– По-настоящему сухих мест, мне кажется, здесь совсем нет, – сказал командир и поднял космотанк снова на воздушную подушку.
Из-под космотанка полетели грязные брызги, вместе с которыми кувырком вылетали размахивающие лапками лягушки. Космонавты двинулись дальше, и вдоль той полосы, которую оставляли воздушные струи космотанков, в разные стороны разлетались ошарашенные шумом лягушки.
– Представляешь, Вася, – сказал ПИП, – тысячи лет здесь никто не поднимал шума. Слышны были только эти ква-ква, кря-кря, хрю-хрю, да чав-чав. И вдруг появились чудовища, которые подняли невообразимый гул. Половина этой лягушачьей команды умрет теперь со страху, а вторая половина напрочь позабудет, где у них туалет.
На батискафе в глубинах моря СЭМИ
(В чреве гигантской медузы)
Наконец, добрались до берега моря СЭМИ. Путешественники проехали вдоль берега, нашли небольшой бугорок, заросший густым мхом, и поставили там космотанки. Почва была хоть и нетвердая, но космотанки не тонули. Трясины не было. Выгрузили батискафы. В один из них забрался Афанасий со своим помощником ПИПом, а во второй – Петр. Забравшись в батискафы, они, кроме ПИПа, оставались в скафандрах. Мало ли что может случиться. Остальные собрались в космотанке у объемного экрана, которым управлял Вася.
Афанасий Николаевич направил свой батискаф к морю, нырнул в глубину и поплыл от берега. Сверху на втором батискафе за ним следовал Петр. Вася включил обзор с подводного батискафа. Вокруг была прозрачная вода, внизу – темные заросли подводных мхов и водорослей, а сверху через слой воды просвечивал неподвижный Рыжий карлик.
– Как там у вас в глубине? – спросил Эдуард.
– У нас в глубине все в порядке, – ответил ПИП, – жалко только вот глубины настоящей нет.
Подводный батискаф удалялся и удалялся от берега, а глубина оставалась на уровне пятидесяти метров.
– Это не море, – крикнул по связи ПИП, – это огромное болото.
Море казалось безжизненным. Если на дне и водилась какая-нибудь живность, то ее не было видно, она пряталась в глубоких зарослях, из которых время от времени поднимались большие пузыри газа. Афанасий затормозил батискаф, опустился на нагромождение водорослей, выпустил лапу и попытался достать твердое дно. Это ему не удалось. Если дно и было в этом море, то оно было покрыто толстым слоем гниющей растительности. Мимо лапы батискафа попыталось проскочить какое-то живое существо. Лапа почувствовала повышенную температуру этого существа и схватила его за хвост. Существо стало извиваться, как змея, обвивая своим длинным телом лапу. Афанасий отпустил пленника. Тот вытянулся в длинного червя с многочисленными лапками, на конце которых были лопаткообразные перепонки наподобие весел, и нырнул в подводные заросли. Опустившись поглубже в водоросли, Афанасий на момент включил режим воздушной подушки. Из днища батискафа вырвались струи воздуха, разбрасывая в разные стороны растительность. Напуганные обитатели подводных джунглей повыпрыгивали из-под нагромождения темно-зеленых водорослей и забарахтались вокруг батискафа. ПИП стал длинной лапой ловить одного за другим подводных обитателей и показывать их тем, кто смотрит все это в космотанке и фиксирует в памяти компьютера. Существа были разные по форме. Большинство из них были похожи на червей длиной в полметра. Но попадались и продолговатые блинчики с лапками-веслами. Эти были очень похожи на шлюпки с четырьмя веслами, на которых в свободное время отдыхают люди на Земле. Плавали существа и без весел. Они представляли собой такие же блинчики, которые засасывали в себя воду, превращаясь в пузыри, а потом сжимали свое тело так, чтобы вода через отверстие вылетала наружу, отталкивая тело в другую сторону. Эти пузыри в момент выплевывания воды были похожи на подводные ракеты. Одно объединяло всех этих животных: они все были небольшого размера. Максимум в полметра.
ПИП увлекся этим интересным занятием: поймать, показать и отпустить что-то до сих пор неизвестное, а потом поймать другое и снова отпустить. Афанасий тоже потешался над беспомощными подводными существами. Оба они и не заметили, что вода вокруг перестала быть прозрачной, как будто туман окутал батискаф, а живые существа перестали вырываться и удирать, когда их отпускали. Они беспомощно повисали, не подавая признаков жизни.
– Афанасий Николаевич, – передал Федор, – немедленно уходите! Вас окутывает что-то вроде огромной медузы.
– Ну, вот, – пробурчал ПИП, – хищники появились.
Медуза обволокла батискаф, и Афанасий Николаевич почувствовал легкое головокружение.
– Что за чудеса, – сказал он, – спать страшно хочется.
Через минуту он уже лежал, потеряв сознание. Но это усыпляющее средство действовало только на живые существа. На ПИПа оно не действовало. Он включил экстренный подъем, из батискафа вырвался шар со сжатым воздухом и стал стремительно раздуваться. Кроме того, ПИП включил режим воздушной подушки на сжатом воздухе. Медуза стала быстро надуваться. Ее вместе с батискафом потащило вверх, к поверхности моря. Вася переключил обзор на верхний батискаф дяди Пети. Вокруг раскинулась морская гладь, из которой сначала появилась огромная полупрозрачная гора размером с надувной дом. Потом эта гора стала раздуваться, превращаясь в огромный шар все большего и большего размера. Глупая по природе медуза не понимала, что происходит, потому что ей нечем было понимать. Единственное, что она умела, это не отпускать свою жертву. И она не отпускала. Наконец она лопнула, и из нее вылетел батискаф, в котором находился потерявший сознание Афанасий и взявший на себя управление ПИП. Во все стороны полетели полупрозрачные брызги самого страшного на планете огромного невидимого хищника.
Через полчаса оба батискафа были уже на берегу. Из космотанков выскочили космонавты. Чавкая подошвами скафандров по болотистой почве, они перенесли командира в космотанк, закрыли космотанк герметически, чтобы из него не выходил воздух, и Николай, раздев Афанасия Николаевича, начал исследовать его состояние здоровья. Сердце и кровеносная система работали нормально. А вот энцефалограмма, характеризующая состояние мозга, показывала, что он глубоко спит.
– Что с ним? – взволнованно лепетал Вася.
– Ничего страшного, спит.
То, что Афанасий Николаевич спит, и так было понятно, потому что он при этом смачно храпел.
– С присвистом похрапывает, – глядя на командира, произнес ПИП.
Николай решил легким тонизирующим средством попытаться нарушить этот глубокий сон. Получилось. Афанасий открыл глаза.
– Вот тебе раз, – произнес он, – а мне приснилось, что мы с ПИПом в батискафе плаваем.
– Уже поплавали, – подтвердил ПИП, – мне хоть бы что, а вы, Афанасий Николаевич, отоспаться вдруг решили.
– Так в чем дело? Я проснулся, поплыли дальше.
– На сегодня хватит, Афанасий Николаевич, – назидательно произнес Николай, – там можно очень надолго заснуть.
– А что все-таки случилось?
– Случилось то, – ответил ПИП, – что одно совершенно безмозглое существо в этом море имеет очень интересное свойство: не имея прямого контакта с существом, обладающим мозгом и интеллектом, заставить этот мозг отключиться.
– Интересно, – сказал Афанасий, – посмотреть бы на это существо со стороны.
– Посмотрите на экране, в записи, – сказал Эдуард, – мы зафиксировали моменты, когда это существо заключило вас в объятья и когда вас вместе с ним вынесло на поверхность морской глади.
– Хорошо, обязательно посмотрим. А теперь что?
– А теперь, я считаю, надо поймать пару самых распространенных здесь пресмыкающихся лягушек и забросить их в небольшой аквариум, – сказал Николай, – пригодятся для музея инопланетной живности на Земле. А за вашим здоровьем, Афанасий Николаевич, я еще должен понаблюдать.
Вернувшись на базу, он провел медицинский осмотр всем космонавтам и пришел к выводу, что лучше всех перенес повышенную силу тяжести Вася, а хуже всех – тетя Валя. Остальные космонавты перенесли нагрузку удовлетворительно. Решено было на подготовленном к полету космолете отправить тетю Валю, Тузика и двух местных лягушек обращаться вокруг планеты. Там сила тяжести отсутствует вообще, и они будут наслаждаться, как бабочки, паря в невесомости. Управление космолетом поручили Петру Матвеевичу.
Взлет этого космолета состоялся после обеда. При взлете обнаружилось, что, несмотря на выбор для базы самого твердого грунта, стойки космолетов на метр ушли в зыбкую торфяную поверхность. Когда взревел основной ракетный двигатель, в стороны на большое расстояние разлетелись ошметки грязи вперемешку с клочьями мха.
