Вскоре уже все на большом поле знали, что звено школьников проводит какие-то таинственные опыты, и стали помогать им во всём. А дети, в свою очередь, старались помогать земледельцам.
За плугами проехала по земле острозубая борона. Разбивая комья, она врезывалась в них зубьями и ворчала на плуг: «Понаворочал тут, понаворочал, а мне нужно, чтобы земля рыхлая, мягкая была. А то как же водица к зерну пробьётся?»
А потом сеялка поехала. «Сыпься, сыпься ровнёхонько, будет хлеб белёхонький», — напевала она.
И на трёх полосках посеяли ребята своё зерно, почистили машины, попрощались с трактористом, со всеми, кто работал на поле, и пошли, весёлые, домой.
— Ну, всё в порядке, — сказал Сашко. — Землю вспахали, забороновали и зерно засеяли, и всё это сделали самыми лучшими машинами. Все мы были весёлые, и никто ни с кем не поссорился. Я уверен, что в скором времени мы узнаем, где именно взойдёт волшебное зерно.
Ребята были очень довольны — начало было лёгкое. Ведь помогали им все.
Солнце уже садилось, и дети присели на лесной опушке. Вдруг Марьянка сказала:
— Ой, а всё ли в порядке с нашим зерном? Может, пойти проверить?
— Ну, это уж слишком, — засмеялась Оксанка. — Зерно лежит в земле. Украдут его, что ли?
— А всё-таки пойду… — проговорила Марьянка. — И пусть со мной Ивасик и Панасик идут.
И, хотя теперь, после работы, идти было намного тяжелее, чем утром, они всё-таки вернулись на участок. Марьянка — потому что обещала всё проверять, а Ивасик и Панасик — потому что только они могли услышать то, чего не услышали бы другие.
Нет, всё было в порядке на поле.
— Видишь, напрасно только переполошила нас, — сказал Панасик Марьянке.
И вдруг Ивасик дёрнул его за руку и приник ухом к земле:
— Тс… тс… Ты слышишь?
Доносились из-под земли какие-то странные звуки, какое-то царапанье. Только мальчики, изучавшие язык природы, могли понять всё это, а Марьянка не понимала ничего.
— Что там? Что там?
— Ой, Ивасик, да это же суслики! А я забыл сейчас их язык. На какой это было странице? Давай вспомним вдвоём… — испуганно зашептал Панасик, но от неожиданности у Ивасика тоже вылетел из головы язык сусликов. — Они бьют себя лапками по бокам… Они царапаются… — вспоминал он. — Они поводят носом… Главное, каждый из них может съесть пуд зерна за год, — добавил Панасик в отчаянии. — И роют они тысячи нор…
— Ой, — вскрикнула Марьянка, — они и до нашего поля могут добраться! Слушайте, слушайте, что они там говорят, не зря же вас учили!
Да мальчики и так лежали неподвижно и вслушивались, изо всех сил припоминая язык сусликов.
— Переводите же, переводите мне! — шёпотом умоляла Марьянка. — Я тоже хочу знать.
— Ой, что они говорят! Они сообщают друг другу, что в землю уже засеяно зерно и пора им всем просыпаться, потому что есть уже пища. Это видел суслик, который стоял на сторожевом холмике возле норки.
— Как бы не так! — возмутилась Марьянка. — Мы что — для них сеяли наше волшебное зерно?! Да мы их сюда и не подпустим! Бежим скорее домой и расскажем всем, что появился первый враг.
На следующий день, ещё до восхода солнца, ребята были уже готовы. Они несли с собою палки и вёдра. Впереди шли разведчики — Ивасик и Панасик, — разыскивали норы и забивали возле них колышки.
Хитрые, гадкие суслики! Как же они удобно устроились! Ход в норку был просторный, стенки гладенькие, а около каждой норки маленький холмик — сторожевой пост.
Ребята набирали воду из весенних луж и выливали в норы. Напуганный, промокший суслик, чихая и фыркая, высовывал из норки мокрую морду… Тут и хватали злодея.
Ох, нелёгкая была работа! Нор много, воду носить далеко. И вдруг Оксанка увидела, что лица у всех понемногу бледнеют, покрываются каплями пота, и всё реже и реже улыбаются ребята. Да и у неё самой тоже болели руки от тяжёлого ведра. А нужно было торопиться: ведь суслики были совсем недалеко от их участка. Неужели же из-за этих противных сусликов не получится их волшебный опыт? Что бы такое придумать? Как снова развеселить товарищей?
И она вдруг запела. Голосок у неё был совсем тоненький, и слова она пела первые, какие пришли ей на ум:
Суслик, суслик, скок-поскок,
Ох, и вредный ты зверёк!
Выходи скорей на бой,
Будем драться мы с тобой!
И все дети засмеялись: так это было неожиданно и смешно и у Оксанки был такой комичный вид! Песенку подхватили все, начали придумывать новые слова. Усталости как не бывало.
А Оксанка сразу же решила: «Когда у меня будет свободное время, я насочиняю разных песен, навыдумываю интересных историй про запас».
Нет, это только на первых порах показалось, что всё легко. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Ребята очень боялись, что не заметят, на каком участке раньше всего взойдёт пшеница, и не узнают, где волшебное зерно.
Сначала решили дежурить, но никто не хотел уходить с поля: каждому хотелось собственными глазами увидеть, как начнут показываться волшебные ростки.
Друг-жаворонок ещё спал и не пел своих песен — так было рано. А дети уже привыкли работать под его песни. Оксанка, правда, пыталась придумать на такой же мотив и свои слова, чтобы, когда нет жаворонка, петь за него, только никак у неё не получалось.
Тихо было вокруг, даже ветер дремал. И вдруг Татьянка, которая сидела около первого участка и уже клевала носом, закричала:
— Все сюда! Растёт! Волшебное растёт!
— Нет, вот где первое! — закричала Оксанка, сидевшая около второго.
— И у меня! И у меня! — закричала Марьянка, сидевшая около третьего.
Ивасик и Панасик сидели на бугре. Им всё было видно.
Действительно, всходы выбились в одно мгновение на всех трёх участках.
— Как же теперь быть? — засуетился Сашко. — Как же мы узнаем, на каком участке волшебное?
Он был просто в отчаянии. Ему так не терпелось поскорее написать в свою толстую тетрадь: «Сегодня обнаружено волшебное зерно!»
Не только он — все ребята волновались.
— Ничего, — успокоил всех Юрко, — доктор ведь говорил: оно будет расти лучше всех. Давайте наблюдать дальше.
Но, представьте себе, с каждым днём ребята всё больше убеждались, что на всех’ трёх участках чудесные, но совершенно одинаковые всходы.
А доктора всё ещё не было в городе.
Взволнованный, растерянный Сашко составил ему телеграмму:
«Волшебные зёрна одинаковое прорастание тчк все отчаянии тчк…»
Вам, наверно, уже понятно, что хотел сообщить Сашко, а вот телеграфист ничего не понял и отказался принять такую телеграмму. Стараясь убедить телеграфиста, Сашко упомянул острого доктора. Тогда телеграфист сообразил, что здесь что-то особенное и таинственное, и отстукал всю длиннющую телеграмму. Ответ пришёл такой: «Продолжайте работу тчк выяснится после жатвы тчк привет».
Но теперь, если бы ребята и захотели, они не смогли бы бросить работу: едва только начали пробиваться зелёные всходы, как полез отовсюду пырей. Не сеяли его никогда, не жали, а как огонь, как зелёная чума, разбежался он по полям.
«Ох! — вздыхала и плакала земля. — Все соки из меня эта вредная трава высосет! Пропадёт ни за что ни про что моя золотая пшеница!»
Бросились ребята сорняки с корнями выпалывать и сжигать, чтобы даже и семена их не попали на поле, чтоб и ветру нечего было разносить.
— Как хорошо! — сказала Оксанка, любуясь чудесными зелёными ковриками всех трёх участков.
— Ой, — вздохнула Марьянка, — это только начало! Всходы-то вон ещё какие маленькие! Вы, мальчики, получше слушайте и смотрите, что делается вокруг, — напомнила она Ивасику и Панасику.
И смотрели, и слушали, и вскоре принесли страшную весть: с юга идёт чёрной тучей саранча. Нужно спасать участки с волшебным зерном, нужно предупредить тех, кто работает на больших полях: там тоже появились зелёные всходы.
Все принялись рыть глубокие канавы, чтобы не допустить саранчу к полям. Но этого было мало.
— Говорят, есть такой яд, — сказал тракторист, — им поливают поля с неба, как дождём. Но об этом нужно попросить лётчика. А как его просить, если он на земле редко-редко бывает? Прилетает и улетает, и за облаками все его дела.
— Я пойду попрошу его, — вызвалась Татьянка.
— Быстрее беги, — прошептала Оксанка, — видишь, как все приуныли, тут уже моими сказками не развеселишь.
И Татьянка помчалась разыскивать лётчика, который прилетал и улетал, улетал и прилетал.
И вот, когда самолёт на минутку приземлился, к лётчику подбежала маленькая девочка.
— Будьте добры, — закричала она, — не улетайте одну минутку, я и за минутку успею вам всё рассказать! На наши поля идёт саранча. Мы вас очень просим опрыскать её с неба ядом. Нам немедленно нужно спасти все поля, потому что, во-первых, может погибнуть хлеб, во-вторых, среди посеянных зёрен есть волшебные. Вы понимаете, что будет, если и они погибнут: ведь ни у кого нет больше ни одного такого волшебного зёрнышка. Их вырастил учёный, которого уже нет в живых. Вы согласны?
