Лия Гераскина - СКАЗОЧНЫЕ ПОВЕСТИ

Потрясённые всем увиденным, король, королева и придворные дамы и кавалеры не могли выговорить ни слова.

– Собирайся в дорогу, – продолжал Хрустальд.

– Но я же не принцесса, – прошептала Катринка.

– Так будешь ею! – засмеялся Хрустальд.

Первым очнулся шут.

– Вы, сударь, – сказал он Хрустальду, – хотели жениться на принцессе, а она оказалась куклой без ума и сердца, а теперь вы хотите жениться на кукле, у которой есть ясный ум и доброе сердце. Я поздравляю вас!

– Нет-нет, – грустно сказала Катринка. – Я простая девушка и в жёны принцу не гожусь. Да я бы умерла от тоски и безделья в королевских покоях.

– Чего же ты хочешь, любовь моя? – спросил Хрустальд.

– Право, мне лучше вернуться на кухню. Я не смогу жить в роскошном дворце, с людьми, которые только и делают, что заботятся, как бы не нарушить правила приличия, а сами...

– Что я слышу! – перебила Катринку наконец очнувшаяся принцесса. – Эта кухарка ещё капризничает, она ещё ставит принцу свои условия... а он её слушает и...

– ...и не только слушает, но и выполняет, – закончил выступление принцессы Хрустальд. – Не бойся, Катринка. Тебе не грозит жить во дворце и бездельничать. Я сам этого не терплю. Я тоже не люблю есть дармовой хлеб, как госпожа принцесса и её придворные. Мы с тобой славно заживём. Поверь в мои золотые руки.

– Променять меня, наследную принцессу, на кухарку! – гневно воскликнула принцесса.

– Променять, меня, принца, на свинаря! – смеясь, ответил ей Хрустальд. – Будьте счастливы, принцесса! А мы с Катринкой уходим. Нам предстоит сыграть весёлую свадьбу. Всем, всем расскажу, ваше высочество принцесса, о вашем уме, добром, ангельском характере – отбою от женихов не будет!

Хрустальд почтительно поклонился изумлённым королю и королеве. Катринка обняла и поцеловала шута, шепнув ему: «Спасибо, дядюшка. Вы меня спасли». Хрустальд взял Катринку за руку, и они покинули тронный зал.

– Ушёл! – хрипло сказала принцесса. – Да как он смеет не жениться на мне! Догнать его и женить!

– Уж он-то разблаговестит о вас всю правду, – мрачно сказала королева.

– Успокойтесь, принцесса, – пытаясь утихомирить свою воспитанницу, сказала гофмейстерина, – вот ваша кастрюлька – развлекитесь.

– Развлекайтесь сами! – зло закричала принцесса и, выхватив из рук гофмейстерины кастрюльку, надела её ей на голову.

Шут подбежал к ошеломлённой старухе и, постучав пальцем по дну кастрюльки, сказал:

– Наконец-то вы нашли себе шляпку по своему вкусу, моя дорогая.

Несчастная гофмейстерина выбежала из тронного зала.

– Ба-ба-ба! – сказал, шут, оглядывая потрясённое «избранное общество». – Что это вы все носы повесили? А ну-ка, шут, принимайся за работу. – И он запел:

Конечно, с предложением шута все были согласны. И родители принцессы, и все придворные короля. Оставим же их переживать, вспоминать, судить, перевирать все случившееся и заглянем в королевскую кухню.

Повар, получивший накануне меню от короля, варил, парил и пёк в огромных кастрюлях и сковородках первые, вторые и третьи блюда, поварята чистили ножи, вилки и ложки, и всем было очень скучно. Но вот появились Катринка с Хрустальдом, и все узнали, что они нашли своё счастье, и обрадовались, желая им хранить и лелеять найденное. А вскоре к ним присоединился и шут, очень довольный тем, что его «племянница» выходит замуж за Хрустальда, которого он полюбил за то, что тот проучил принцессу и стал женихом Катринки.

– Мы не могли уехать, не простившись с вами, – сказал Хрустальд, – вы наши добрые друзья, господин главный повар, господин шут и вы, господа поварята. Мы с Катринкой всегда будем помнить и любить вас.

На прощанье поварята спели жениху и невесте:

– А уж мы оба как рады! – воскликнули Хрустальд с Катринкой и, простившись со всеми, покинули королевскую кухню.

– Мне грустно было прощаться с ними, – проговорил шут.

– И мне тоже, – вздохнул повар.

– Думаете, нам не грустно, – вторили им Ватрушка и Гороховый Стручок.

Нам тоже не хочется прощаться с Катринкой и Хрустальдом. Но что поделаешь! Каждая сказка имеет начало и конец. Хорошо ещё, если она кончается так счастливо, как эта.

Поздняя осень. Ветер то и дело срывал с деревьев пожелтевшие листья. Солнце светило, но уже не грело. Старый больной король печально смотрел в окно и думал о том, что весны ему уже не дождаться. И это грустная пляска жёлтых листьев в холодном воздухе последнее, что он ещё успеет увидеть. Скоро он уйдёт в небытие, а страной станет править его сын...

«Сын... Он будет королём не хуже, чем я, – думал старик, – а может быть, и лучше... Если вспомнить себя в его возрасте... то не мало я натворил бы глупостей, а может быть и погиб бы, если бы не мой верный Томас... Где он, кстати?»

Словно услыша его вопрос, в дверь тихо постучали. Король слабо улыбнулся.

– Войди, Томас, войди, ты лёгок на помине.

В спальню короля, низко поклонившись, вошёл Томас. Он был не намного моложе короля, но отличался крепким здоровьем.

– Сядь, ко мне поближе, Томас, – прошептал король.

– Вы сегодня выглядите лучше, мой король, – улыбаясь, сказал Томас.

– Не надо, Томас, – поморщился король. – Я всё про себя знаю. Зеркало беспристрастно. Оно не льстит и не обманывает. Знаю, что скоро покину вас всех, но не об этом хочу побеседовать с тобой. Мне хочется вспомнить те прекрасные и счастливые дни, когда мы с тобой были молоды, веселы, здоровы и счастливы.

– Да, – мечтательно сказал Томас, – это незабываемо.

– Я теперь с улыбкой вспоминаю, – прошептал король, – что иногда бывал опрометчив, не слушал ничьих советов и даже наделал не мало глупостей.

– Не буду это отрицать, мой король, – что было, то было.

– А ты помнишь, как мы с тобой без разрешения короля, моего покойного отца, отправились путешествовать.

– Ещё бы не помнить! Мне тогда здорово попало от короля, и если бы вы не заступились за меня...

– Ладно, ладно, – перебил Томаса король, – давай лучше вспомним, как это все было.

– Да, да, Томас, мы с тобой сели на коней и тайком уехали... Вот только я не помню куда и зачем...

– Зато я помню, – вздохнул Томас, – куда? А туда, куда глаза глядят. Зачем? А затем и потому, что вы как-то увидели в скрываемой от вас комнате, портрет красивой девушки, влюбились, простите за откровенность, решили её отыскать.

– Ну и что? Отыскали?

– Конечно, нет, зато приключений было хоть отбавляй.

– Расскажи, напомни мне. Так отрадно вспоминать эти счастливые дни. Не помнишь ли ты, нашли мы эту красавицу?

– Нашли, как это вы могли забыть, мой король?

– Память сильно меня подводит, Томас, – напомни, что было дальше.

– Не знаю та ли была эта красавица, в которую вы изволили влюбиться по портрету или нет, но вы встретили красивую девушку и вбили себе в голову, что это именно с неё и был написан портрет. Вы сделали ей предложение, сказали, что выйдя за вас замуж, она впоследствии станет королевой.

– Так и сказал?

– Именно так, мой король, мне память пока не изменяет.

– Тогда почему я не женился на ней?

– По двум причинам, мой король.

Во-первых, она не поверила, что вы наследник престола, а во-вторых, красавица уже была замужем и даже имела ребёнка. Её муж убедительно вам это объяснил. Мой король, нам не оставалось ничего другого как уехать, что мы и сделали. Но на обратном пути у нас были кое-какие приключения.

– Так расскажи мне о них, Томас, повесели меня.

– Ах, мой король, я бы не назвал их весёлыми.

– Всё равно расскажи.

– Извольте, мой король, если вы приказываете... Ехали мы на своих лошадках несолоно хлебавши, невесело думая о том, как поступит с нами король, ваш почтеннейший отец, когда мы предстанем перед ним. По дороге мы повстречали идущего к нам навстречу старичка.

– Остановитесь, молодые люди, закричал старичок, – я хочу продать вам кое-что очень вам нужное. Я...

– Да, да, – перебил Томаса король, – припоминаю старичка и что же он нам предложил?

– Да я уже забыл как это называется, какие-то слова на бумажке.

– Вспомнил, Томас, вспомнил, – прошептал король, – старик продавал изречения.

– Простите, мой король. Я не помню, как называются эти слова, но зато их я запомнил на всю жизнь.