— Софи! Я иду! — выкрикнула она…
Следующее, что она осознала, что опять лежит на полу.
— Для обмороков существует специально отведенное время, — зло сказал Поллукс. — Но оно еще не настало.
— Я споткнулась, — огрызнулась Агата.
— Предположим ты падаешь в обморок во время Бала! Хаос! Побоище!
— Да не падала я в обморок!
— Забудь про бал! Это будет Полночное Кровавое Побоище!
Агата зло уставилась на него.
— Не. Падала. Я. В. Обморок.
Когда девочки собрались на берегу Срединного залива на урок «Общение с животными», их ждала профессор Дови.
— Принцесса Ума заболела.
Девочки одарили Агату сочувственными взглядами, потому как фиаско случившиеся с Золотыми рыбками было целиком и полностью на её совести. В такой короткий срок замены найти не удалось, и профессор Дови вообще отменила занятие.
— Отличники могут воспользоваться Палатами красоты. Троечники должны использовать это время чтобы переосмыслить свою посредственность!
В то время как Беатрикс и семь её прилипал продефелировали в Палаты красоты для маникюра, вторая половина пыталась подглядеть за тем, как проходит Фехтование, на котором мальчики тренировались без рубашек. Агата же тем временем поспешила в Галерею Добра, надеясь найти подсказку, чтобы разгадать головоломку Директора.
Пока её глаза блуждали от скульптур к ларцам и к чучелам освещенных факелами, горящих розовым огнем, ей вспомнились слова Школьного директора, что принцесса с ведьмой никогда не смогут быть подругами. Но почему? Между ними должно что-то встать?! Воистину, это было чем-то загадочным, что могло быть принцессы и не могло быть у злодейки. Она все думала и думала о том, что же это могло быть, пока шея не покраснела. Но ответа все не было.
Она обнаружила, что её снова тянет к укромному уголку, где висят полупрозрачные картины Чтецов из Гавальдона. Агата припомнила как профессор Дови разговаривала с той женщиной с волевым подбородком. «Профессор Сэдер», — называли они того художника. Тот самый Сэдер, который преподавал Историю героизма? Какой там урок следующий?
На этот раз Агата не спешила. Когда она рассматривала картины, то заметила, что пейзаж от картины к картине менялся: на площади появилось больше всяких лавчонок, церковь из белой стала красной, за озером выросли две ветряные мельницы — пока деревня не стала такой, какой она её запомнила. Еще больше запутавшись, она ходила от картины к картине, пока одна все же не заставила её застыть как вкопанную.
Дети читали сказки на ступеньках церкви, луч света падал на девочку в фиолетовом пальто и желтой шляпе с подсолнухами. Агата приблизилась к картине. Алиса что ли? Похоже. Дочь пекаря изо дня в день носила это нелепое пальто с шляпой, до того, как её похитили восемь лет назад. На другой картине, луч уже падал на тощего мальчишку, который палкой бил кота. Рун. Агата вспомнила, как этот паршивец пытался выколоть Жнецу глаз, пока мама не выставила его в зашей метлой. Руна тоже забрали в том же году.
Агата быстро сместилась к следующей картине, где толпа детей выстроилась перед магазинчиком мистера Довиля, но солнце освещало только двоих: лысого Бейна, кусавшего девочку, стоявшую перед ним, и красавчика тихоню-Гаррика. Эти два мальчика были похищены четыре года назад.
Покрывшись испариной, Агата медленно повернулась к следующей картине. Здесь дети читали, забравшись на изумрудный холм, у подножья которого на берегу озера солнцем освещались двое: девочка в черном, гасившая спички о воду и девочка в розовом, запихивающая в мешок огурцы.
Задыхаясь, Агата кинулась вновь просматривать картины с самого начала. И на каждой свет выбирал двух детей: одного светлого и пригожего, другого странного и мрачного. Агата вышла из угла и поднялась на круп коровьего чучела, чтобы разом можно было видеть все картины — картины, которые говорили ей три вещи о профессоре Сэдере…
Он мог ходить между настоящим и сказочным мирами. Он знал почему детей из Гавальдона забирали сюда.
И он мог помочь им вернуться домой.
Когда феи начали загонять всех на следующее занятие, в Театр Сказок влетела Агата и втиснулась рядом с Кико. А Тедрос и его мальчики в это время играли в гандбол против феникса, вырезанного на передней части каменной сцены.
— Тристан даже не поздоровался, — проворчала Кико. — Может он думает, что после разговора с тобой, у меня появились бородав…
— Где Сэдер? — спросила Агата.
— Профессор Сэдер, — раздался голос.
Она подняла взгляд и увидела красивого седовласого учителя в зеленом костюме, улыбавшегося ей загадочной улыбкой, поднимаясь на помост. Это был тот же самый мужчина, кто улыбнулся ей в фойе и на Мосту.
Профессор Чокнутый.
Агата выдохнула. Ну конечно же он ей поможет, если уж она так сильно ему нравилась.
— Как вам известно, я преподаю четыре курса, по два здесь и в школе Зла и, к сожалению, не могу быть в двух местах одновременно. Таким образом, я буду попеременно вести занятия в обеих школах, — сказала он, прижимаясь к кафедре. — В те дни, когда меня не будет, к вам буду приходить бывшие ученики, чтобы рассказывать о своих приключениях в Бескрайнем лесу. Они будут отвечать за ваши итоговые состязания в конце недели, поэтому, пожалуйста, отнеситесь к ним с должным уважением, с каким вы относитесь и ко мне. И, наконец, так как я несу ответственность за огромное количество учащихся и обширнейшую историю, у меня нет рабочего кабинета, чтобы отвечать на ваши вопросы, которые буду возникать как на уроке, так и вне его.
Агата откашлялась. Как она получит ответы, если он не разрешает задавать вопросы?
— Если же у вас возникают какие-либо вопросы, — сказала Сэдер. Его карие глаза не моргали, — то вы наверняка найдете ответы в учебниках, «История Леса для студентов» или в других моих авторских книгах в Библиотеке Добродетели. А теперь перекличка. Беатрикс?
— Да.
— Еще раз, Беатрикс.
— Здесь, — огрызнулась Беатрикс.
— Спасибо, Беатрикс. Кико!
— Присутствует!
— Еще раз, Кико.
— Я здесь, профессор Сэдер!
— Прекрасно, Рина!
— Да.
— Еще раз?
Агата застонала, похоже они застрянут здесь до новолуния.
— Тедрос!
— Здесь.
— Громче, Тедрос.
— Вот блин, он что глухой? — проворчала Агата.
— Нет, глупенькая, — сказала Кико. — Он слепой.
Агата фыркнула.
— Не будь смешн…
Стеклянный взгляд. Перекличка. То, как он ухватился за кафедру.
— Но его картины! — вскрикнула Агата. — Он видел Гавальдон. Он видел нас!
И в это самое мгновение профессор Сэдер встретился с ней взглядом и улыбнулся, как бы желая напомнить ей, что ничего подобного не было.
— Итак, давайте проясним, — сказала Софи. — Сначала было два Школьных директора. И они были братьями.
— Близнецами, — уточнила Эстер.
— Один был Добрым, другой — Злым, — продолжила Анадиль.
Софи двигалась мимо серии щербатых мраморных фресок в Зале Несчастливцев. Покрытый изумрудными водорослями и синим налетом, освещенный факелами, пылающих цветом морской волны, зал был похож на собор, который большую часть своей жизни провел под водой.
Она остановилась перед одной. Перед той, на которой были изображены двое мужчин в комнате замка, неотрывно смотревшие на зачарованное перо, на то самое, что она видела в башне у Школьного директора. Один из братьев был одет в черное, другой — белое. В потрескавшейся мозаике, можно было различить их одинаковые красивые лица, призрачно-бледные волосы и голубые глаза. Но тот брат, что в белых одеяниях излучал доброту и нежность, в черных же одеждах — холодность и жесткость. Однако, что-то в их лицах показался ей знакомым.
— И эти братья управляли обеими школами и защищали волшебное перо, — сказала Софи.
— Сказочника, — поправила Эстер.
— И побеждало, то Добро, то Зло, поровну?
— Более или менее, — сказала Анадиль, давая улитку крысам у себя в кармане. — Моя мать говаривала, проведи Добро черту, Зло найдет лазейку, вынуждая впредь его защищаться лучше и отпор давать врагу.
— Естественное равновесие, — сказала Дот, дожевывая учебник, который превратила в шоколад.
Софи подошла к следующей фреске, на которой брат-Зло не захотел больше мирно править вместе со своим братом и обрушил на него шквал заклинаний.
— Но Злой решил, что сможет контролировать перо… гм… Сказочника… и сделать Зло непобедимым. Посему он собирает армию, чтобы уничтожить своего брата и начинает войну.
— Великая война, — сказала Эстер. — Где каждый принял сторону Доброго брата или Злого.
— И в заключительном сражении меж ними, кто-то из них побеждает, — говорит Софи, глядя на последнюю фреску — море Несчастливцев и Счастливцев преклоняют колено перед Школьным директором в серебряных одеждах и светящимся Сказочником, парящим над его руками. — Но никто не знает, кто именно.
