги.
Он, усмехнувшись, молча шагнет к шкафу, достанет с верхней полки пистолет, замотанный белой тряпицей. Легким движением бросит ей.
Девушка поймает оружие, кивнет и прежде, чем он успеет среагировать, выскользнет за дверь. Мгновение спустя по лестнице загремят шаги.
…Гортанный крик оборвется выстрелом и звуком глухого удара. Дверь вновь откроется.
— Спасибо, — незнакомка бросит пистолет на кровать. — Впрочем, он мне не понадобился. Их было меньше, чем я думала. Все равно спасибо.
Он вдруг поймает на себе ее взгляд. Напряженное ожидание будет в ее глазах, и еще что-то, чего он не сможет понять сразу…
Девушка отойдет в сторону, и он увидит нападавших: четыре бесформенные кучи на полу; никаких следов крови, и под потолком — разбитый плафон… И станет ясно, куда ушла единственная пуля: в лампочку…
— Так, — он мотнет головой и исподлобья посмотрит на нее. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Конечно, — девушка кивнет. — Только не здесь. Здесь… слишком шумно.
Спокойно! Он утихомирит враз зашедшееся бешеным холодом сердце. Все нормально. Ничего страшного. Просто это уже было однажды, очень давно. «Тебя как зовут? — Шер. — У тебя талончики на трамвай есть? — Найдутся. — Вот и отлично. Пойдем. Только куда? Здесь слишком шумно…»
Он глубоко вздохнет и снова посмотрит на нее. Она, морщась, закроет дверь, обернется, почуяв его взгляд.
Он болезненно усмехнется.
— Парк тебя устроит?
— Вполне.
…За вновь открытой дверью не будет никаких следов драки. Даже плафон будет цел. По пустынной лестнице они спустятся вниз, выйдут из широких стеклянных дверей и спустя пять минут окажутся среди невысоких густолистых деревьев городского парка.
Она остановится первой. Обернется к нему, глянет прямо в глаза.
— Шер… Ты меня не узнаешь?
Он послушно всмотрится. Угадывается в чертах лица что-то знакомое, но сходство слишком мало и неявно…
— Нет.
Она, вздрогнув, отведет взгляд, но лишь на мгновение.
— Смотри…
Она опустит голову — волосы скроют лицо, а когда вновь откинет их, ее черты изменятся. Неуловимо, едва-едва…
— Элен!
— Братишка…
— Господи, сколько прошло… Ты… ты… откуда?..
Элен мгновенно отстранится. Скажет очень спокойно.
— Видишь ли, я только что из Эннорэ…
Во время долгой паузы донесется глухой шум далекого шоссе.
— Стоп. Но ведь я ушел оттуда последним.
Элен непонятно — то ли устало, то ли насмешливо — прикроет глаза.
— Запомни, братишка, последними из мира всегда уходят его Боги… Там еще было немного времени… Вот, — наклонив голову, она снимет с шеи кулон — невзрачный камешек на короткой темной цепочке. — Это Ключ.
— Что?
— Нет, я тоже не знаю. Меня просили передать его тому, кому сочту нужным… В нем — сила целого Мира. Это — знак, ключ к мертвым мирам и, кажется, что-то еще… Возьми.
— Зачем? — несколько оторопев, скажет он. — Что мне в этом? Еще одна попытка? Зачем?
— Не попытка, — она пожмет плечами. — Просто… просто путь. Иди — и не будет вопросов.
Он остановится, посмотрит на нее… свою названную сестру, самое дорогое ему существо на свете.
— Может, ты и права. Только…
— Возьми, — настойчиво повторит она.
Он машинально сожмет кулон в пальцах. И тут же будто распрямится от нахлынувшего ощущения силы и уверенности. И, подчиняясь мгновенному импульсу, рванется назад, назад, туда, где свет, счастье и тепло…
…Зеленое солнце ровно освещало поле. Впереди виднелась опушка леса — или роща? — а под ногами звенел родник. Они одновременно сделали шаг вперед, и Элен обернулась к нему.
— Как ты это сделал? — спокойно спросила она.
Он ответил очень тихо, глядя туда, где над рощей вился легкий дымок.
— Не знаю. Просто представил небо…
Нагнувшись, он сорвал золотистую травинку и растер в пальцах. Сок перламутровой пленочкой растекся по коже.
— Зря, — Элен огляделась. — Здесь же все изменилось… для тебя… и для меня.
Шер с отчаянной злостью запрокинул лицо:
— Посмотрим!
И словно в ответ, в роще сухо затрещали выстрелы.
Странник проснулся от дождя. Некоторое время он неподвижно лежал с открытыми глазами, глядя в темноту, в голове плыл дождевой шорох, сквозь который угадывалось теплое дыхание Эвелин — где-то под левым плечом. Странник очень осторожно поднялся, бесшумно вышел из спальни и остановился у окна.
